Академия охотников [редактирование]

Часть 3 (заключительный ваиант)

Если вы думаете, что мне хоть капельку было его жаль, то вы ошибаетесь. После его смерти я не почувствовал никакого давления на мое черственькое сердце, так сказала мать. Сколько бы я ни пытался сбежать с этих похорон, мама останавливала меня, что было весьма прискорбно. Но и в этом был свой плюс. Среди тысячи огромных недостатков: полная скука, постоянные соболезнования в мой и мамин адрес, а так же полностью безвкусная еда, оказалась довольно приятная новость. Я мог увидеть лицо покойника. И не было в этом ничего странного, просто я увидел его лицо и на душе сразу же полегчало.
Живым я его уже не увижу.
Столько лет эта собака портила мне жизнь, отравляя ее и добавляя все новые и новые мысли об убийтве. Страдала здесь больше всех мама. Она то стояла одна, то снова обсуждала что-то с друзьями.
Смерть отчима так же сказалась и на сестренке. Девчонка сидела рядом с каким-то чужим надгробием и разговаривала со своей куклой, поглаживая той золотистые волосы. Я медленно спустился по тропинке и присел рядом с малышкой.
- Почему ты не с мамой? - спросила она, как только я приземлился на траву, скрестив ноги.
- Думаю, она не хочет меня видеть, - прошептал я, - ведь я ни разу не сказал, что хоть как-то волнуюсь по этому поводу.
Она оторвала большие зеленые глаза от куклы и наклонила голову набок, словно интересуясь, правда ли я сказал ей то, о чем думаю. Она быстро закрутила головой, отказываясь верить, что я такое сказал.
- Неправда! Ты же хоть капельку, хоть малюсенькую-малюсенькую, но сожалеешь! Мама всегда тебя так хвалит.
Я тихо засмеялся и погладил сестренку по голове. Пальцы постоянно путались в ее кудрявых волосах. Это был такой положительный момент, что я замер и не хотел двигаться с места.
- Я пожалуй пойду, солнышко.
Но ноги не слушались. Я резко оторвал руку от этих милых кудряшек.
- Ты же знаешь как я тебя люблю?
- Да, и я тебя.
Я поднялся, пересиливая себя, и сердце болело именно в этот момент, чего я крайне не желал. Но если не смогу оторваться сейчас, то уже никогда.
Ни разу я не поступал так подло, но эта подлость была уж точно не последней.