От выстрела до выстрела

4

- Кто я по легенде? - спросил Мирон, застегивая пиджак. - Не говори, что у меня невероятно занудная профессия.

- Ты директор отдела по маркетингу в филиале одного из самых известных банков мира, - ответила Кира. - Не скажи ничего лишнего, пожалуйста.

- Например? - поинтересовался мужчина, взяв ее под руку и поставив машину на сигнализацию. - Что мне категорически нельзя говорить?

- Если я выдам этот список, то ты обязательно скажешь что-то из этого, - заметила девушка. - Поэтому просто не вдавайся в подробности.

- Без проблем, дорогая, - улыбнулся Федоров. - А если меня спросят про деньги?

- Выкрутишься, - прошептала агент. - Мама, папа, это Мирон. Мирон, это Наталья Григорьевна, а это Сергей Игоревич.

- Добрый вечер, - поговорил Янович, слегка поклонившись. - Невероятно рад знакомству.

Что-то в этом человеке немного напугало ее отца - был это пафос или сама природа Окси - он понять не мог, просто взглянув на него, но одно мужчина осознал: это точно не положительный персонаж, а, скорее, главный антагонист, который совершенно не презирает добро и дружелюбие, если это усыпит бдительность врага. Есть люди, что выглядят мило, но делают ходы с некоторыми личными изменениями в регламенте, а по Федорову можно было сразу сказать: у него однозначно свои правила, грязная игра, беспощадный конвеер, проглатывающий конкурентов.

- Мы тоже, - кивнул Сергей, встав и протянув руку.

Мирон, взглянув на раскрытую ладонь, усмехнулся, ответив тем же. Он не понравился ее отцу, и никто не собирался скрывать очевидные факты: это было бесполезно для бывшего военного и агента секретной службы.

- Как у вас день прошел? - спросила Наталья.

- Знаете, на удивление, спокойно, - ответил мужчина, отодвигая стул для Киры. - Неизвестные с автоматами не забегали и не угрожали, как это бывает обычно. Как ваш полет?

- Ой, - отмахнулась женщина. - Сережа проспал всю дорогу, еле разбудила. Запутался еще в ремнях. Дочь в него пошла своей любовью к узлам.

- Так вот почему ты вечно пытаешься распутать веревки на руках, что синяки остаются, - произнес Окси. - Я-то думаю, откуда у тебя такая тяга ко всему, что сковывает движения, а это из детства, как оказалось.