Тлеющие звёзды

Глава восьмая. Часть третья.

Густое переплетение ветвей замедляло спуск. Сучья росли настолько близко друг к другу, что лишь мелкие грызуны могли шустро носиться по стволу дерева, где любой просвет был для них подобен воротам ангара. Фрэнку же в неповоротливом лётном скафандре приходилось отползать по гибким, провисающим под его весом и норовящим надломиться ветвям в сторону. Оказавшись уровнем ниже, Коул возвращался к стволу и замирал до тех пор, пока не успокоится сердце и не отступят яркие, весьма реалистичные видения того, как он срывается вниз и в вихре ободранных листьев разбивается о землю.

Фрэнк оценил, сколько ему ещё осталось ползти. Пятнадцать метров до макушек подлеска. Долго.

У него в голове не укладывалось, что деревья могут быть настолько исполинскими. Всю жизнь до флота он провёл в мега-башне, стоящей среди других башен, и из растительности видел в основном раскидистые кустарники на парковых уровнях. Лес Коул увидел впервые на учениях. Отрабатывались навыки выживания в экстремальных и непривычных условиях, и их на неделю закинули в непроходимые чащи на безымянной планете с длинным кодовым обозначением. Несколько катеров сели в указанных квадратах, и солдат чуть ли не пинками вытолкали за борт. Уже на взлёте вниз были скинуты жалкие крупицы амуниции. Ни нормальной защиты, ни толкового оружия, лишь ножи для каждого второго, пустые древние фляги и спицы для получения древесного сока. Фрэнк тогда здорово струхнул. Он не боялся стражей, когда угонял транспорты. С презрением смотрел на тех, кто в последний момент отказывался от участия в краже. Не страшился высоты, бегая по линиям коммуникаций между башен, но испугался темнеющий чащи, полной непонятных звуков. Теперь Фрэнк понял, что тот лес был карликовым в сравнении с корцианским, а вой, писки, щебетания и поскрипывания стволов на безымянной планете ничто перед покашливанием и бормотанием неизвестных существ, кружащих неподалёку.

Коул продолжил спуск, выбрав прочный на вид сук. Под ногой затрещало. Он дёрнулся назад. Внутри застучало так, словно кто-то включил камнедробилку. Похолодели кончики пальцев. Проступившая же от страха испарина осталась незамеченной на покрытой потом спине.

Соседняя с суком ветвь прогнулась под весом Фрэнка, но надламываться не думала. Коул облегченно выдохнул и пополз по ней до середины, где хитросплетения кроны редели и становились более гибкими, способными поддаться пролезающему в просветы человеку.