Четыре всадника

Неудовлетворительная отметка

     Все началось в этой проклятой школе. В вашем городе наверняка их очень много, но если вы преподаватель, то устроиться будет не так уж и легко. С виду, школа, в которой работает Ник Лоуренс, не отличается от других, но зайдя в нее, вы понимаете, что она предназначена для одаренных людей. Не нужно себе представлять умненьких учеников, внимательно слушающих учителя и отвечающих на каждый его вопрос. Их «одаренность» заключалась в том, что почти каждый из них в будущем станет уголовником, а кто-то из них решил не тянуть резину и уже приступил к выполнению поставленной задачи. Скорее, эту школу можно было назвать школой «дураков» или школой «для дебилов», в любом случае суть от этого не менялась. Местные власти явно не имели желания за ней следить и выделять каких-либо денег на ремонт и благоустройство здания. Полицию вызывали раза два или три в неделю. Даже когда кто-то вызывал их, можно было не называть адреса школы, достаточно было сказать: «В школе снова беспорядки».

Зайдя же внутрь здания, можно увидеть полный хаос: граффити на стенах, сломанные шкафчики учеников, облитые углы стен чем-то непонятным, возможно эти «одаренные» решили, что можно не ходить так далеко до уборной и мочиться прямо на первый попавшийся угол. Штукатурка с потолка обваливалась, а некоторые стекла на дверях кабинетов были либо выбиты, либо на них царапали «заумные фразы». Если же у вас не хватает фантазии для представления всего ужаса, творящегося здесь, то представьте себе заброшенное здание, которое разваливается на части, а единственные его посетители – это сбежавшие заключенные и сатанинские организации.

Вызов полиции происходил по важным случаям, например, массовая драка или нападение на одного из преподавателей. Избиение неудачника где-нибудь на лестничной площадке или в коридоре таковым не считалось, хоть и происходило это почти каждый день. До убийств не доходило, и это единственная новость, которая радовала весь педагогический состав и директора школы. Многие из учителей женского пола носили с собой газовые баллончики, так сказать, на всякий случай. Ученики порой не видят никаких границ и не смотрят, кто им ровесник, а кто педагог.

Был случай, когда одну из новоприбывших молодых преподавательниц запихнули в туалет двое учащихся и попытались ее изнасиловать. Тогда ей повезло, что эту сцену увидели преподаватель математики и физической культуры. Благо они оказались мужчинами, которые в этой школе составляли основную долю преподавателей. Конечно же, им пришлось вмешаться, устроив драку с яростными подростками. Приступить к своим деяниям ученики не успели, но ворвавшиеся в туалет учителя увидели молодую преподавательницу географии с разодранной юбкой и колготками и стекающей тушью по щекам. Молодых ребят забрала полиция, а девушка, проработавшая в школе четыре дня, уволилась на следующий же день, после попытки изнасилования.

Многих в этой школе не хватало и на год работы, а директор зачастую отсиживался в своем запертом кабинете, делая вид, что разбирает важные документы, а на деле искал вакансии, куда можно свалить из этого ада.

Ник, окончив институт, долго искал школу, в которую можно устроиться работать. К огромному сожалению, все вакансии местных школ были заняты, а платить за квартиру ему было нужно. Именно эта безвыходная ситуация и привела его в этот «клуб» анонимных алкоголиков, наркоманов и просто поехавших крышей. Желание покинуть школу у него, конечно же, было, только возможности такой пока не предоставлялось. Проработал он в школе учителем истории уже полгода и за это время успел полностью привыкнуть к жестокости и безмозглости местных аборигенов. В действительности ему хватило всего месяц, может полтора.

Заходя в класс, Ник видел одну и ту же картину изо дня в день. Группа малолетних преступников сидела перед ним, но каждый занимался своими делами. Гул, стоящий в классе мог спокойно превышать шум в торговом центре или любом другом месте массового скопления людей. Вставать и распинаться около доски нет смысла. Никто слушать не станет. Поэтому урок он проводил сидя за столом, начитывая лекцию себе под нос. Сегодняшний урок был посвящен семнадцатому президенту Соединенных Штатов Америки – Эндрю Джонсону.

– Эндрю Джонсон занимал пост президента с 1865 по 1869 года, – немного громче, чем обычно произнес Ник, поправляя очки на носу.

Странно, что его вообще не трогали и не разбивали ему пару очков каждую неделю. Шум в кабинете усилился, но его это не волновало.

– Родился в Северной Каролине. Мать в детстве отдала его в подмастерье к портному Джеймсу Селби, где он также смог получить навык грамоты, – продолжил Ник, – а хотя какая вам разница.

Его никто и не услышал. Половину урока он так ничего и не сказал, либо говорил какие-то факты из истории, скорее повторяя их для себя. А лекцию про президента США Ник оставил на следующий раз, в надежде, что этого следующего раза уже никогда не настанет.

Это был последний урок на сегодня. И после него, Ник направился к парадным дверям школы через коридор. Видя всю разруху помещения, настроение у него немного поднималось, так как он уходил домой, отдыхать.

На улице был март. Погода была еще прохладной, немного зимней, особенно раздражал ледяной ветер, который обдувал при любой удобной возможности. Войдя в подъезд своего дома, который находился в двадцати минутах от дома на улице Нерф, Ник поднялся на лифте на третий этаж. Выйдя из него, он увидел свою любимую, немного обшарпанную дверь с номером 103.

Квартира была не его, он лишь снимал ее с другом, с которым они жили примерно два или три года. Звали его Стюард Эдвардс. Парень он был хороший, дружил с Ником с самого детства, они даже учились в одном институте. Только из-за своего увлечения к бизнесу, он бросил институт и попытался со знакомыми сделать свою успешную компанию. В конце концов, вся затея прогорела, и теперь Стюард работает консультантом в магазине разной электроники. Остался он без бизнеса, друзей и образования, но сильно он не жаловался, так как за квартиру они с Ником платили пополам. Сам Стюард был низкого роста с длинными волосами, примерно по плечи. Также обладал небольшим пивным пузом и имел зависимость от игровой приставки, в которую он до ночи играл после работы, как бешеный, делая паузы для того, чтобы взять новую бутылочку пива из холодильника и посмотреть какой-нибудь интересный фильм, познавательную передачу или просто новости.

Сама квартирка не была огромных размеров: небольшая кухня, гостиная с диваном, приставкой и телевизором и две маленькие спальные комнаты. Ник в последнее время стал часто присоединяться к Стюарду за его любимым времяпрепровождением – выпивка и тупой взгляд в экран телевизора. Началось это после устройства на работу в эту самую школу «одаренных». До этого, Ник в основном сидел вечерами за книгами или искал в интернете кучу интересных исторических фактов и статей. Зарабатывал он не так мало, как кажется на первый взгляд, как минимум на еду и квартиру хватало сполна, а иногда можно даже себя побаловать походом в кинотеатр или прочими заведениями подобного типа.

Следующим утром снова наступили занятия. Каждый раз, когда Ник подходил к школе, он надеялся, что на нее упадет метеорит или она просто, хотя бы, сгорит от пожара, словно он был не учителем, а учеником начального класса, который ненавидит всей душой свою школу.

В это утро у него был другой класс, хотя разницы он не замечал между ними, но сегодня особый случай – самый худший и жестокий класс, какой ему только могли дать на обучение. Ник сел за стол и начал бормотать лекцию. Если во всех остальных случаях его не волновало внимание учащихся, то в этот раз он молился, чтобы никто из этих чудовищ не начал с ним диалог.

– Эндрю Джонсон занимал пост президента с 1865 по 1869 года, – снова начал свою старую лекцию Ник.

– Педик и чмо он! – прокричал один из учеников, сидящих за третьей партой.

– Простите, что? – задал вопрос Ник, осознавая, что легче было согласиться с высказыванием ученика, нежели вступать с ним в разговор.

– Ты оглох? – продолжил яростно школьник.

Не нужно продолжать. Просто остановись. Ник даже не вздохнул, просто сделал небольшую запинку и продолжил рассказывать тему урока.

Во всех школах дети начинают выбегать, услышав звонок, и не важно, закончил учитель рассказывать что-либо или нет. В этой школе, ученики собирались минут за десять или пятнадцать до звонка. Некоторые особи же не стеснялись и выходили до самого трезвона. Их все равно ничего не исправит. Не нужно им помогать, все равно многие из них не доживут и до двадцати пяти, умерев от передозировки наркотиков.

В таком темпе Ник живет каждый день. Через два месяца у нескольких классов начнется экзамен по истории и остальным предметам. Получив неудовлетворительную отметку, ученик, скорее всего, лишал себя возможности перейти в следующий класс. Такая отметка могла вывести из себя неадекватного человека, и поэтому многие из учителей закрывали на все глаза и ставили самый низкий, но проходной балл, чтобы поскорее избавить школу от этих чертей.

Наступило девятнадцатое мая. В школе прошли все экзамены, и Ник сидел, проверяя оставшиеся работы своих классов. Завтра уже надо объявить отметки. В руки ему попала работа Пола Паттерсона. Того самого, который лестно отзывался о семнадцатом президенте США. Ник ставил всем проходной балл, даже не смотря на работы, в которых порой не было ничего написано. Но не Полу. Ему он поставил «неудовлетворительно». Посмотрим, как ты на это отреагируешь, педик. Непонятная ярость овладела Ником, и зачем он это сделал, он сам не понимал. Это была последняя работа, которую нужно было проверить. Он оделся и отправился домой.

Следующим утром Ник объявлял отметки. Все сидели с тупыми, каменными лицами, слыша свои результаты. Единственным недовольным оказался Пол Паттерсон. Каким образом, разговаривая с друзьями и играя в карты, он услышал свою фамилию и отметку, Ник не понимал и не хотел.

– КАКОГО ЧЕРТА? – взревел Пол.

Ник не обратил на него никакого внимания, будто его крик ушел в пустоту.

– Все свободны, – произнес Ник, – следующее занятие – последнее в этом учебном году.

Все ушли, кроме Пола. Он подошел пафосной походкой к столу учителя. Стоя в кожаной куртке с самокруткой в руках, между ним и Ником начался разговор на повышенных тонах.

– Хуже работы я никогда не видел, – сказал Ник, поднимаясь со стула.

– Вы кого из себя возомнили? – уперто заявил Паттерсон, чавкая жевательной резинкой.

– Проваливай.

– Вы понимаете, что меня не переведут в следующий класс из-за вас?

– Нет, Пол, не из-за меня. А из-за того, что ты придурок. Разговор окончен, – выдавил из себя Ник озлобленным голосом.

Пол подошел вплотную к учителю и уперся своей грудью, явно пытаясь показать, кто здесь крутой. Они уставились друг на друга. Спустя пару секунд, Пол все-таки отошел.

– Ну ладно, – прошипел Паттерсон, отходя от стола и направляясь в сторону двери.

Ник стоял как вкопанный, не понимая, что он делает и чем это обернется. Он надел свою куртку, кожаные перчатки и отправился домой.

По пути домой, в одном из дворов, Ник встретил хорошо знакомое ему лицо. Дворик был тихий, ни единой души. Это даже пугало больше, чем Паттерсон, направляющийся в его сторону, затягиваясь папиросой.

– Ты явно не понимаешь, что будет, если я не перейду в другой класс, – грубым голосом начал говорить Пол.

– Мне даже не интересно, – с легкой иронией ответил Ник.

– Меня отец до полусмерти изобьет, – чуть тише произнес школьник.

Ах, да. Крутые школьники, но на деле боятся слов родителей в свои пятнадцать – шестнадцать лет.

– Знаешь, Пол. Буду только рад этому, а теперь отойди, мне пора идти. Тебе видимо тоже пора к своему отцу. Покажешь ему, какой ты крутой.

Ник начал обходить Пола стороной, но тот схватил его за рукав, явно не для того, чтобы спокойно продолжать разговор ученика и учителя. Наконец, Ник сорвался. Впервые за год своей работы в этой адской школе. Он резко развернулся и ударил Пола в десну, под самым носом, таким образом, что тот отрубился и упал на спину, сильно ударившись виском о небольшой заборчик, что стоял и отделял клумбу цветов, окруженную также пышными кустами. Ник дернул его за плечо.

– Эй, – прошептал ему Ник.

Из виска полилась кровь. За углом дома, позади Ника, послышался цокот женских каблуков, явно приближающихся ко двору.

– Черт, Пол, вставай, прошу.

Ответа не последовало. Стук каблуков все приближался. Убежать Нику не удалось бы, слишком сильно он бы привлек внимание. Его охватила паника. Цок, цок, цок. Звук приближался с сумасшедшей скоростью. Из-за угла вышла женщина зрелых лет. На вид тридцать пять, не больше. Ник оглянулся и не знал, что делать. Вдруг, он заорал.

– ПОМОГИТЕ! ТУТ ЧЕЛОВЕКУ ПЛОХО! ВЫЗОВИТЕ СКОРУЮ!

Женщина ускорила шаг, доставая из своей сумочки мобильный телефон. Подбежав, Ник вместе с незнакомкой попытались остановить кровь из виска молодого человека.

– Что произошло? – поинтересовалась женщина.

– Не знаю, нашел его в таком состоянии, а мобильный телефон сел, не мог никуда позвонить, – ответил шокированный Ник.

Чего он сам боялся больше – не знал. Наконец, вызвав бригаду скорой помощи, Ник извинился перед женщиной, сказав, что ему нужно срочно идти. Она же осталась с парнем, который не приходил в чувства, до приезда машины врачей.

Вечером, Стюард позвал Ника к себе со словами:

– Эй, погляди, нашли труп недалеко от нас.

В груди у Ника что-то екнуло. Он подошел к дивану и стоя принялся слушать вечернюю сводку новостей.

От сильного удара надломилась височная кость и повредила сосуды. Причина смерти – кровоизлияние в мозг. Смерть наступила моментально. Свидетелей происшедшего пока не обнаружили.

На экране показали труп молодого человека. Да, того самого. Ник увидел лежащего Пола. Уже тогда он был мертв. Ник молча развернулся и ушел к себе в комнату. Он был бледным, а его ноги тут же подкосились, и он упал на подушку. Уснуть он не мог всю ночь. Он убил человека. Лежал он в одной позе до самого утра.

Наступил последний урок. Все уже в курсе о смерти их одноклассника, но кажется, что никого это не волнует. Дисциплина в кабинете оставалась такой же. Шум разговоров и выкриков не останавливался. Ник сидел за столом. Он даже не хотел начинать новую тему урока или говорить напутствующие слова на каникулы. Все равно его никто не будет слушать.

А вдруг полицейское расследование приведет их ко мне. Свидетели. Вдруг их найдут. А та женщина. Надеюсь, она ничего не сказала. Хорошо, что я стал звать на помощь. Наверно я выглядел испуганным. Отпечатки? Нет, я был в перчатках. Господи, что мне делать? За что мне это?

Глаза у Ника слипались от бессонной ночи. Весь урок он продолжал пялиться в одну точку, не отрывая взгляда и размышляя, какие последствия его могут ожидать. К концу урока его пугала только одна мысль. Не та, что его могут найти и посадить, а та, что ему начинала нравиться смерть Пола. Да, Ник получил небольшую дозу удовольствия от этого, словно он больной маньяк, получающий радость от убийства своих жертв.

– Что со мной? – очень тихо прошептал учитель истории.

Занятие закончилось. Начались каникулы, а у Ника начался отпуск, которого он с нетерпением ждал. Только ожидал он его с планами на отдых и развлечения, а теперь он будет отсиживаться в своей квартирке со страхом выйти на улицу и разговаривать с кем-либо.

Полиция ничего не откопала за лето. Ника тревожили мысли о том, что он получил удовольствие от убийства. Может быть, я психически болен и мне стоит обратиться к психологу или психиатру. Он не знал. Ник так и не вылез ни разу из своей квартиры на прогулку. Максимум он бегал в ближайший магазин за продуктами и то иногда просил это сделать Стюарда, ссылаясь то на больную ногу, то на голову или еще чего. Он оставался дома и изучал исторические статьи про всяких личностей. Только вот вкус его интересов немного изменился, и он начал изучать знаменитых людей жестокого характера. Больше всего он любил статьи про самых страшных людей Третьего рейха. Вот три его наиболее «интригующих» личностей всей истории, что он знал:

Ильза Кох. В 1937 году, ее муж, Карл Кох, был назначен комендантом концлагеря Бухенвальд. В этом же лагере, Ильза прославилась своей свирепой жестокостью по отношению к заключенным. Прогуливаясь по лагерю, она избивала их плеткой и натравливала на них овчарку. Также она приказывала убивать заключенных с татуировками, чтобы делать из их кожи ручные поделки, будь то абажуры или перчатки. В 1945 году Кох была арестована американскими войсками, а в 1947 ее приговорили к пожизненному заключению. Но, к сожалению, спустя несколько лет, ее освободили, сочтя обвинения против нее недостаточно доказанными. Конечно же, это решение вызвало у многих протест. В 1951 году Ильза Кох снова была приговорена к пожизненному заключению, но уже судом Западной Германии. А 1 сентября 1967 года, в камере тюрьмы «Айхах», Кох покончила жизнь самоубийством с помощью повешения.

Оливер Кромвель. Английский революционер. После усмирения Кромвелем Ирландии в ней осталось примерно одна шестая от всего населения. Последствия его завоевания, для вытеснения католической церкви, были ужасны. Было двести тысяч погибших, а пятьдесят тысяч мужчин и женщин стали рабами. После его смерти, тело извлекли из могилы, и было произведено повешение и четвертование трупа за измену в Англии.

Генрих Гиммлер – рейхсфюрер СС. Он являлся главным идеологом окончательного решения еврейского вопроса. Он поставил жирное пятно в истории человечества по вопросу начала Холокоста. Он относился к числу немногих людей, убившим своим приказанием миллионы людей.

Лето кончалось, и наступал новый учебный год. Нику добавили новый класс, но, как и всегда никаких изменений он не увидел. Одни ученики не отличались от других. Такие же жестокие и тупые лица. Он еще долго поглядывал на место, где раньше сидел Пол. Конечно же, он не успокоился после убийства, его терзала совесть. Но чувство жестокости в самом Нике увеличивалось с каждым днем. Возможно, виной этому была школа. Поведение учеников отражалось на характере и поведении самого учителя. Он уже не боялся выходить на улицу и общаться с людьми, но его словно преследовал дух Пола Паттерсона и не давал забыть о себе.

Год прошел быстро, и на носу снова были итоговые экзамены. К концу мая, Ник изменился полностью. Узнать в нем прошлого человека было нельзя. Будто сумасшедший, которому ничто не помогает, и он только больше сходит с ума.

Пришло время проверять работы учеников. Обстановка была та же, что и в прошлом году. Осталось проверить порядка двенадцати работ, а завтра объявить «одаренным», что они свободны на каникулы. В руки ему попали три работы с подписями: Генри Оушен, Росс Саймон и Эмили Коллинз. Первый на краю тетради написал три раза слово «член», второй сделал то же самое, только нарисовав само слово, а девушка выделилась больше всех и написала в своей работе: «ну вы и урод в очках».

– Как здорово, – произнес Ник вслух, смотря на все эти надписи и рисунок.

Он положил три работы на стол и на каждой поставил отметку «Неудовлетворительно».

– Надеюсь, вы такие же смелые, как и Пол, – произнес, наконец, Ник, с бешеным взглядом и нечеловеческим оскалом, откинувшись на спинку стула.