От выстрела до выстрела

6

В руке Мирона дымилась сигарета, смешиваясь с паром от горячей воды в джакузи. Кира лежала у него на груди, томно прикрыв глаза и размеренно дыша. Это было одним из лучших заверешний любого задания, когда у них просто появлялась возможность побыть вместе не на миссии, не на работе, не в постели, а просто полежать в теплой воде с пеной аромата лаванды, думая каждый о своем. Мужчина струсил пепел в пепельницу, стоявшую на краю акрила, облегченно выдохнув, будто с этими частичками сгоревшего табака из его жизни исчезают все проблемы. Девушка никогда не запрещала ему курить или пить, понимая всю бессмысленность таких табу. А Федоров бы прекратил. А Федоров бы бросил. Если курение убивает, то он ждал свою смерть и готовился встретить, показав средний палец и дав ей под зад. Если прежний образ жизни должен был погубить его, то выполнил свое задание лишь наполовину: отравил душу, а тело продолжило жить и процветать, все время двигаясь на поводу своих желаний. Хочешь в клуб? Едь. Хочешь девку на ночь? Выбирай. Хочешь оргию? Без вопросов. И кто не пытался его изменить - ничего не выходило: Мирон просто не хотел этого. Не видел смысла быть паинькой, белым и пушистым зайчиком, который готовит завтрак в постель. Максимум, что мужчина мог принести - разочарование, если дело касается действий - разрушить любые иллюзии. Федоров абсолютно не жалел о таком положении вещей: его все устраивало. Буквально все. Начиная от ненависти со стороны Адамсон и заканчивая репутацией перекатиполя в отношениях: прокатился один разок и больше никогда не вернется.

- Меня всегда пугало твое молчание, - произнес Янович, вздохнув. - Выключи воду. Тебе легче.

- Сам выключи ногой, - твердо проговорила Кира, не открывая глаз.

- Ты лежишь на них, - заметил Окси. - И я кран могу сорвать таким образом. Давай, не ленись.

Девушка потянулась к крану и, перекрыв воду, вернулась в прежнее положение. Девочка из обычной украинской, которая назло своим родителям уехала в другую страну, прошла подготовку и стала тем, кем хотела: человеком, чье имя начало ассоциироваться со скорой смертью. У нее не было тяги к мучениям жертвы, к изощренным убийства или различным видам пыток, ведь для этого у нее был Мирон, который появлялся рядом, потирая руки в предвкушении. Забавно, но агент никогда не видела всех этих процедур с участием Окси: он выставлял ее за дверь вместе с парочкой сотрудников, не дающих ей возможности попасть внутрь. Она не знала, что происходит за бетоными дверями, не видела, каким может быть Федоров.