Наперегонки.

4. свидетель

   Весь следующий день шел дождь. Он заливал своими слезами дворы и улицы, начавшие отцветать клумбы, грядки со скорым урожаем, а еще – человеческие души. Вот так, заполняя оставшиеся 22% тоскливой мутной жидкостью, в отражении которой не разглядишь и собственного лица. Бывает, смотришь в отражение в зеркале и не понимаешь – кто смотрит с той стороны? Кажется, совершенно другой, незнакомый человек повторяет движения, не ошибаясь в миллиметрах направления. Незнакомец – он страшный; он – не я. 

   Чонгук устало проводит ладонью по запотевшему окну, в надежде разглядеть что-либо снаружи, что-то ярче серого бесплодного оттенка, однако сейчас даже детская площадка, пестрящая радужной окраской, обрела зернистый темный цвет. За окном уныло завывает ветер, беспорядочно гоняя полуголые беззащитные ветки кустов и слабых деревьев; они прерывисто колыхаются, будто пытаются вырваться из оковывающих кандалов, беззвучно кричат о помощи. Их писклявый немой крик застревает у Чонгука в голове, он беспомощно смотрит на влажную ладонь, где по линиям жизни скатываются грязные капли с запотевшего стекла. 

Безликие серые люди в плотных спортивных куртках и когда-то светящихся чистотой кроссовках ступают по лужам, упорно держа руки в карманах. Они не высунут ладонь из иллюзии тепла ни под каким предлогом, даже если кто-нибудь будет протягивать им руку помощи – возьмись же покрепче, останься со мной. Сырость оседает во рту плесневелым привкусом. Чонгук все разглядывает собственную ладонь, в одиночестве стоя у окна во время большой перемены – он не хочет есть, он думает о том, что никто никогда не захочет протянуть ему руку. А даже если попытается, Чонгук сам оттолкнет и вывернет кисть для профилактики, чтобы больше не совался, не притрагивался к личному пространству одиночки, иначе в следующий раз раздробит фаланги об асфальт.

   Где-то вдалеке звучит сирена скорой помощи, она не вписывается в антураж, слишком громкая и кричащая об угрозе чьей-либо жизни. Она выкрикивает – жизнь, когда в атмосфере прозрачным дождевым паром – смерть. 

   Чонгук ведет плечом и на мгновение смежает воспаленные веки – пора возвращаться в реальность, продолжать играть. В классе на удивление пусто и тихо – все умчались в столовую на большую перемену; вероятно, Намджун сейчас устраивает драку под аккомпанемент звенящих железных палочек и подносов, кое-где перемежаясь с обеспокоенными охами кухарок. А Хосок радостно визжит где-то на заднем плане, подбадривая. М-да, школьная рутина.