Книга тайн

Глава 27. Тайное собрание Магистров

1567 г. от заселения Мунгарда, Священная Империя, Эскендерия

Светало. Горизонт на востоке разгорался блёклой зарницей.

У тлеющих углей костра Николас присел на корточки и снова попытался открыть книгу. Ни в какую! Словно на пудовый замок закрыта. Ни ветроплав, ни кровь с запястья – ничего не помогало. Очередной бесполезный артефакт.

Надо выспаться и с темнотой бежать в Норикию. Нечего здесь больше рисковать.

Николас направился к вагончику. Из-под ветхого полога донёсся надсадный кашель, долгий, как в приступе, не прекращающийся. Непохоже на обычную простуду.

Охотник заскочил внутрь. Сесиль согнулась на полу, её плечи вздрагивали, руки прижимали к губам кусок материи, потемневший от крови.

– Что с тобой? – бросился к ней Николас.

Снаружи раздались торопливые шаги. Под полог заглянул Виктор, босой, в ночной рубахе и несуразном красном колпаке.

– В сторону!

Фокусник поднял Сесиль и поднёс к её лицу флакон мутного стекла. Она сделала несколько глубоких вдохов, и кашель начал отступать. Виктор накапал снадобья в стакан с водой и поднёс ко рту танцовщицы.

– Убери, это колдовская дрянь! – прохрипела она и поползла на кровать.

Он поставил стакан на тумбу и вышел на улицу.

Укутав Сесиль в одеяло, Николас отёр её лицо от пота и крови. Веки танцовщицы смежились, грудь вздымалась всё медленней, дыхание выравнивалось – она засыпала.

Охотник выглянул на улицу. Уже совсем рассвело. Виктор сидел на мокрой от росы траве и прикладывался к фляге.

Николас опустился рядом:

– Что с ней?

– Сухотка. Ею часто болеют дети из бедных семей Норикии. Появляется непроходящий кашель, человек теряет вес, а потом начинает харкать кровью.

– Но ведь можно что-то сделать. У меня есть друг целитель... – лихорадочно соображал Охотник.

– Думаешь, я не предлагал ей помощь целителей? Она даже моё лекарство отказывается принимать. Считает, что единственное её спасение в молитве своему богу, – фокусник с досадой сплюнул. – А насильно её лечить никто не возьмётся. Никакие боги, ни наши, ни их, не способны подарить человеку жизнь, когда он сам от неё отказывается.