Когда дерется львица

Глава 3. К директору. Часть I

Северус практически штурмовал кабинет директора, мисс Грейнджер и Драко плелись позади.

Дамблдор посмотрел на профессора, его глаза как обычно странно сверкнули.

— Мой дорогой мальчик, — поприветствовал он Снейпа, — вы сегодня невероятно энергичны. Не желаете ли чашечку горячего шоколада?

— Как вы могли сделать подобное с невинной девочкой, вы — старый дурак? — Северус почти кричал в лицо магу.

Только сейчас Дамблдор заметил две безмолвные фигуры позади Снейпа. Его лицо в мгновение стало серьезным.

— Что случилось, мисс Грейнджер? Мистер Малфой?

— Вы позволили этому ребенку стать Пожирателем смерти. Вы даже не соизволили сообщить об этом мне, вот что случилось! — крикнул Северус.

— Профессор Снейп стал свидетелем небольшого разногласия между мной и Драко, — спокойно сказала Гермиона. — К сожалению, Драко посчитал нужным рассказать довольно сказочную историю, а профессор немного остро на нее среагировал. А теперь не могли бы вы сказать профессору Снейпу, чтобы он занимался своими делами и позволил мне уйти!

— Черт подери! — Снейп все еще кричал, но довольно разумная мысль осенила его — он — преподаватель и должен взять себя в руки. Он понизил голос. — Мне нужны ответы.

— Боюсь, будет не так уж просто, мисс Грейнджер, — Дамблдор вздохнул и невесело посмотрел на трех незваных гостей: бледный, дрожащий от ярости Северус, нервный и жалкий Драко и как всегда равнодушная Гермиона, безупречная актриса.

— Теперь, когда профессор Снейп знает, ему нужно рассказать все.

— Вы не можете наложить на него Обливиэйт, директор?

Северус яростно зашипел, и Дамблдор понял, что тот снова сорвется на крик. Он сделал успокаивающий жест и был награжден общим молчанием.

— Присядьте, пожалуйста, — повторил он, — все вы. Если этот разговор действительно необходим, пусть он пройдет цивилизованно, без криков друг на друга. А теперь мисс Грейнджер, не желаете ли ввести профессора Снейпа в курс дела?

— Раз вы считаете, что это необходимо — вы и берите на себя эту честь, — сухо ответила Гермиона. Затем отвернулась к большому окну и, казалось, потеряла всякий интерес к беседе.