Запретный плод так сладок...

•22•нож в спину от самых дорогих людей

Мы с Владимиром Владимировичем возвращались в школу из отделения. Первым делом на крыльце я встретила бледного Артёма.
- Владимир Владимирович, вы идите, а я догоню.
- Хорошо, Ань, похоже, твой дружок о тебе сильно переживал, - мне показалось, или он сказал это как - то едко?
Артём подлетел ко мне и с дрожью в голосе стал кричать:
- Ты что такое творишь?! Где ты была?! Да ты хоть знаешь, что я чуть не поседел?! И родители там твои в кабинете директора сидят! Ты где всю ночь была?!
- Что? Родители у директора? - у меня плохое предчувствие...
- Да, - Артём явно не много успокоился, у него хотя бы руки перестали трястись. Мне было очень стыдно, что я не догадалась ему даже позвонить, идиотка. Но кто ж знал, я вообще не думала, что он обо всем узнает раньше, чем я сама ему расскажу.
- Тём, прости. Я просто забыла телефон дома. А ночевала я у Владимира Владимировича.
- ЧТО???!!! - вот что такое «волосы дыбом встали»; самый, что ни есть, наглядный пример.
- Артём, успокойся, там такое дело... - ну а дальше я рассказала ему обо всех событиях вчерашнего дня.
- Дааа, Анисимова, приключения тебя сами находят, - протянул Артём, загрузившись - А чего ты мне сразу - то не позвонила? Зачем ты в тот двор поперлась?
- Говорю же, телефон я дома оставила.
- Не задача. Слушай, Ань, - вдруг он стал совсем серьезным - Скажи честно, у вас что - то было?
- Дурак что ли?
- Не обижайся, я просто так спросил.
- Ну ладно, надо бы к директору заглянуть, а то там родители, - я тяжко вздохнула, ну конечно, мне предстоял тяжелейший за всю историю разговор.
Когда я зашла в кабинет директора, там уже было пятеро человек - родители, классная, Варвара Петровна ( ее только здесь не хватало ), ну и собственно, сам директор.
- Проходи, Анисимова, присаживайся, - он указал мне на стул напротив моих родителей, укоризненно - зловеще смотревших на меня.
Я присела и уловила легкую еле заметную ухмылку Варвары Петровны. Теперь я поняла, что она здесь забыла - хочет шоу посмотреть, что ж, мне не жалко, сейчас эта старая грымза волнует меня меньше всего. Я думала лишь о том, как бы случайно не оговориться и не спалить свое ночное местоприбывание. Иначе Владимиру Владимировичу точно мало не покажется ( ведь даже Артём неправильно все понял, хотя он доверяет мне явно больше, чем мои родители ). А этого я допустить не могу; он не должен поплатиться за свою же доброту. Решено, я вообще не буду ничего и никому говорить, и точка.
- Итак, Аня, может расскажешь нам, где ты была сегодня ночью? - вопрос директора не заставил себя долго ждать.
Все присутствующие не без интереса уставились на меня ( еще бы ,интрига такая ), но я молчала. И что бы ни случилось, я буду продолжать молчать.
- Аня, ты вынуждаешь нас на крайние меры, - интересно, что он собирается делать?
Я опустила голову, нет, так просто вы ничего из меня не вытяните!
- Говори! - рявкнул отец так, что все присутствующие буквально подскочили, но я даже ухом не повела, не потому, что я такая смелая, я просто привыкла. Он всегда так со мной разговаривал. Не можешь что - то втолковать словами - ори, вот и все.
Вдруг дверь открылась, и на пороге появился Владимир Владимирович ( похоже, снаружи были слышны отрывки нашей «милой» беседы ) Я была так рада его видеть, что широко улыбнулась, но, вовремя поняв, что могу загубить всю конспирацию, вернула на место свой беспроигрышный «покер фейс». А вот Владимира Владимировича, очевидно, данная ситуация не шибко смущала; он ободряюще улыбнулся мне в ответ и подошел сзади, опустив руки мне на плечи. От этого простого жеста мне вдруг сделалось так хорошо - я почувствовала поддержку и защиту, в которых так нуждалась всю свою жизнь; я ощущала такой прилив энергии, что запросто могла бы свернуть горы.
А вот папе, судя по сдвинутым к переносице бровям и сжатым кулакам, это телодвижение не очень понравилось, но он промолчал.
Промолчали бы все ( что было бы просто замечательно ), если бы не:
- Владимир Владимирович, - начал жалобу директор - Вы представляете, Аня сегодня не ночевала дома и не хочет теперь сознаваться, где она все - таки была.
- Аня, - он, опустив голову, посмотрел мне в глаза - Почему же ты не сказала, что была у меня? ( вот как его после этого назвать?!)
Надо было видеть, что произошло после данной фразы. Десять секунд молчания, и у всех присутствующих глаза достигли размеров особо - удивленного - анимеперсонажа ( это когда глаза занимают 90 % от всего лица ) - каждый пытался поверить, что ничего сейчас сказано не было. Затем, когда все более - менее осознали происходящее, психонув, вся в слезах выбежала вон Варвара Петровна, и
последовало мамино «В смысле?», а отец стал медленно подниматься со стула, айсбергом надвигаясь на Владимира Владимировича.
« Сейчас что - то будет» - пробежала в голове шальная мысль, и я поспешила загородить собой Владимира Владимировича.
- Отошла! - приказал отец.
- Нет уж! - отрезала я - Он ни в чем не виноват! Это ТЫ выгнал меня из дома на ночь глядя!
- И поэтому ты тут же побежала в постель к этому учителю?!
- Во - первых, не в постель, а домой, а во - вторых, если бы не Владимирович, неизвестно, что бы со мной сейчас было - он спас меня от хулиганов и разрешил переночевать у себя. А если не веришь, сходи в ментовку и проверь; там лежит заявление на тех отморозков с подробным описанием событий!
- Кого я вырастил?! - отец замахнулся, а я, прекрасно зная, чем это кончается, закрыла лицо руками и зажмурилась... Но удара не последовало.
Тогда я осторожно приоткрыла один глаз, затем второй - Владимирович сдерживал руку отца от удара. Затем, он резко опустил руку и спрятал меня за спину от греха подальше.
- Неужели вы так и не поняли почему ваша дочь сбежала из дому? Это ведь не потому что ОНА такая плохая.
- И почему же тогда? - прошипел отец, потирая сдавленное запястье.
- Вы слишком много от нее требуете, а сами ничего не даете в замен, лишь сутками пропадая на работе; потому у нее и сложилось впечатление, что вам нужны лишь ее оценки.
- Да кто ты такой, чтобы меня отчитывать?! - взорвался отец.
- Я педагог, - Владимир Владимирович- сама невозмутимость.
- Извращенец, вот ты кто! Ты еще пожалеешь, что на свет родился! А ты - он указал пальцем на меня - Дома чтобы даже не появлялась!
И родители ушли. Слова отца гулким эхом отдавали у меня в голове, в сердце словно что - то защемило - самые близкие мне люди так просто выгнали меня вон, отказались от меня. Я осталась совсем одна.
По щекам ручьем потекли обжигающе - горячие слезы, а я все так же тупо смотрела на дверь, все еще вибрирующую от сильного хлопка, хлопка навсегда изменившего мою жизнь.
- Не плачь, - не обращая внимания на все еще прибывающих в трансе директора и классную, Владимир Владимирович смахнул слезы с моих глаз и крепко прижал к себе - Все еще образуется.
Мне было так уютно в его объятиях, что я невольно подумала, а как же все - таки было бы хорошо, если бы мой отец был таким же, как Владимир Владимирович.