Моя строптивая Омега [Larry Stylison]

Глава 7.1

       Луи прикрыл дверь с другой стороны и прислонился к ней, глядя на брата и ребенка. Хорошо, что они все еще спали, — ему требовалось время разобраться в себе.
У туалетного столика омеги снял треуголку и паричок, заглянул в высокое зеркало на выдвижной раме. В последнее время он редко смотрел на свое отражение, и всегда мельком, по необходимости. До тех пор, пока волосы оставались щетиной, он полностью избегал зеркал и охотно носил безобразный капор. Мало-помалу они отросли настолько, что на голову можно было смотреть без слез, и вот тогда Луи смирился с новым обликом. Обноски младшего брата окончательно решили проблему: из него получился симпатичный альфишка.
Надо сказать, граф Томлинсон изъял из дома не только одежду строптивой омеги, все до последнего предмета, но и то, что оставалось после отъезда Зейни. К счастью, ему не пришло в голову поступить так же с вещами Форта и Виктора, и хотя одежда старшего брата была Луи не по размеру, вполне хватило и той, что принадлежала худенькому младшему.
Но, Боже правый, как же он ненавидел наряд альф!
Всем сердцем, всей душой Луи жаждал снова облачиться в шелестящий шелк, нацепить неудобный кринолин, сунуть ноги в непрактичные атласные туфельки. Он мечтал о длинных прядях, круто завитых горячими щипцами, о «мушке» у рта, о наготе плеч в бальном наряде, о расписном веере.
Взяв черепаховый гребень Зейни, он вообразил, что держит в руке закрытый веер. С его помощью можно столько сказать без слов!
Веер открывается и закрывается снова. «Вы влюблены в меня?» Прикосновение кончиком закрытого веера к губам. «Можете меня поцеловать». Легкое движение веером вдоль щеки. «Я люблю вас, лорд Гарри!»... // ОУОУОУ//
Гребень выпал из рук. Нет, только не это! Как можно даже думать такое, ведь он поклялся никогда больше не иметь дела с альфами!
Но как он смотрел тогда на маленького Уильяма... как неизменно он добр к Зейни... как снисходителен к раздражительному Лувису...
Или дело в его неунывающей натуре, в умении находить пикантность в самых обыденных вещах и событиях, во всегдашней готовности принять вызов?
Луи казалось, что он сошел с ума. В том, через что они проходят, нет места для фантазий, а если бы и были, к чему они приведут? Он даже не может открыть свой истинный пол, потому что сразу превратится из симпатичного юноши альфы в кикимору. И если бы только это! Вместо угрюмого, но достойного Лувиса явится Луи Томлинсон, падший омега. Гарри Стайлс не стоит таких жертв. Все, что ему нужно от него, — это часок побарахтаться в ближайшей постели. «А почему бы и нет?» — с горечью думал омега. Ведь он прирожденная шлюха. Иначе почему, вместо того чтобы с ужасом отшатнуться от этой картины, он весь трепещет и горит?
А все тот фальшивый поцелуй!
Луи никогда не тянуло к поцелуям. Когда Вернем впервые добрался до его губ, Луи почти стошнило, но когда он пожаловался отцу, уверенный, что тот откажет Генри от дома, он посоветовал не строить недотрогу с будущим супругом. Тогда Луи решился действовать на свой страх и риск. Очередная атака кончилась тем, что в предплечье Генри вонзились золотые ножницы из корзинки для рукоделия. Хотя гнев лорда Томлинсона был ужасен, омега до сих пор вспоминал свой поступок со злорадной улыбкой, и еще потому, что его больше не трогали.
С Гарри Стайлсом, однако, ему и в голову не пришло защищаться. Как раз наоборот — поцелуй совершенно обезволил его, и хотелось, чтобы он продолжался.
Что за опасные мысли! Если на миг допустить, что он что-то значит для этого человека, будущего для них не существует. Среди скандала, среди насмешек не построить счастья. Гарри Стайлс не допустит, чтобы его бесчестили, и жизнь его станет одной сплошной дуэлью. Рано или поздно это сведет Гарри в могилу.
Несколько минут омега стоял, прижимая ладони к пылающим щекам, и думал.
Наконец решение было принято. Чувства — в сторону, нужно сосредоточиться на главном. Как только тучи над головой рассеются, он вернется к прежней жизни, а Гарри Стайлс отправится своей дорогой.