⚠ATTENTION: BDSM⚠
Namjoon: BondageKink.
Ему нравится обладать тобой, полностью контролировать хрупкое тело, поэтому тугие веревки вновь стягивают твои запястья, закрепляемые под низким потолком мрачного подвала. Железные колодки, обжигающие холодом металла лодыжки, намертво приковывают разведенные в стороны ноги чуть ниже бетонного пола, а натирающий нежную кожу бондаж оконтовывает грудь, заставляя кровь прилить к синеющим соскам. Ты скулишь тихонько, прикусывая опухшую губку, извиваться пытаешься, ибо нестерпимая боль расходится по несчастным полушариям, а красные пятна разбегаются по всей их поверхности.
— Больно, милая? — парень с садистской ухмылкой на губах присаживается подле твоих ног и рукой, облаченной в черную резиновую перчатку, начинает дразнить киску, сначала легонько пробегаясь по губам подушечками, собирая влагу, а затем грубо трахая этими же пальцами. По подвалу разносятся твои рваные вздохи и хриплые полустоны, но их перекрывает пошлое хлюпанье фаланг, проникающих грубо в тугое лоно, растягивающих его изнутри хаотичными движениями. — Эта боль сладкая, прямо, как ты, — горячий язык мажет разок по клитору и тут же пропадает во рту юноши, не ублажая более ни секунды.
— Пожалуйста, — ты хнычешь, заламывая брови, и подаешься бедрами вперед, ударяясь лопатками о грубый материал стен подвала. Бетон прочерчивает мелкие алые бороздки на светлом полотне кожи, и кровь микроскопическими капельками начинает выделяться на поверхность, пока ранки болью отзываются на любое телодвижение с твоей стороны.
— Что «пожалуйста»? Хочешь, чтобы я поимел тебя грубо, да, грязная сучка? — Джун плюет в твою сторону, утирая рот тыльной стороной ладони. — Вжимая в стену и пережимая сонную артерию? Хочешь жесткого траха до искр из глаз и саднящих царапин на заднице? Я организую тебе это, Т/и. Наказание за твою сексуальность будет слишком суровым.
Холодные тентакли плети будто распахивают невидимые ворота загона, позволяя целому стаду мурашек разбежаться по твоему тельцу, поднимая дыбом тонюсенькие светлые волоски. Полоски черной кожи, будто змеи, проползают меж связанных толстой веревкой грудей, щекочут, и тут же ударяют с размаху, со свистом пролетая короткое расстояние, больно ударяя по опухшим соскам. Ты кричишь, вырываясь, но любые попытки бегства не увенчаются удачей, детка, поверь. Ты в ловушке опасного хищника, он не отпустит, пока не насытится вдоволь.
— Считай до пяти, чертовка, — ладони Намджуна шарят по впалому животику, что подрагивает в ожидании нового разряда тока, пускаемого плетью. — Начинай, — чмокает легонько внутреннюю сторону бедра, вдыхая аромат твоего страха и желания, а после — отходит чуть назад, оглядывая покрасневшее произведение искусства — тебя.
— Раз, — грубая веревка протирает запястья до мяса, пока ты выкручиваешься, запрокидывая голову назад, мечешься на одном месте, расправиться с бондажом безрезультатно пытаясь. — Два, — кровавый узор от плети печатью застывает на твоем бедре, а слезы ручейками солеными стекают по багровеющим щекам. — Три, — теперь его ладонь хлещет по лицу, приводя в чувства.
— Еще два удара, детка, — в его медовом голосе слышится... Сочувствие? Джун мягко подушечкой пальца ласкает разбитую нижнюю губу, языком обводя ее неторопливо. — И все закончится. Останется лишь самое приятное: мой толстый член в твоей киске и смачные поцелуи в шею, что расцветут лиловыми засосами.
— Четыре, — хрипишь еле слышно, роняя голову на грудь, в конвульсиях бьешься, сходя с ума от бурлящих внутри гремучей смесью эмоций, — пять.
Боль резко прекращает истязать несчастное тельце, безвольной тушкой повисшее параллельно стене. Но вдруг становится слишком темно... Все исчезает. Остается лишь твое учащенное сердцебиение, темная комната и нездоровый кинк Ким Намджуна...
