With Tenderness And Affection or Saint-Germain-des-Pres // n.h.

xviii: un bruit sourd frappe les sourds echos

— Они мне не нравятся, — Карла пожимает плечами, рассматривая многообразие эскизов нарядов, созданных Найлом. Он молчит, хмурясь, внимательно всматриваясь в рисунки. Ему кажется, что этой девушке не нравится ничего, чтобы он создал.

— Что не так на этот раз? — голубоглазый тихо спрашивает, передавая эскизы в руки девушки.

— Они слишком... приталенные и длинные. Мне нравится объём, пышность, — Карла слабо улыбается, небрежно отдавая рисунки Найлу. Тот лишь сильнее хмурится, не понимая девушку: то ей не нравится объём, то нравится; он совсем запутался.

— В любом случае, я не буду ничего переделывать, — Хоран отвечает после некоторого молчания. Ему больше, чем просто нравится созданная коллекция, он уже влюблён в неё, хоть коллекции ещё почти не готова. Он влюблён в эти пастельные оттенки, преобладающие на тканях, детали. Полное удовлетворение работой у этого парня бывает редко, поэтому он не хочет ничего менять. Он уже влюблён в коллекцию, названную «Серия воспоминаний». Создавая её, он много думал о прошлом, моменты, как радостные, так и горестные, которого в значительной степени помогли ему.

Карла фыркает, услышав слова Найла, и выходит из кабинета, оставляя Хорана наедине со своими мыслями.

Смотря на один из эскизов, брюнет случайно вспоминает день, когда Даррех умер. Найл был уже юношей, но ещё не работал в модном доме дедушки. В последние годы своей жизни мастер отошёл от дел, из-за чего новые наряды создавала команда наёмных модельеров. Найл присоединился к ним, когда ему исполнилось двадцать. Это были тяжелые времена для брюнета, потому что его видение вещей значительно отличалось от остальных. Так было до тех пор, пока при более тщательном разборе вещей покойного Дарреха не была найдена бумага, по смыслу которой последним желанием покойного является, чтобы Найл стал главным модельером модного дома.

Именно Дарреху Найл обязан не только пробуждением своего таланта, но и последующим его применением. Сразу после смерти дедушки, когда завещание было распаковано, он сильно расстроился, узнав, что модный дом передаётся в руки дальних родственников, о существовании которых он узнал только тогда. Он действительно надеялся, что примет хоть какое-то участие в восстановлении бренда, но для этого ему пришлось подождать.

Вздохнув, Найл откладывает эскизы, вспоминая душевную боль, поселившуюся у него внутри, в день смерти Дарреха. Всё кончилось очень неожиданно, да и парень чувствовал себя виноватым, поссорившись с Даррехом за неделю до его кончины. В то время он искренне не понимал, почему чужие люди управляют делами модного дома, но для начала ему нужно было повзрослеть, чего так хотел Даррех.

Найл делает глоток воды, вздыхая. На этот раз его отвлекает стук в дверь и появившаяся на пороге мадам Анен.

— Ниалл? — брюнет оборачивается, замечая обеспокоенный взгляд женщины. — К Вам пришли, — она шире открывает дверь в кабинет, отодвигаясь, после чего становится виден мужчина в форме. Хоран кивает зашедшему мужчине, указывая на кресло.

— Прошу, — он дожидается, пока мужчина средних лет сядет в кресло. — Не желаете чая? — он тихо спрашивает, стараясь мысленно подготовиться к возможным вопросам.

— Нет, спасибо, — мужчина делает паузу. — Месье Хоран, давайте перейдём сразу к делу, — после произнесённых слов, Найл сглатывает. — Думаю, Вы знаете почему я здесь. Нам нужно произвести обыск в Вашем кабинете, — мужчина приподнимается, доставая из-за пазухи несколько листов с разрешением и протягивая их брюнету, который внимательно изучает их, кивая. Он предполагал, что это случится, но он также знает, к чему это приведёт. Слухи распространяются с молниеносной скоростью. Буквально через минуту в кабинет заходят ещё несколько мужчин, что не утешает парня.

***

Найл кладёт голову на руки, нервно вздыхая. Он окончательно запутался и не знает, что делать. Единственное, что он испытывает сейчас — это огромное желание убежать от всего. Конечно, обыск неделю назад не дал ничего, но от этого ему не становится легче, потому что, возможно, он единственный, кто знает правду, как бы он не хотел отрицать её.

И он запутался. Запутался в чувствах, эмоциях, бурлящих внутри, в действиях. Что будет дальше? Не знает никто, не говоря уже о самом Хоране. На протяжении всей недели он не заметил ничего подозрительного в поведении Карлы. И что дальше? Довериться словам Джулии или пойти на самотёк? Он понятия не имеет, что делать. Он не думал об этом, когда знакомился с Сорель, не знал последствия, приглашая Этан на работу. Он в огромной пропасти, из которой не выбраться, что пугает парня сильнее. Единственное решение, которое он может принять сейчас, — это выспаться, но даже это у него не выдаётся.

Он не может заснуть на протяжении всей ночи, сильно устав даже от этого, уже не зная где реальность, а где нет.

И он не может не думать о том, что ровно неделю назад чуть не поцеловал Джулию. Кажется, эта девушка снова вскрутила ему голову, даже ничего для этого не предприняв.

У Хорана практически получается заснуть, сидя за столом, когда он слышит шум в прихожей, окончательно убивающий весь сон. Голубоглазый зевает и встаёт в непонимании, направляясь в сторону источника шума. Но то, что он видит, окончательно заставляет его пробудиться и нервно сглотнуть.

— Здравствуй, Найл. Смотри, кого я встретила, — шатенка ядовито улыбается, держа в руках пистолет, направленный на светло-русую.