Давай дружить?

Черный кровавый цветок

Чтобы найти хоть каких-то животных, пришлось уйти дальше в лес от демонессы. Рядом с ней не было ни одного живого существа, поэтому внутри медленно и почти незаметно вскипала злость на природу Рины. В любом случае, маньяку не впервой подолгу искать зверей и охотиться на них, особенно ночью — руку в заячью нору, и ужин готов. Также благодаря такой долгой прогулке Джек смог в очередной раз заметить странное "разложение" вокруг. Если бы у него спросили, где он находится, при том давая ему чувствовать всё лишь с помощью обоняния, несомненно, он бы сказал: "У входа в чистилище".

Запах сожжённых дров привел Безглазого к месту их с Риной остановки. Однако, обычно рядом с девушкой можно даже косточками почувствовать излишнюю активность, разговорчивость и неуклюжесть, а сейчас... сейчас стояла могильная тишина. Чтобы понять, всё ли в порядке, Джеку пришлось замереть на месте, вслушиваясь в звуки: с большим трудом наконец получилось различить едва слышное дыхание. Спала. Или, постойте же.

Джек сделал глубокий вдох. Лёгкие наполнились железным запахом, который всегда был для каннибала как часть лакомого кусочка, в некоторой степени деликатес, вызывал дрожь в кончиках пальцев и предвкушение сытного ужина, иногда казалось, что лишь одним этим воздухом, схожим с ватой, пропитавшейся кровью, он уже насыщался ровно на треть, но точно не в этот раз. Сейчас он действовал едко, как самая настоящая отрава. И дело не в том, что демонесса Джеку отвратительна, ох, нет, и, стоит утверждать, что этот вариант был бы в разы лучше того, который есть на самом деле.

Сглотнув неприятное фантомное жжение, Джек приблизился к Рине. Она не спала, как он мог ошибиться. Эта гордая, хвостом за ним бегающая девица, которая мозгами, всё-таки, обладает, не могла поступить так опрометчиво, как заснуть в лесу, при том ещё и истекая кровью. Над ней кто-то постарался, и не было сомнений, соперник попался достойный, а, значит, опасный. Девушка пребывала без сознания, и, судя по запаху, раны свои в этот раз залечить либо не смогла, либо регенерация была по какой-то причине сниженная.

Мимолетное недовольство на погаснувший костер исчезло так же быстро, как и появилось. Каннибал скинул на землю четыре освежеванных заячьих туши и присел перед телом, невесомо касаясь спины Рины. Ровно мгновение он думал уйти и более не иметь дела с демонессой, довольствоваться своим одиноким существованием, в котором не должно быть места для посторонних. И ровно этого мгновения хватило дважды чертыхнуться, возвести голову к небу и рыкнуть от злости на самого себя, ведь, как говорится, глаза боятся, а руки делают: каннибал и сам не заметил, как по инерции перевернул девушку на спину.