От выстрела до выстрела

16

Сейчас на его глазах взорвался самолет - внутри, даже при учитывании факта, что Киры там не было, что-то сломалось, заклинило, гребаные шестеренки не попали зубцами друг в друга - теперь Мирон - сломанный робот, которого можно отправить на металлолом, переплавку или в музей, нужное, пожалуйста, подчеркните. Мужчина стоял, глядя на куски, падающие где-то за городом, и, спрятав руки в карманы, услышал еще один взрыв. Его квартира, где он когда-то жил превратилась в горящее нечто: горели картины, горели дизайнерские вещи, горели деньги - среди всего этого пламенного великолепия не тлел Федоров.

- Ты ведь специально это делал, Вань, - произнес Янович, - Чтобы я не поехал бухать. За нос прости. Сам знаешь, перешел черту.

- Не первый раз уже от тебя получаю, - усмехнулся парень, подойдя к нему. - Я привык. В итоге, ты-то все равно оказываешься прав.

- Только хуй его знает, - выдохнул Мирон, взглянув на небо, - Хорошо это или плохо.

- Кира любила звезды, - напомнил Евстигнеев.

- Но не хотела оказаться среди них раньше времени, - закончил мужчина. - Да все это хуйня про лучшие миры и так далее. Некоторым ад покажется раем, если они существуют.

- Ты понял, чего добивается Гнойный? - спросил Рудбой.

- Им движет не стремеление к мировому господству - тут все намного проще, а мотив древнее, чем я, - ответил Федоров, достав сигарету. - Ты помнишь, что произошло в Нижнем Новгороде?

- Он пытался тебя убить. Ты об этом? - сказал Охра.

- Еще раньше, - хмыкнул он, - Его девушку застрелили нынешние товарищи, мать он убил сам, а сейчас пытается уничтожить меня. И выбрал достаточно интересную тактику, если со стороны агента рассматривать его действия: пошел по моим близким и по тому, что мне дорого.

- Ты сам так поступаешь, - проговорил Ваня, - Ты забираешь у человека все несколькими выстрелами и одним взрывом.

- Я сам вырыл себе могилу, - выдохнув дым, рассмеялся Мирон. - Ему осталось только толкнуть меня туда, хотя, чувствую, я сам залезу. Мне нужно убедить его в том, что Кира для меня ничего не значит.

- Опять пустишься во все тяжкие, как раньше?

- Вернусь на пять лет назад, - проговорил мужчина, - И вспомню, чем я был.

Даже не кем. Он ненавидит себя за каждый ебанный вдох и саркастические комментарии в адрес Ломоносовой, за каждое опоздание на свидание и поводы для ревности, за каждый испорченный вечер и слезы, которые она пролила из-за него. Он презирает себя просто за то, что существует в этом измерении и отравляет родник её жизни, смывая в нем кровь с рук.

- Шлюхи, наркотики и алкоголь? - уточнил Евстигнеев.

- Да, а потом сдохну от сифилиса, - подытожил Федоров. - Смерть, достойная моей жизни.

Ему больше нет смысла беречь себя, потому что даже если Кира и очнется, то для нее подготовлена другая дорога, пролегающая вдали от леса кошмаров, разочарований и боли. Такие, как он, живут ярко, освещая своим светом всех вокруг, а потом скоропостижно умирают в молодые годы: их жизнь прошла по ускоренному варианту, судьба прочитала эту книгу в сокращении, не поняла больше половины событий и решила не зацикливаться на этом - люди от этого и погибали: от болезни, потому что горе-ученица не успела что-то дочитать, из-за несчастного случая, могли покончить с собой те, кто постоянно улыбался.

- Ей будет плохо без тебя, - проговорил Рудбой. - Хуже, чем с тобой.

- Я отправил ее в штаты, чтобы ее вылечили, чтобы она вернулась в нормальную форму, а в мою смерть, - Янович выкинул сигарету, - Она вряд ли поверит, поэтому мониторьте все аэропорты. Кира скоро вернется сюда.

- Зачем, если ты мертв? - спросил Ваня.

- Чтобы увидеть мою могилу и убедиться в правдивости слов Башира, - хмыкнул он, - И мы предоставим ей такую возможность.

- Ты похоронишь себя? - удивился парень. - Ты готов так далеко с этим зайти?

- Мне нужно убедить, во-первых, Гнойного после какого-то его взрыва, что ему не с кем теперь бороться, - произнес Мирон, - Он продолжит взрывать города, но не в таком масштабе, потому что ему нужно, чтобы я это видел, а если не будет меня, уменьшится интенсивность, по крайней мере. Я-то давно мертв, по сути.

- А второе что?

- Если Кира будет знать, что я умер, то он ее не тронет за неимением надобности, - ответил мужчина. - Как только она пересечет воздушную границу королевства, за ней установится не только наше наблюдение. Ради её же безопасности ей придется принять этот факт.

- Где ты будешь прятаться? - спросил Евстигнеев.

- Там, откуда выполз, - усмехнулся Федоров, - На самом социальном дне.