Когда дерется львица

Глава 16. Планы на будущее

Весь следующий день школа напоминала скучное воскресенье в кругу семьи. Держаться наравне с классом не составляло труда, но вот сосредоточиться на однообразных лекциях было выше его сил.

Через десять минут Драко сдался в попытках вникнуть в Историю Магии и теперь понятия не имел, о чем говорит профессор Биннс.

Его взгляд был постоянно прикован к Гермионе.

Она выглядела лучше, чем вчера, уже не была такой болезненно бледной, а походка вернула утраченную энергичность.

Драко, напротив, был истощен. Вчера ночью пришло очередное письмо от отца. Он рассказал о нем Дамблдору, написал под его руководством ответ, а затем еще несколько часов вчитывался в письмо и пытался обнаружить в нем что-то скрытое.

А вдруг отец что-то подозревает? Замышляет что-то?

Каждое письмо, каждая встреча с Люциусом погружала Драко в пучину эмоций: страх, сомнение, вина и долг боролись в нем.

Он знал, что поступил правильно, рассказав об этой переписке.

Это был единственный выход, когда ворон принес письмо на следующий день после битвы в Министерстве. Рассказать Дамблдору — «предать отца» — услужливо шепнул внутренний голос — правильный поступок.

Но, все равно, это было нелегко.

Еще сложнее притворяться, что Драко на стороне Люциуса, наслаждается его ужасными историями или верит в превосходство чистокровных волшебников.

Он чувствовал себя виноватым каждый раз, когда он передавал письмо отца Дамблдору — «предавал его» — опять подсказал голос.

После подобных мыслей сон и не думал приходить к нему.

Перед тем как пойти к Дамблдору вчера ночью слизеринец собирался отправить Гермионе письмо с просьбой встретиться. Разговор, конечно, проблемы не решил, но хотя бы успокоил его и, возможно, Драко удалось заснуть хотя бы ближе к рассвету.

Но этот рассвет застал его в общей гостиной дрожащим от волнения и разочарования.

Ему казалось, что напряжение и давление все растет. Будто он пытался за чем-то угнаться, но плелся позади, хотя и упорно работал.

Возможно, поэтому Гермиона больше не хотела с ним разговаривать.

Тогда Драко обычно мечтал вернуть часть своего старого, бессмысленного высокомерия. С ним жизнь была легче, а мир был разделен на две части: та, что достойна его внимания, и та, которой можно было пренебречь. Недостатки в этой идеальной картине мира можно было не замечать, ведь разве его отец может быть неправ? Да кто вообще из этих старых глупый профессоров в Хогвартсе может сравниться с его всемогущим отцом?