Женский пронзительный крик с грохотом ударился о кирпичные стены клиники, побуждая медсестрам и парочке санитаров встрепенуться и судорожно начать выкатывать каталку и вкалывать раствор морфина в острые иглы шприцов.
Эвилайна не слышала своих криков, она свалилась с кровати на ледяной кафель и пальцами впивалась в собственные волосы, желая прогнать воспоминания о своей боли прочь.
Она не чувствовала, как её грубо схватили за плечи и уложили на каталку, удерживая за щиколотки и пытаясь отодрать ладони от головы. Она снова закричала, но чья-то ладонь грубо заткнула её рот.
Всё походило на сон с частичными провалами памяти. Вия не имела сил, чтобы сопротивляться. Её и без того покрытые синяками запястья намертво приковали к какому-то столу, тоже самое проделывая с ногами. Яркий свет ламп впивался в роговицу глаз и девушка мотала голова, щурясь от пронзающего света.
Эвилайна ощутила острую боль в шее и выгнулась настолько, насколько позволяли связанные конечности. Вводимый препарат был настолько болезненным, что девушка захныкала и замотала головой. Где-то вдалеке она слышала клацанье кнопок, пищащие звуки, компьютерный женский голос оповещал о ненормальном ритме пульса и пониженном давлении.
Кто-то сжал её горло. Вия не могла двинуться и на её голову натянули странный обруч, который железными концами с внутренней стороны впивался ей в виски. Футболку задрали и обклеили грудь различными присосками, чем-то сковали щиколотки.
Несколько секунд, и её тело резко пронзило тысячи импульсов до кончиков пальцев ног. Громкий крик ударился о стены, но ей в рот сунули какой-то комок ткани и Вия почувствовала единственную слезу скатившуюся у себя по виску.
Единственное что-то человечное.
Это продолжалось так долго, что девушка готова была провалиться в пропасть, терять сознание, но ей лишь увеличивали вольты тока, от которых тело девушки извивалось в сыпавшихся ударах разрядов. Доктора что-то спокойно записывали в блокноты, а Вия чувствовала, как тысячи её нервных окончаний вздувались и острыми иглами вонзались под кожу до самой макушки головы.
В едва живом состоянии Эвилайну прикатили обратно в палату, перенесли обездвиженное тело на кровать и хлопнули дверью.
