Ultraviolence

Моя любовь чернильного цвета

  — Тебе повезло, что он альфа, иначе я был бы очень зол, — Юнги сидит в гостиной в кресле и прижимает к себе спящего малыша. — Не хватало ещё, чтобы это был омега, и он был твоей копией. Всё-таки я красивее.

— Ты никак не смиришься, — смеется Чонгук. — Он альфа, наследник моего Дома, а ты всё равно одеваешь его как омегу. Что за розовый костюмчик кролика? Даже ушки есть?! За что мне это?

— Он ребёнок! Пока он мне свои предпочтения не диктует — буду одевать его, как захочу.

— Ты прав, хорошо, что он альфа, второго омегу с таким же скверным характером, как у тебя, я бы не вынес, — Чон нарочно игнорирует испепеляющий взгляд, брошенный на него Мином. — Дай мне подержать его, пока я не ушел, — Чонгук подходит к омеге, и тот аккуратно вкладывает ему в руки розовый сверток с длинными ушками.

— Только не разбуди, — тихо просит омега.

Чон прижимает сына к груди и начинает медленно ходить по комнате.

— Ему уже месяц, когда ты придумаешь имя? — спрашивает альфа. — Напрасно я разрешил тебе решать самому.

— Имя — это не шутки, это на всю жизнь. Поэтому я всё ещё выбираю. Уж прости, я не рассчитывал стать папой в двадцать и блокнот с именами будущих детей не заводил, — недовольно бурчит Мин. — Ладно, отдай его мне, тебе уже надо идти на встречу.

Омега давно знает, как назвать сына, но озвучить альфе смелости не хватает. Чонгуку имя, выбранное Мином, может не понравиться. Поэтому Юнги всё еще тянет.

— Еще чуть-чуть, — просит альфа и касается губами крохотного носика, сверток моментально шевелится и начинает плакать.

— Ну вот, — вздыхает Мин. — А я еще переговорную не подготовил. Давай, отдам нянькам, и пошли.

Чонгук, еще пару раз чмокнув уже во всю голосящего малыша, нехотя передаёт его Мину и, взяв пиджак, идет на выход. Юнги успокаивает ребенка, отдаёт его няньке и тоже спускается в офис.

***

Малыш родился ровно месяц назад в лучшей клинике города. Чонгук не отходил от омеги ни на шаг с тех самых пор, как начались первые схватки. Альфа отменил все встречи на неделю и, пока Юнги не выписали, не появлялся в офисе. Чонгук был все время рядом, поддерживал, окутывал заботой и исполнял любое желание. Альфа сутки провел, не смыкая глаз и постоянно находясь рядом, пока Юнги не увезли в родильную. А после, впервые взяв в руки своего сына, Чонгук понял, что если счастье в мире и существует, то это именно оно.

Чон каждое утро начинает со слов благодарности своему омеге за сына, а каждый вечер засыпает только рядом, прижав его к себе. Чонгук не нюхает больше порошок, не убивает вечера в лучших клубах с самым дорогим алкоголем и не созывает оргии, потому что оказалось, что истинный кайф — это подержать в руках сына, пожелать ему спокойной ночи, а потом прижать к себе лису и засыпать, вдыхая запах малины. Чонгуку больше ничего не нужно. Его счастье живет в его пентхаусе. Есть только одна вещь в мире, которой ему всё ещё не хватает, но и ее он скоро получит. А всё это время до главной битвы он должен быть рядом со своей семьёй.

С Чимином альфа после того разговора несколько месяцев назад в кабинете больше не виделся. Омега приходил пару раз к офису, но охрана Чона его на порог не пустила. Правда, последние дни Юнги настаивает, чтобы Чонгук помирился с братом хотя бы ради сына, которого дядя пока еще ни разу не видел. Чимин пытался связаться и с Юнги, один раз даже дозвонился, долго и слёзно просил прощение, просил разрешения увидеть племянника, но Юнги без позволения Чонгука на такое не осмелился. Поэтому тот разговор закончился ничем.