Привет, это я

Часть 6

While you're dancing in the past without colors
You'll be the one running away in my nightmares
I'm letting go

Пока ты будешь танцевать в прошлом, лишённом красок.
Ты станешь той, кто скроется в моих кошмарах.
Я отпускаю всё это.
(с) I See Stars - Running with Scissors

День был бы хорошим, если бы Гермиона не проспала до одиннадцати. Выбравшись из крепкого сна стремительным рывком, она с трудом осознала, что сегодня воскресенье. Плюхнулась обратно на жёсткий матрац и, качнувшись на пружинах, застонала от головной боли. В её спальне больше никого не было, все постели аккуратно заправлены, а в окно пробивался тусклый дневной свет. Она уже проспала завтрак и рисковала проспать еще и репетицию с примеркой платьев. Через две недели ей открывать чёртов бал. Перед Министром, перед главой Мракоборческого отдела и целой кучей других важных гостей. А хуже всего, перед всей школой, добрая половина которой, судя по всему, её люто ненавидела. «Вы будете лицом вечера, мисс Грейнджер», — в тему вспомнились слова МакГонагалл. Лицом для насмешек и сальных шуточек от старшекурсников.

Да. Мечта всей жизни. Определённо.

Она отказалась от должности старосты школы в пользу Чжоу Чанг, в виду слишком большой занятости, и впервые за тридцать лет во главе школьной жизни встали сразу два когтевранца. И хотя подобные руководящие должности её весьма привлекали, быть старостой Гриффиндора совсем неожиданно оказалось вполне достаточно, но директриса всё равно делала ставки на свою лучшую ученицу.

Не лицом школы, так лицом Зимнего Бала.

Отказы не принимаются. Получите — распишитесь.

День был бы отличным, если бы Гермиона не столкнулась нос к носу с Роном в гостиной. Поистине не самая желанная встреча, когда ты всё на свете проспал. Она впечаталась в него, слетая со ступенек и роясь в сумке в поисках резинки для волос. Почувствовала лёгкий запах ели и дуба от его открытой шеи и сильные пальцы на собственных локтях. Момента более неловкого и представить было нельзя, особенно после всего, что она видела.

После всего, что она потом сделала.

Было даже как-то стыдно обижаться на Уизли, анализируя собственное поведение. Губы Малфоя, как назло, вспомнились слишком ярко, от чего захотелось прикусить себе палец, чтобы подавить желание жадно облизнуться. Гермиона до последнего надеялась, что влажный язык и руки в её волосах были всего лишь глупой фантазией. Глупой фантазиейвоспалённого мозга и последствиями вяло текущей личной жизни. Но Рон, появившийся в гостиной так не вовремя и выдравший наружу весть вчерашний вечер, запустил мучительный процесс осознания.

— Прости, — неловко буркнул он и отшатнулся, словно увидел призрак Снейпа.

И так взбесил этот виновато-извиняющийся тон. Выбил из колеи грубым толчком в бок, разливая по телу тягучее отвращение. Она шесть лет добивалась его внимания, а теперь должна еще шесть лет смиренно ждать, пока он соизволит признаться, что влюбился в другую? Да она прямо сейчас готова проорать ему в лицо, что зажималась с самым заклятым врагом, закрывшись в ванне.

Нет. Тормози, Гермиона. Этого точно лучше не делать.

Как был неуверенным в себе мальчишкой, так и остался, похерив даже то малое, что оставалось от их дружбы. Лучше слушать оскорбления от Малфоя, грязные и ядовитые, но честно и прямо в глаза, без тупых ужимок и испуганного взгляда.

Опять Малфой. Великий Мерлин, да что это с ней? Откуда эти мазохистские наклонности?

Она никак не могла припомнить тот день, когда романтике и нежности стала предпочитать хамство и презрение. Статное, с точёным профилем и серебряными волосами.

Уйди. Уйди. Провались сквозь землю.

Рон медленно обошёл Гермиону по намеренно растянутому радиусу, будто у неё была какая-то заразная болезнь. Хотел поскорее сбежать, и оказаться на достаточном расстоянии, стряхивая с плеч неприятный момент, но ясный голос за спиной заставил ноги прирасти к тёмному дереву пола.

— Ещё раз увижу тебя в преподавательском крыле за минуту до отбоя, не посмотрю на то, что ты студент Гриффиндора, и сниму баллы, — не предупреждение, а камень брошенный прямо в лоб.

Аккурат промеж глаз.

И без того виноватое лицо рыжего стало еще более несчастным. Вот-вот и свернется комком, как прокисшее молоко. Господи, да она практически за руку тебя поймала, откуда столько недоумения? Расслабься, наконец. Расслабься и будь мужчиной, а не растоптанной тряпкой!

Лучше прыгнуть в ванную старост вместе с Малфоем на глазах у всей школы, чем смотреть на это удручённое выражение лица взрослого парня, не обделенного вниманием поклонниц и друзей. Это бы его точно растормошило.

Уйди же! Испарись!

— Гермиона, — прохрипел Уизли, потеряв внезапно голос.

Кажется, она была не в себе, когда завязала серьезные отношения с этим человеком.

— Последнее предупреждение, — отрезала девушка и ринулась на выход, не желая слушать сопливые оправдания и тупорылые вопросы.

Пускай засунет их куда подальше. Туда же куда совал язык прошлой ночью.

Забыла, куда засовывала свой собственный, Грейнджер?

И наконец, день был бы просто отличным, если бы не Пэнси Паркинсон. Грёбаная Пэнси и её грёбаная рука в грёбаных блондинистых волосах. Принц всея Хогвартса решил пойти по проторенной дорожке? Её довольное лицо просто врезалось в Гермиону, стоило ей перейти порог репетиционного зала. Младшекурскники вальсировали на партере под зорким наблюдением профессора Флитвика и профессора МакГонагалл. Старшекурсники в неформальной одежде, соответствующей воскресному дню, покорно ожидали своей очереди, разбавляя классическую музыку гулом голосов. И вот эта Пэнси. Жмётся к своему ненаглядному, словно лопух, зацепившийся за одежду. Он расслабленно сидит на стуле, вытянув ноги и сунув руки в карманы узких джинс, пока её ловкие пальцы водят по ткани тёмно-серого свитера. Другой рукой девушка зарылась в растрепанные волосы Малфоя, делая безупречную укладку небрежно-сексуальной.

Ну, давай, растай прямо здесь.

Падай сразу к его ногам, чего стесняться?

Гермиона испуганно отвела глаза, как только он обернулся и взглянул прямо на неё. Занырнул в её сознание, раскалёнными щипцами вытаскивая наружу самые яркие моменты инцидента в ванной. Она не успела отметить, какое было выражение его лица, поэтому только глубоко вдохнула, вздёрнула подбородок и села к остальным гриффиндорцам поближе к Фэй и подальше от Гарри с Джинни. Да им было, в общем-то, наплевать с кем она сидит.

Дурная голова так и норовила повернуться в сторону слизеринцев, так что приходилось почти силой удерживать её на месте. Однокурсницы что-то болтали про программу бала и прекрасное платье, привезённое из самого Нью-Йорка, но вникнуть в разговор было сродни испытанию с драконами. Слова лишь сотрясали воздух. Пролетали мимо горячими молекулами углекислого газа.

Боковым зрением Гермиона отметила, что Малфой больше на неё не смотрел. Взяв себя в руки настолько, насколько это было возможно в одном помещении с ним, она как бы невзначай обвела взглядом аудиторию. Кто-то на партере закрыл обзор, загораживая сладкую парочку. И что она надеялась там увидеть? Прочесть его мысли, которые наверняка были заняты новой-бывшей-подружкой? Ох, Грейнджер многое бы отдала за возможность хотя бы на секунду залезть за ширму ледяных глаз и узнать, что он там прятал.

На самом деле, она обманывала себя. Её интересовало только одно.

Думал ли он о ней.

Вчера Гермиона ушла по-английски, обходясь без долгих прощаний, испугавшись кривой улыбки, жутко исказившей чётко очерченные губы. Но ведь она не боялась его, когда бесцеремонно напала в коридоре, собираясь жестоко пошутить. Конечно, она была честна с собой и прекрасно понимала, что ни за что не осмелиться сделать то, что задумала. Тогда ей было весело и легко. Легко от того, что они как в старые добрые завели шарманку обоюдной ненависти, и бесенята в голове не хотели прекращать вечеринку. Просто его лицо в собственных фантазиях приводило в настоящий восторг, пуская в голову самые безумные идеи.

Ну и шуточки у тебя, Грейнджер. Совсем с катушек съехала? Когда в следующий раз, забавы ради, захочешь снять с него штаны, подумай, ради Мерлина, чем это может для тебя закончиться.

Не смешно. Ни разу не смешно, потому что Малфой ответил. Не сделал то самое лицо, о котором мечтала гриффиндорка, искаженное страхом и отчаянием. Не бросился с ближайшей башни и не замуровался в слизеринских подземельях. Только открыл свой горячий рот и его влажный язык достал до обнаженных нервов. Крыша съехала. Скользнула по неустойчивому основанию самообладания, густо смазанная вязким маслом непреодолимого желания.

Игрался? Издевался? Убеждался в собственной неотразимости?

Да наплевать. К чёрту рогатому всё это.

Какого это, чувствовать его влечение? Ощущать кожей необузданное вожделение, приправленное хриплыми вдохами... Не сомнения и борьбу с собственным сознанием, а полную отдачу и желание брать. Забирать. Владеть. Горячо ли ему так же, как и ей, от всей этой неправильности? Если бы он только не напрягался так, если бы не дрожал всем телом, заманивая и притягивая к себе все сильнее. Если бы позволил дотронуться языком до влажной шеи и почувствовать бешеный пульс под губами. Это было бы...

— Волшебно! — восхищалась МакГонагалл где-то совсем рядом, с жаром рукоплеская. — Старосты, проводите первокурсников в их гостиные, пожалуйста, и возвращайтесь.

Гермиона, сжав бёдра, отключилась от навязчивых фантазий и, проморгавшись, уставилась на директрису. Она подгоняла неловких первогодок, заставляя детей поторопиться. Профессор Флитвик уже выводил на освободившуюся площадку несколько пар, и гриффиндорка неосознанно следила за его манипуляциями. По просьбе преподавателя Малфой галантно вывел Паркинсон в самый центр и скучающе уставился на гигантский граммофон. Зубы сжались сами собой. И что-то пониже тоже.

Да что за реакция?

— Мисс Грейнджер, — обратилась профессор, грациозно подбегая к компании скучающих гриффидорок.

Девушки повскакивали со своих мест, ожидая дальнейших инструкций.

— Мисс Грейнджер, — уже тише добавила женщина, вплотную приближаясь к Гермионе. — У вас есть партнёр?

— Что-о? — вытянулось лицо отличницы. Она не сразу поняла о чём идёт речь, путая свои недопустимые фантазии с реальностью.

— Танцы, мисс Грейнджер, — пояснила МакГонагалл, нахмурившись. — У вас есть пара?

Девушка выдохнула, возвращая глазам их обычный размер. Её слегка подёргивало, от чего хотелось ударить себя по лицу и растрясти прилипшее наваждение. Не пришлось.

Малфой смотрел прямо на неё. Лучше любой пощёчины.

— Нет, профессор, — голос предательски сорвался, и она прокашлялась, прочищая горло. – Нет партнёра.

Звучало как не самая радужная характеристика для юной девушки. А он всё продолжал смотреть.

Смотреть и что-то безостановочно искать на её лице. Отмечая для себя изменившийся за ночь цвет радужки и собранные волосы, открывающие шею. Обыкновенная. Он прошёлся глазами по щебечущим вокруг бывшей деканши гриффиндоркам. Ни грамма интереса к его персоне. Никто не знает.

Прекрасно. Язык за зубами она умеет держать. В некоторых случаях. Ему бы тоже не помешало.

Отлепись от неё, наконец.

— Нужно поскорее решить этот вопрос, мисс Грейнджер, — намекала директриса, вытаскивая её из ледяного плена. — Вы танцуете первый танец и не должны ударить в грязь лицом. Я, конечно, надеялась на помощь мистера Уизли, но честно говоря, его танцевальные способности...

Женщина огляделась по сторонам, будто проверяла, не подслушивает ли кто.

— ... оставляют желать лучшего, — закончила она, практически шепча. Манеры не позволяли ей в открытую кого-то критиковать, тем более в присутствии дам.

Слепой бы заметил, что Рон и двух шагов в танце сделать не способен. Было бы уморительное зрелище для Министра и всех его помощников: в шикарном фраке, но донельзя неловкий Уизли и пунцовая Гермиона, прячущая от него свои ступни. Лучшей комедии и представить себе было нельзя. Возможно, профессор трансфигурации хотела как лучше, поставив в пару, как она предполагала, двух влюблённых, но получилось как раз наоборот.

— Я буду танцевать с кем скажете, профессор, — не слыша собственного голоса пролепетала гриффиндорка, уставившись на пальцы белобрысого слизеринца, что сжимали тонкую талию Паркинсон.

Профессор Флитвик включил другой вальс, и пары закружились по партеру, двигаясь в определённом рисунке.

Какого чувствовать его руки на своём теле?

В своём теле.

Соберись. Отвернись.

— Выбор у нас не большой, мисс Грейнджер, — с сожалением предупредила МакГонагалл. — Но с мистером Забини вы смотрелись просто отлично и могли бы...

— Нет, — оборвала Гемиона, тоном недопустимым в разговоре со столь почётным представителем волшебного мира. — Мистера Забини, пожалуй, исключим.

Она смотрела на свою наставницу глазами побитой собаки. Нет, только не Блейза. Не после всего, что случилось. Если их поставят в пару на бал, пошлыми карикатурами они не отделаются. Впору будет ставить автографы на волшебной Камасутре.
А еще Фэй как-то странно глянула на свою соседку, услышав фамилию заносчивого слизеринца. Интересно, что её так привлекло?

— Тогда кандидатов у нас совсем не остаётся, мисс Грейнджер, — пожала плечами директриса, наблюдая за кружащимися в танце студентами. — Или мистер Малфой, или ваш сокурсник мистер Долгопупс. На самый крайний случай могу предложить мистера Поттера. Но предупреждаю, что у него проблемы с поддержкой.

Если бы Гермиона что-то ела в этот момент, пища бы не надолго задержалась в глотке, угрожая всем рядом стоящим людям оказаться пережёванной кашей на их удивленных лицах.

Мистер Малфой и она. Да про них напишут целый роман, не меньше. И роль для неё выделят самую непотребную и унизительную. Где-то на коленях перед прекрасным Принцем. Да её вся школа на смех поднимет за одну только неосторожную мысль о танце с ним. Ну, уж нет, пускай Пэнси наслаждается своим блондинчиком.

Все, что было в ванной старост — осталось в ванне старост.

И где-то под голыми рёбрами.

Конечно, оставался еще Гарри, он бы точно не отказал, и танцевать с ним было бы не так неловко, но уж больно не хотелось разбивать без пяти минут женатую пару. В конце концов, он тоже был далеко не последним по значимости человеком в школе и, вероятно, ради него на бал притащатся все эти министерские шишки. Так пусть наслаждается вечером вместе с тем, кого любит.

Что же, ничего не остается, кроме как...

— Невилл, отлично, — Гермиона выдавила из себя улыбку. — Думаю, у нас получится.

— Прекрасно, мисс Грейнджер, нам не стоит терять время, — МакГонагалл обрадовалась столь скорому решению и хлопнула в ладоши, останавливая танцующих. — Мистер Долгопупс, я прошу Вас, подойдите ко мне.

Пары тут же остановились, разбивая рисунок. А кое-кто разбивал последние нейронные сети в мозгах Гермионы, позволяющие хотя бы делать вид, что ты здравомыслящий человек. Паркинсон абсолютно без стеснения прижалась к Малфою, закидывая руки ему на шею. Она впилась в него глубоким поцелуем, чуть склонив голову. Её темно-каштановые, почти у́гольные волосы слишком резко контрастировали с растрёпанными серебряными прядями, образуя тошнотворно-банальное сочетание чёрного и белого.

Только внимательный, практически испуганный взгляд Фэй, заставил Гермиону резко отвернуться и понять, что она слишком явно выдаёт заинтересованность.

— Отвратительно, — пояснила своё поведение гриффиндорка, но, кажется, никто не слушал.

Тем временем Невилл послушно поднялся со своего места где-то в другой части зала и быстрым шагом направился к директору. Пока он двигался прямо навстречу Гермиона успела заметить его преобразившийся за годы образ. Высокий и стройный, с погрубевшими чертами лица он мало походил на неуклюжего юношу, которым был в детстве. Он выглядел даже старше своих лет, и совершенно непонятно было, что придаёт ему возраста, мудрость в глазах или лёгкая щетина на мужественных скулах.

И когда Гермиона успела ослепнуть? Парень похорошел не меньше, чем Малфой, и заинтересованные взгляды девушек говорили о том, что это видит не только она.
Просто нужно поменьше заглядывать в гнездо гадюк, тогда, возможно, она заметит и всех остальных людей вокруг себя.

— Профессор? — вопрошающе пробасил Невилл, переводя взгляд с директрисы на Гермиону.

— Мистер Долгопупс, вам выпала великая честь открывать Зимний Бал совместно с мисс Грейнджер, — мягко пояснила преподавательница таким тоном, будто сообщала ему о выигрыше в миллион галлеонов.

Невилл вскинул брови и чуть наклонил голову, удивившись такому неожиданному повороту событий.

— Не стойте же столбом, мистер Долгопупс, мы уже выбились из всех графиков, — поторопила его МакГонагалл, подталкивая к партеру и абсолютно игнорируя его мнение на этот счёт.

Гермиона скованно поплелась за Невиллом, отмечая, что Малфой все ещё был в паре со своей ненаглядной Пэнси и как-то отстранённо на них смотрел. Насквозь. Забини, что тёрся рядышком с лучшим другом, придерживал за талию старшую Гринграсс, окидывая оценивающим взглядом Невилла. Неужто поменялись подружками?

— Для открытия у нас приготовлена особенная композиция, мисс Грейнджер, — взволнованно поделилась профессор. — Возможно, она покажется вам знакомой.

МакГонагалл резко удалилась со своего места, направляясь куда-то в сторону пуффендуйцев. Невилл смотрел на свою новоиспеченную партнёршу сверху вниз, прикидывая, как им лучше двигаться в танце с такой внушительной разницей в росте. Гермиона была хорошей партнёршей, и на репетициях они иногда вальсировали в качестве разминки. Парень был вовсе не против стать её кавалером на предстоящем балу.

В северной части зала бывший декан Гриффиндора что-то шепнула худощавому парню с рыжеватыми волосами, тот внимательно послушал, коротко кивнул и лёгкой перебежкой добрался до сцены. Незнакомый пуффендуец сел за огромный чёрный рояль, одиноко громоздящийся на специальном возвышении, и поднял крышку. Он попробовал педали, ловко пробежался пальцами по клавишам и вопросительно посмотрел на партер. Профессор Флитвик дал отмашку и зазвучал первый аккорд.

На первом же слове Гермиона замерла, не смея пошевелиться. Чуть хрипловатый голос незнакомца заставлял всё тело покрыться мелкими мурашками, а грудь наполниться ватой. Ей с трудом удалось выдохнуть, не заходясь частыми приступами удушья. Конечно, она знала эту песню.

Покажите того, кто не знал.

Разве лишь тот, чья кровь кристально чистая и фильтрует любые проявления искусства вне магического сообщества, игнорируя и мировые шедевры.

Известная магловская певица получила за эту композицию десятки наград и премий, её крутили по радио целыми днями, заставляя мозги зацикливаться и напевать её под нос при каждом удобном случае.* Печальная, наполненная искренними чувствами, песня проходила насквозь, разворачивая душу. Чистый голос исполнительницы никого не оставлял равнодушным, забирался в самые недра человеческого существа, вызывая дрожь в конечностях. Но этот пуффендуец пел её по-особенному. В исполнении мужчины Гермионе не приходилось слышать эту песню, и от того она звучала так, будто впервые эти строки увидели мир в этой самой комнате. Стоило быть лучшей ученицей Хогвартса только для того, чтобы станцевать под эту мелодию.

Юноша спел только первый куплет и прервался, оценивая реакцию слушателей. Музыкальные пальцы застыли над клавишами.

Музыка разогнала всё лишние мысли из головы. Вытолкнула настойчивым голосом старого рояля. Заполнила собой, пропитывая тело пасмурными, дождливыми аккордами.

— О Господи, у меня руки дрожат, — с нервной улыбкой прошептала Гермиона и подняла потряхивающиеся ладони, как доказательство собственных слов.

— Нам придётся постараться, — кивнул Невилл и взял старосту Гриффиндора за ледяную ладонь, ловко подтягивая за талию.



Мадам Трюк — тренер по Квиддичу и по совместительству декан Гриффиндора провожала группу девушек в Выручай-комнату на примерку платьев. В этом году всем студенткам-отличницам предоставлял наряды известный модный дом магического мира имени Шарлотты Грин. Дизайнеры создали специальную коллекцию для Зимнего Бала и совершенно бесплатно привезли лучшие модели на прокат для выпускниц и выдающихся спортсменок.

Предстоящий Рождественский вечер вообще был не обделен вниманием. Музыканты, художники, политики, изобретатели и просто светские представители общества желали принять хотя бы косвенное участие в долгожданном празднике. И не было в этом ничего предосудительного. Первое торжественное событие после падения Тёмного Лорда, бесконечных судов, расследований и арестов не могло остаться без дополнительной огласки. Люди истосковались по торжественным сборищам и изо-всех сил старались снова вернуться к привычной жизни. Прибавьте сюда студентов-выпускников, особенно отличившихся на войне, и школьные реформы МакГонагалл, результаты которых будоражили умы обывателей, вот и получается самое ожидаемое празднество года. По масштабу оно вполне могло потягаться с Турниром Трёх Волшебников и Кубком по Квиддичу.

Гермиона замыкала девичье шествие, шагая в самом хвосте вместе с Джинни. Заноза Паркинсон шла прямо перед ней под ручку с Дафной Гринграсс, постоянно оборачиваясь и глупо хихикая. Было удивительно, что с таким уровнем интеллекта и «рвением» к учёбе она выбилась в отличницы, в то время, как той же Фэй не хватило зачёта всего по одному предмету, чтобы попасть в это маленькое общество избранных. Но, тем не менее, факт оставался фактом, и прекрасное платье мопсихе полагалось в том числе. Маленькая процессия достигла своей цели, и прямо у закрытых дверей выручай-комнаты учениц встречала незнакомая женщина в элегантном брючном костюме полностью чёрного цвета. Аккуратные туфли на среднем каблуке завершали образ, прибавляя соблазнительной длины ногам обладательницы. Её длинные пепельные волосы струились по плечам затейливыми косами, а несколько прядок обрамляли гладкое лицо. Она радушно улыбалась, сложив ладони на королевский манер.

— Приветствую вас, лучшие ученицы Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — поприветствовала она с явным американским акцентом. — Меня зовут Фелиция Кассано, и сегодня я помогу подобрать каждой из вас самое волшебное платье в мире, любезно предоставленное мадам Шарлоттой Грин. Прошу за мной.

Массивные створки Выручай-комнаты неспешно распахнулись и в один короткий миг Гермиона оказалась в другом мире.

Поистине ослепляющем.

Будто трансгрессировала прямиком в мастерскую к самому знаменитому магу-костюмеру. Десятки стоек с одеждой строились в ровные ряды, пестря цветами и завораживая фактурами. Многочисленные столики-витрины блистали от украшений, которые прятали в себе за прозрачными стёклами. Целый стеллаж с туфлями занимал практически всю западную стену, а от концентрации каблуков и пряжек кружилась голова. Огромное зеркало высотой почти десять футов в своём зазеркалье только удваивало всю эту красоту, от которой увлажнялись ладони и переворачивалось нутро. Плотные шторы примерочных кабинок струились до самого пола, оставляя небрежные складки на древнем камне.

Староста школы Чжоу Чанг не удержалась от восторженного вскрика, и приложила руки ко рту, все еще не веря в реальность происходящего. Джинни улыбалась во все лицо, не скрывая искреннего восхищения, с шестого курса она единственная из девушек удостоилась возможности попасть сюда. Слизеринские дамы же, напротив, не растерялись и манерным шагом двинулись в сторону самых ярких стоек с платьями. Было просто страшно представить, сколько всё это могло стоить. Если Гермиона, не дай Годрик, услышит эту цифру, то своим ходом никогда отсюда не выберется.

Безусловно, это были самые лучшие наряды из самых лучших материалов, придуманные и сделанные самыми талантливыми людьми. Подобный гардероб могли себе позволить лишь очень обеспеченные семьи и влиятельные политики. И не передать никакими словами, что чувствовали в этот момент девушки из простых семей, которым посчастливится окунуться в этот мир, хоть и ненадолго. Быть красивой и желанной — мечта любой молодой волшебницы, но быть роскошной и неотразимой — задача уже не такая простая, а сегодня они могли просто протянуть руку и стать частью другой вселенной. Недоступной и порой жестокой, но совершенно завораживающей.

Гори оно все огнём.

Шикарное платье на шикарном мероприятии, чёрт возьми, они это заслужили.

Фелиция предложила девушкам сначала выбрать любое платье на их вкус, дабы оценить масштабы работы. Джинни тут же исчезла у стойки с моделями пастельных тонов, Чжоу обходила каждую вешалку, не смея остановиться у какой-то конкретной. Пэнси и Дафна уже скрылись с парой-тройкой платьев в примерочных, не дожидаясь разрешения. Староста Пуффендуя — Ханна Аббот сняла с самого крайнего гардероба чудесное платье в пол винного оттенка из воздушной ткани. Корсет изделия на полтона темнее нижней части украшался серебряной вышивкой с добавлением тёмных драгоценных камней. Гермиона обратила на него внимание, как только вошла в это царство Богини Облачений, но опоздала. Пуффендуйка уже бежала с ним в кабинку, прижав к груди, словно великое сокровище.

Слегка расстроенная гриффиндорка сняла со стойки первое попавшееся платье нежно-мятного оттенка и скрылась вместе с ним за плотной шторой. Она слышала, как Фелиция делала замечания и наставления другим девушкам, советуя выбирать наряды по типу фигуры, цвету глаз, волос и многим другим критериям.
Она едва просунула руку в рукав, как в её примерочной оказалась модная наставница и отрицательно покачала головой.

— Нет, дорогая, не стоит его надевать, это же совершенно не твой цвет, — профессионально заключила Фелиция. — Подожди минуту.

Но минуты не потребовалось. Не успело мятное платье оказаться на вешалке, как его тут же заменили сразу троицей новых образов в классических цветах: белое, красное и чёрное.

— Попробуй что-нибудь из этого, — кивнула блондинка и моментально скрылась.

Чёрное платье оказалось самым простым, но от этого не менее роскошным. Ни вышивки, ни драгоценных камней. Строгий прямоугольный вырез не давал фантазии поводов разыграться, длинные рукава прятали руки до середины кистей, но юбка... Свободная юбка совершенно очевидно не собиралась прятать и лишнего сантиметра стройных ног. Лёгкий поясок кремового цвета на талии доставал своими концами до самых лодыжек, разбавляя мрачную строгость образа. Гермиона натянула ботинки и неловко вышла из-за своей шторы, тут же оказываясь перед огромным зеркалом. Слизеринки как раз крутились перед ним, изучая свои облегающие платья зелёных оттенков. Их насмешливые взгляды не заставили себя долго ждать.

— Какой ужас, — прыснула Пэнси, кривя губы. — Вот что бывает, когда оборванки надевают на себя дорогую одежду.

— А что бывает, когда тупицы надевают дорогую одежду? Они становятся еще тупее? — съязвила Гермиона.

Паркинсон обязательно ответила бы что-нибудь типично грязно-слизеринское, но вовремя появилась Фелиция, схватив Грейнджер за руку.

— Нет, определенно нет, — бормотала она скорее себе, возвращая девушку в примерочную. — И куда я только смотрела, это же платье для коктейля. Давай сразу красное.

Блондинка лёгким движением руки призвала с полки классические туфли на каблуке и сунула их гриффиндорке.

— Ботинки убрать, — приказала она.

Гермиона быстро сменила наряд, но в ярко-красном платье почувствовала себя еще более неловко, чем в чёрном. Оно сковывало движения и, несмотря мягкую ткань, было абсолютно неудобным. Фелиция в очередной раз покачала головой и всерьез задумалась, закусывая губу. Белое платье оказалось слишком ярким и переманивало на себя всё внимание, абсолютно затмив ту, что его примеряла. Лучшая ученица школы начала терять весь первоначальный восторг, так легко накрывший её, стоило выручай-комнате распахнуть свои двери. Четыре волшебных платья и во всех она смотрелась нелепо, прямо как Снейп-боггарт в платье бабушки Невилла. Слова Паркинсон стали неожиданно обретать смысл, больно ударяя по самолюбию.

Неужели, она была права?

— Есть у меня кое-что, — заговорщицки улыбнулась Фелиция после долгих раздумий в примерочной. — Не думала, что придётся его доставать, но очевидно, другого выбора нет. Раздевайся.

Помощница выпорхнула из кабинки, оставляя Гермиону наедине с неудачными туалетами. Девушка первым делом скинула туфли и расстегнула давящую молнию сбоку. Присела на мягкий табурет и подумала, что, если следующее платье не подойдет, она явится на бал в школьной форме и мантии. Уж этот наряд она точно не испортит.

За тонкой стенкой кабинки послышался шум и какое-то движение. По тихим смешкам Гермиона поняла, что кто-то занял соседнюю примерочную.

— Потрясное платье, самое лучшее из того тряпья, которое они привезли, — высокий голос Пэнси Паркинон было трудно спутать с чьим-то другим. — Драко просто с ума сойдет. Помоги-ка мне.

Звук расстегивающейся молнии прорезал тишину.

— Ты всех затмишь, — соглашалась еще одна девушка, по манерной речи которой, оказалось легко узнать обладательницу. — И почему бал открывает эта львиная выскочка?

Обычная беседа двух высокомерных слизеринок, ничего не обычного. Гермионе не хотелось слушать очередную порцию грязи в свою сторону от особ, недостойных её внимания. Выход гриффиндорской отличницы на балу их волновал, но зато нисколько не смущало то, что они обе побывали в постели своего любимого блондина. Интересно, у них было какое-то особенное расписание? По чётным одна, по нечетным вторая? Очевидно, какое платье на них не надень, ни здравого смыла ни толики женской гордости у этих дамочек не прибавится. И куда пропала Фелиция?

— Потому что она все время трётся со старухой МакГонагалл, разве не понятно? Выбивает себе место в Министерстве рядом с Поттером, — раздраженно шипела Пэнси. — Ей еще повезло, что Драко отказался от того задания, уж он бы поставил грязнокровку на место.

Глупая змеиная болтовня резко обрела совсем другой поворот, и Гермиона замерла на месте, не смея сделать лишний вздох.

Какое к чёрту задание?

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — заинтересованно лепетала Дафна, игнорируя раздраженный тон подруги. — Он успел её пригласить?

— Он не говорит об этом, сразу психует, стоит только поднять эту тему, — Паркинсон мерзко хихикнула. — Думаю, просто не выдержал её общества рядом с собой, даже не представляю, на сколько ему было противно, кто она и кто Драко. Просто кошмар! Забини становится всё невыносимее.

Знала же Гермиона, что доверять змеиному старосте нельзя. За радушной улыбкой прятались ядовитые зубы дикой кобры, готовые вцепиться в руку в любой удобный момент. А она еще помогала ему с составлением графиков мероприятий для первокурсников. Скотина, шестью десятками баллов он теперь не отделается.

— Блейз тот еще извращенец, — перейдя на шёпот, отозвалась Гринграсс, и Гермиона мысленно с ней согласилась. — Ты знаешь, что он трахает кого-то из Гриффиндора?

— Уж не Грейнджер ли? — заржала Пэнси, изо всех сил стараясь не шуметь. — Нагибает прямо в башне старост в перерывах между своими скучными собраниями.

Гермиона почти рывком сдёрнула с себя платье под хихиканье слизеринок за тонкой перегородкой. Задание. Приглашение. Забини. Что, мать вашу, происходит с этой школой? Едва ли гриффиндорка уловила смысл разговора, но совершенно точно было понятно одно: Блейз с дружками не спит ночами, придумывая разнообразные способы, чтобы её добить. И что она ему сделала? Мерзкий подонок, ничуть не лучше своих сокурсников, а то и хуже всех вместе взятых. Поцелуй с Малфоем дорого ей обойдется. Очень дорого. Оставалось лишь уповать на бескрайнее самолюбие блондина, которому, как она надеялась, будет просто зазорно рассказать обо всем случившимся. Он ведь не захочет так опозориться. Но потрясающее умение переворачивать всё с ног на голову, никуда не денется. Уж эти придурки приукрасят историю самыми грязными цветами.

Дерьмо!

Лучше запустить Авадой прямо себе в голову. Или в голову Малфоя. А она ведь поверила ему, тогда на поле. Поверила, что он не делал эти дебильные рисунки, не подставлял любимого дружка и не тратил столько драгоценного времени на неё. Поверила, как последняя идиотка, и кинулась ему на шею до кучи. Потеряла всякий контроль, потеряла саму себя, заняв голову горделивым самодуром.

Мерзкие, гадкие слизняки!

— Оно должно тебе подойти, — Фелиция появилась в кабинке с огромным бежевым чехлом для одежды.

Не вовремя. Очень не вовремя.

Гермиона уже натягивала джинсы, игнорируя появление костюмерши.

— Мне не нужно платье, — прохрипела она, справившись с ширинкой. — Обойдусь.

— Мисс Грейнджер? — оторопела блондинка и задвинула поплотнее штору. Фелиция повесила одеяние на крючок и заинтересованно уставилась на гриффиндорку.

— Прошу прощения, — Гермиона просунула голову в лёгкий свитер, схватила с пола сумку и, вежливо отодвинув мисс Кассано, сбежала прочь.

Нет сил ни на что. Ни на слёзы, ни на самобичевание. Есть хоть один уголок в этой долбанной школе, где её никто не станет донимать? Какое-нибудь крохотное место для того, чтобы побыть одной. Появилась мысль уговорить МакГонагалл закончить Хогвартс экстерном. Она и так и готова ко всем экзаменам, и нет какого смысла тухнуть в этих каменных стенах, клещами вытаскивая из себя желание учиться рядом со всем этим невоспитанным сбродом. Лентяи и прожигатели жизни. Хер вам всем, а не слёзы Гермионы Грейнджер. Попробуйте, пробейтесь, сучьи выродки чистокровных семеек.

Захлебнитесь в своей драгоценной жиже.

Башня старост. Башня старост, запирающее заклятие, Сэр Элтон Джон и обжигающий чай с мятой. Она спалит себе внутренности, но никому, никому не даст добраться до себя.

***

Фэй Данбар повторяла материал по зельеварению, готовясь к завтрашней самостоятельной работе, когда дверь спальни со скрипом отворилась, принуждая отвлечься от занятий. Девушка отложила учебник на тумбочку и отодвинула плотную ткань балдахина, чтобы посмотреть, кто пришел. Гермиона беззвучно прошагала до своей кровати и бросила сумку на подоконник, устало присев на краешек постели. Она уронила лицо в ладони, спина медленно вздымалась от дыхания, но гриффиндорка не двигалась и не поднимала глаз.

— Гермиона? — осторожно позвала Фэй и спустилась с кровати. — Всё в порядке?

— Всё прекрасно, — неожиданно резко отозвалась сокурсница, поднимая голову. — Я хочу спать.

Продолжать разговор она явно не собиралась, но Данбар все равно рискнула.

— Но, здесь кое-что оставили для тебя, — прикусив губу сообщила подруга. — В чехле.

Гермиона наконец-таки посмотрела прямо в глаза своей соседке, всем своим усталым видом демонстрируя безразличие. Фэй кивнула в сторону пустовавшей в их спальне кровати, на которой лежал тот самый бежевый чехол для одежды. Толстый мешок занимал почти всю кровать и определенно содержал в себе что-то большое и необыкновенное. Маленькая белая коробочка стояла на пыльной тумбочке, а сверху кто-то оставил записку. Гермиона поднялась и подошла поближе, аккуратно развернула сложенный плотный пергамент, послание было коротким:

Тысяча слоёв, словно тысяча книжных страниц.
Береги его.
Фелиция. Модный дом Шарлотты Грин.

— Не хочешь взглянуть? — Фэй любовно погладила бежевую ткань.

— Хорошо, открывай, — резко ответила Гермиона и чуть отошла в надежде, что все пройдет быстро. Она уже подсчитала свои сбережения, прикидывая на какой наряд ей хватит средств, но мисс Кассано оказалась той еще упрямицей. Стоило хотя бы взглянуть на её отчаянную попытку подобрать ей наряд.

Фэй осторожно расстегнула молнию, и непрозрачный чехол тут же спустился к подолу. Она подняла свою волшебную палочку и тихонько шепнула «Вингардиум Левиоса».

Утреннее солнце. Утреннее солнце, ласково поглаживающее лучами замёрзшее оконное стекло.**

Это был его цвет. Смешанный с морским песком, спелым лимоном и пером маленькой канарейки. В тончайших, идеальных пропорциях.

— О, Боже...

Гермиона даже не поняла, чей это был срывающийся шепот, её собственный или замеревшей рядом подруги.

Совершенно волшебное платье зависло в воздухе, освещая всю комнату своим неподдельным сиянием. Пышная юбка покачивалась от любого колебания воздуха, и золотые вышивки у основания легких каскадов переливались всеми оттенками янтаря. V-образный корсет с мягкими плечами был инкрустирован сотней крошечных кристаллов, что прятались под лентами кружев и затейливых сплетений. Гермиона протянула руку к юбке, и невесомая ткань приятным холодком скользнула по руке. Такое объемное, но такое невесомое и легкое, оно и вправду было сделано из тысячи нежнейших слоёв. Можно было только представить, как оно двигалось в танце.

— Ущипни меня, чтобы оно никуда не исчезло, — дрожащим голосом попросила Фэй и ощутила легкий щепок за руку. — Ты не отправишься спать, пока не наденешь его. Я использую «Империус», если откажешься.

— Просто убей меня, если оно на меня не налезет, — с трудом двигая языком, промычала Гермиона.

Она сбросила свою невзрачную одежду и облачилась в солнце.


Примечания:* Речь идёт, конечно же о песне Adelle - Hello. (Да, мы представим, что она вышла намного раньше)
** Описывается бальное платье Белль из фильма 2017 года "Красавица и чудовище"