Найл смотрит в зеркало в широкой раме во весь рост, рассматривая свой внешний вид. Признаться честно, он выглядит ужасно и далеко неподобающе высшему обществу Парижа. От подобных мыслей, кутюрье только вздыхает, отворачиваясь от изображения. Он противен самому себе.
— Что насчёт... длины мини с психоделическом орнаментом? — Найл спрашивает у самого себя, медленно расхаживая по кабинету. Сквозь комнату проходят солнечные лучи через несколько окон, заканчивающиеся на тёмной закрытой двери, располагающейся напротив. Возле окна стоит огромный стол, возле которого и стоит сейчас Найл. Он сильно потирает лицо правой рукой, нервно вздыхая и переводя взгляд от разноцветных стен к ковру, лежащему на полу. Он быстро пробегает взглядом по знакомому рисунку, а затем смотрит на противоположную к нему стену с приколоченными к ней рисунками его любимых работ: как собственных, так и его дедушки. Хоран младший только закусывает губу, наливая себе из графина стакан воды и садясь в удобное кресло перед столом.
Почему дедушка назначил именно его главным кутюрье модного дома Хоранов? Это мысль не дают ему покоя с того момента, как распечатали конверт с завещанием покойного родственника. Он, конечно, не сомневался, что дедушка позаботиться о нём, но сразу главный кутюрье... Почему именно его, а не кого-нибудь из многочисленных родственников, часть из которых хоть немного разбирается в моде.
Найл нервно вздыхает, делая несколько глотков воды. Кажется, дедушка был единственным, кто верил в него. Парень откидывается на спинку стула, проводя пальцами по грязным волосам. Наконец, он берёт карандаш в руки, начерчивая форму платья, которая давно не даёт ему покоя; он долго не решался нарисовать именно его. Когда первые наброски готовы, то голубоглазый азартно продолжает, сам того не ожидая от себя. Часы продолжают тикать, но парень приходит в себя только тогда, когда чертёж полностью готов. Короткое простое слегка приталенное однотонное платье практически без рукавов из тяжёлого материала со вставками по бокам с мелким орнаментом. Найл какое-то время смотрит на творение, критично оценивая его и поправляя в кое-каких местах, после чего выносит вердикт — «годится». Слабо улыбаясь, он делает пару глотков, успокаивая себя тем, что ещё не всё потеряно. Он снова берёт один из карандашей в руки, начиная начерчивать эскизы нового платья, словно теряясь в самом себе и пропадая во времени. У него ещё много работы.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
With Tenderness And Affection or Saint-Germain-des-Pres // n.h.
Короткий рассказAU, в котором Найл - молодой кутюрье 60-х годов прошлого столетия. «Погожим днём, когда весь мир любви открыт был, она собой увлечь сумела всех. Не то, как ты улыбаешься, так тронуло мое сердце, и не то, как ты целуешь, так пронзает меня. ...
