Наперегонки.

20. борьба

- Тебе все ясно? – доносится будто издалека, из полого вакуума, где невозможно дышать. Отец выжидательно смотрит, ждет смиренного кивка или истерики, но Чонгук задыхается. 

   Вспоминается душное метро, жар и прохладные чиминовы руки на горячем лбу, стирающие испарину. Безлюдная станция, раздваивающийся высокий потолок и кислый привкус рвоты, а потом: солнечная пыль, рамен и размазавшаяся по кулакам бульонная кровь. Чимин хнычет, сидя на корточках, под ногти забивается разварившаяся лапша, а Чонгук все не может успокоиться. После: горький табак, свежий осенний ветер и отголоски тонких чиминовых всхлипов. Все повторяется по заколдованному кругу – Чонгук пытается сбежать, но в итоге лишь быстрее подбирается к началу, ничего не изменив. Разве что… Чимина становится больно бить, будто каждый удар отдается удвоенным комбо в теле, полосует ровными линиями. Чонгук начал что-то чувствовать.

   Но теперь их пытаются разделить. Нагло и стремительно, безжалостно разорвать неровный тонкий шов, наслаждаясь звуком лопающихся нитей. Только Чонгук не знает, может, Чимин жаждет этого, словно воду в рано обрушившемся на город зное. Желает вновь отказаться и забыть как страшный сон, молит Чонгука добить до амнезии…

- Я никуда не поеду, - не дав закончить собственную мысль. У Чонгука ходят желваки, и обзор уменьшается до статного кожаного кресла в конце кабинета. – Не поеду.

- Это твое окончательное решение? – отец усмехается детскому упрямству сына с нахмуренными бровями и надутыми щеками, когда осознаешь, что выбора нет, но все равно отстаиваешь свое, веря в собственное превосходство.

- Да, - слова стальные, а кулаки нервно подрагивают, когда недобрая ухмылка на отцовском лице превращается в действие – он, пожав плечами, нажимает на кнопку вызова охраны; в следующее же мгновение по лестнице слышится спешный топот.

   Чонгук понимает все без слов; по тому, как мужчина устраивается в кресле ясно – грядет величайшее представление. Не хватает только попкорна.

- Ублюдок…

   Это все, что успевает сказать Чонгук, прежде чем его грубо хватают за обе руки и выламывают под неестественными углами, утягивая на лакированный пол. Вышибал двое, но справиться не предоставляется возможности даже с одним – да, Чонгук силен и ловок, но перед отцовской охраной, с ледяным холодом за пазухой, бессилен.