Сильнее бога

-1-

Меня часто посещали интересные мысли. Ощущал многое, если не все. Я знал, что земля вращается, потому что чувствовал это, и ощущал притяжение луны, которая, как в насмешку, всегда была неподвижной. И более других чувствовал солнце и осознавал, что между нами и светилом есть еще планеты. Но пустынные, умершие. Возможно, когда-то и нас постигнет эта участь, но пока я понимал, что все это существует. Хотя мне, пока что, было пять лет. И все называли меня гением.

Тетя всегда странно относилась к моим возможностям, но молчала. Как и дядя с кузеном. Они понимали, что я не буду скрывать свой интеллект, хотя и пытались противиться этому. Так что я уже окончил начальную школу, обо мне много писали в газетах, но, по наставлению родственников и Люпина, что был нашим соседом и другом семьи, фотографий моих не было. Как и телевизионных съемок. Будучи самородком, как говорили многие, моя гениальность распространялась дальше простых наук. Ведь я был магом. Таким, кому совсем не нужны были заклинания или палочка. И я самостоятельно разрабатывал многое по этому поводу. Ведь я знал, что фантазия человека безгранична. И понимал, что мои желания могут исполниться. И это не метафора, а реальность. Но я боялся погружаться в это слишком глубоко. Боялся, что не смогу вынырнуть.

Само волшебство было очень притягательно для меня. Я ощущал магию, как биение сердца. Или жизни, как вам будет угодно. Я знал, что есть множество волшебных потоков, которые пронзают практически все пространство. Знал, что я могу руководить ими. И понимал, что по своему желанию я могу как создать что-то невообразимое, так и разрушить весь мир до основания. Это было… Страшно. Осознавать то, что для тебя просто нет границ. Но в моей голове прочно засели слова родителей. И я совсем не хотел попасть в чистилище. Поэтому не быть мне новым Темным Лордом. Это не по мне.

Но я многое узнал от мистера Люпина. В том числе и о магии, во многих проявлениях. Не говоря уж о магических существах, коим он и являлся. Оборотень. Вот почему он так пугал меня в детстве. Хотя сейчас я, конечно, понимал больше, и иррациональный страх больше не одолевал меня при виде его. Но Лунатик, как он пытался заставить меня его звать, был очень добрым для своего вида. Правда, очень тяготился своей сущностью, называя себя проклятым. Хотя я понимал его. Я тоже могу считаться чудовищем, ведь многие и не догадываются о том, что для меня в принципе нет ограничений. Хотя я принял себя. И пытался заставить это сделать Ремуса. Правда, выходило пока неважно.