Angel of death

Глава 29

В таком ключе прошла целая неделя. Она казалась мгновением, но в то же время тянулась, словно год. Все дело было в токкэби. Рядом с ним я снова приходил в себя, чувствовал биение собственного сердца, которое, казалось, прекратило свою работу много лет назад. Я хотел находиться рядом с ним вечно. Но одновременно, хотел сбежать как можно дальше. Я любил его, но он меня не помнил.
Все это время было наполнено компрометирующими ситуациями. То наши взгляды случайно встречались, лишая меня возможности непринужденно продолжать работу. То Ким Шин помогал мне мыть чашки и наши руки касались друг друга в раковине, полной мыльной воды. Однажды мы так и простояли в течение несколько долгих секунд. Моя рука находилась в его руке, пока мы смотрели друг другу в глаза, не пророняя ни слова. Мог начаться пожар, а я бы его даже не заметил. В эти моменты мне безумно хотелось удержать его руку, вместо того, чтобы поспешно убрать свою. Хотелось признаться в том, что я не могу думать ни о чем другом. Не могу нормально дышать, когда его нет рядом.
Вот и сейчас, я пытался достать тарелку с верхней полки, но меня опередил Ким Шин, становясь вплотную к моей спине, он потянулся за тарелкой, которую я намеревался взять. Я ненавидел себя за то, как мое тело реагировало на его близость. У меня не оставалось сил сопротивляться собственным чувствам. Наверное, рано или поздно это бы произошло. Я сорвался.
Резко развернувшись к нему лицом, я взглянул на него с вызовом в глазах. Все еще держа тарелку на вытянутой руке, токкэби смотрел на меня в ответ. Его лицо не выражало смущения или недоумения. Он пристально смотрел на меня, и это стало толчком для того, чтобы я подался вперед, ожидая, что он меня остановит. Оттолкнет и взглянет на меня с нескрываемым отвращением. Но когда мои губы коснулись его, я не почувствовал никакого сопротивления. На секунду я даже остановился, шокированный такой реакцией. В этот момент губы Ким Шина двинулись, неуверенно целуя меня в ответ. Его лицо склонилось в сторону, чтобы он мог углубить поцелуй, и все внутри меня словно обдало кипятком. Я не верил в происходящее, но тепло его губ действовало на меня, словно раскаленные иглы, проникающие мне под кожу до самых внутренних органов. Дыхание перехватило, но это не остановило меня от того, чтобы моя рука легла ему на шею, придвигая ближе. Я, наконец, нашел в себе смелость поцеловать его в ответ, не опасаясь последствий. Тарелка упала на пол с громким звоном, разбиваясь при падении. Руки токкэби с силой прижали меня к столешнице, пока наш поцелуй превращался во что-то необузданное. Столько времени я боялся лишний раз посмотреть на него, а сейчас мы целовались, в той же чайной комнате, которая хранила наше прошлое. Стоило мне получить желаемое, я уже не мог остановиться.
- Я должен сказать тебе кое-что – прошептал токкэби, отстранившись от меня, словно делал это через силу.
Я не знал, о чем он будет говорить, но уже готовился к худшему. Я готов был услышать, что он считает произошедшее ошибкой.
- Я все помню... - неуверенно произнес он, и мне пришлось отодвинуться от него, чтобы взглянуть в его глаза. Он ведь шутил, так ведь?
- Что ты имеешь в виду? – спросил я, в полной растерянности.
- Старейшины наблюдали за мной, поэтому я не мог сказать тебе, что все помню, иначе они не позволили бы мне остаться. Я должен был вести себя так, словно не имею ни единого воспоминания.
Его слова звучали для меня, словно несвязный бред. Он все помнил? И специально изводил меня своей близостью? Тем, что я сходил с ума, не имея права прикоснуться к нему? Убрав от себя его руки, я попытался переварить эту информацию, но не находил оправдания его действиям.
- Ты мог подать мне знак. Мог сделать хоть что-то, чтобы я не ненавидел себя каждый раз, как думаю о тебе!
Я злился. Конечно же, я злился, ведь он держал меня в неведении столько времени. Я не знал, как жить дальше с этими чувствами внутри меня. Я готов был страдать вечность, лишь бы токкэби беззаботно продолжал жить в качестве жнеца.
- Я выбрал наказание для Вашего Высочества – спокойно произнес Ким Шин, видя, насколько я разозлен. – Вместо лишения жизни, я выбрал для тебя такую месть.
У меня не находилось слов. Все, что я хотел в данный момент, это ударить его. Одновременно я испытал облегчение, негодование и злость. Он помнил меня. Помнил все, что между нами было. Это, и правда, было самым страшным наказанием – видеть его, но не иметь права быть рядом. Думать, что я единственный, кто испытывает эти чувства.
- Как ты... почему ты все помнишь? – недоуменно спросил я, желая понять. Злость быстро сменилась опустошением. А после него приняло форму камня, упавшего с моих плеч.
- Изначально, я был божеством, а не человеком. Поэтому, в момент смерти метод, используемый на смертных, на мне не сработал. Даже у старейшин не было специального способа, чтобы избавить меня от воспоминаний. Потому что я являлся единственным, кто отказался уходить в иной мир.
- Ты обвел всех вокруг пальца, и почему это меня не удивляет? – съязвил я.
- Чтобы тебе стало легче, я признаюсь, что для меня последняя неделя тоже оказалась пыткой. Я не мог найти правильного момента, чтобы сказать тебе правду. Я каждый день надеялся на то, что ты сорвешься, но ты продержался целую неделю. Восемь чертовых дней я хотел тебя, и это сводило с ума. Мне стоило огромных усилий, чтобы не последовать за тобой тем вечером, когда ты отправился в парк. Да, я знал, где ты находишься, но не мог ничего сделать. Старейшины наблюдали за мной, чтобы удостовериться в том, что я ничего не помню.
- И теперь они тебе поверили?
- Думаю, у них появились дела поважнее, чем следить за каким-то жнецом – усмехнулся он, опять потянувшись ко мне, словно он больше не мог говорить. Ему нужно было снова касаться меня. Получив подобие ответов на свои вопросы, я и не думал останавливать токкэби. Мне, ровно, как и ему, было просто необходимо почувствовать его рядом с собой. После стольких лет, проведенных в смиренном одиночестве, мы оба были вольны делать то, что хотим. Быть вместе без всяких препятствий, без лишних людей, разделяющих нас. Никаких невест, никаких старейшин. Только мы с токкэби.
Это осознание лишило меня последних крупиц самоконтроля и я, сам того не заметив, с силой потянул рубашку Ким Шина в стороны. Оторвавшиеся пуговицы упали на пол, а мои руки, тем временем, уже скользили по его голой груди.
- Ожидание, определенно, стоило того – прошептал токкэби мне в губы, следуя моему примеру. Но у него хватало рассудка расстегнуть мою рубашку, вместо того, чтобы рвать ее на части. Я завидовал его силе воли.
«Кто бы говорил о силе воли. Восемь проклятых дней ты держал свои руки при себе» - послышался в моей голове голос Ким Шина.
«Все это время ты слушал мои мысли?» - в той же манере, спросил я, не прерывая наших поцелуев. Рубашки уже были хаотично разбросаны по полу, пока токкэби тянул меня за собой к кровати. Когда моя спина коснулась матраца, рука токкэби пробралась мне в штаны, и в который раз за сегодня, я не мог вздохнуть. Воздух разом покинул мои легкие, пока, теперь уже жнец, покрывал мою шею жадными поцелуями, превращающимися в укусы. Мои руки потянулись к пуговице на его штанах. Я больше не мог ждать. Я хотел снова всецело принадлежать Ким Шину.
«Я так долго ждал этого дня, что теперь готов расплакаться» - с долей усмешки в голосе, мысленно произнес токкэби, заставляя меня улыбнуться. Да, я тоже ждал слишком долго. Я хотел ответить ему, но руки токкэби путешествовали по всему моему телу, вызывая внутри волны предвкушения. Никогда еще я не жаждал прикосновений так отчаянно.
- Я чертовски сильно люблю тебя – уже вслух, произнес Ким Шин и, не давая мне заговорить, обрушил на меня новый поцелуй, попутно стягивая с нас последние остатки одежды. Я хотел ответить на его признание, но слова сейчас были второстепенны. Поэтому, резко поменяв нас местами, я оказался сверху. Оторвавшись от его губ, я неспешно проложил дорожку из влажных поцелуев вдоль груди токкэби, время от времени дразня его еле ощутимым прикосновением губ к его разгоряченной коже.
- Ты решил мне так отомстить за мое молчание? – усмехнулся он, тут же делая резкий вздох, когда я запечатлел новый поцелуй на его бедре.
- Разве тебе не нравится? – скептически спросил я, но не дал ему возможности ответить, потому что мои губы переместились ниже. Я хотел доставить ему такое же удовольствие, что он мне когда-то подарил. И, судя по прерывистому дыханию токкэби, мне неплохо это удавалось. Почувствовав руку на своем затылке, я бросил беглый взгляд на Ким Шина и увидел, что  он наблюдает за мной, слегка приподнявшись. Его глаза выражали неприкрытую страсть. Они больше не пылали огнем, как раньше, но я мог представить его, настолько явно все его эмоции выражались во взгляде.
- Черт, ты хочешь моей смерти? – отчаянно спросил он и тут же потянул меня наверх, целуя так, словно завтра никогда не наступит. Мои лопатки снова ударились о матрац, в который раз, меняя наше положение.
- Позже, ты можешь дразнить меня, сколько захочешь, но сейчас я больше не в состоянии ждать – признался токкэби. Каждое движение кричало о том, как сильно он нуждался в этом. Каждое его прикосновение отдавалось негасимым пожаром в моей груди. Я снова мог потеряться в этих ощущениях. Закрыв глаза, я отдался моменту, желая запомнить каждую секунду. Вытеснить те болезненные воспоминания, с которыми я жил, пока токкэби находился между мирами. Я надеялся, что новые навсегда сотрут ту боль утраты, что до сих пор прочно заседала у меня под кожей. Я мог надеяться лишь на то, что в этот раз у нас в распоряжении будет целая вечность. В этот раз мы больше не совершим ошибок прошлого.
«Я люблю тебя, токкэби».