Hug Me

(?)Jenle

au! где Ченлэ так сильно ненавидит и любит Джено, что прощает его измены

Ченлэ идёт под проливным дождём, совсем не замечая, что вода стекает с его волос и полностью впиталась в одежду. Кроссовки хлюпают по сырой земле, ноги проваливаются в ямки с лужами, пачкая грязью джинсы – плевать. Плевать и на то, что телефон в кармане теперь не функционирует от обилия влаги в нём, плевать, что любимая книга теперь стала сырой и непригодной для чтения. Плевать.

Промозглые улицы Сеула, такого неприветливого и чужого, сопровождают его рябью неоновых вывесок от баров и магазинов. Красный, синий, зелёный, жёлтый, оранжевый, фиолетовый – на любой вкус. Они отражаются в бездне карих глаз, отпечатываясь на сетчатке картинкой из какого-нибудь паблика твиттера или вэйбо.

Он закуривает сигарету – тщетно, огонёк тухнет под каплями дождя. Он ломает сигарету, выбрасывая её в урну рядом, смотрит на едва заметный дымок и потрошит целую пачку. Запах табака меркнет в озоне, но он улавливает его, едва роняет слёзы и уходит с того места в сторону дома. Дом… смешно.

Серая многоэтажка, прокуренный подъезд, пьяный смех подростков и наркотический угар. Из всех этих звуков он улавливает один родной, но не подходит – идёт в квартиру, открывая её дрожащими руками, а после захлопывает с такой силой, что штукатурка на верхних этажах осыпается. Всё, что ему сейчас остаётся, ждать его прихода, а пока он сменит одежду.

Ровно в полночь он приходит, еле стоит на ногах, улыбается пьяно и лезет целоваться к вышедшему Ченлэ. Чжона от него воротит, но против сильных рук у него нет действенного оружия – терпит, вдыхая чужой одеколон. Остаётся гадать, кто же в этот раз: Джемин, Ренчжун, Тэён, Лукас или Тэён? Кто метил кожу в этот раз? Ченлэ одним рывком скидывает его руки, уходит в комнату и запирается в ней.

Слёз нет, как и сигарет, возлюбленный – урод, а родители в Китае. Кому он здесь нужен? Правильно, вот этой бутылочке соджу, стоящей перед ним. Он пьёт почти залпом, набирается смелости, чтобы высказать ему всё накопившееся в нём за эти два года, уже готов разорвать отношения, вытеснить из души «Ли Джено», так прочно засевшее в сердце.

Чжон уверенно давит на ручку, открывая дверь, находит Джено в кухне, выпускающего колечки мятного дыма и запивающего всё это каким-то вишнёвым алкоголем, улыбается, когда видит его. Уверенность немного улетучивается, но желание порвать с этим так же сильно.

— Проваливай!— чётко проговаривает Ченлэ, указывая на дверь.— Ты реально бесишь меня своим блядством, Джено!

— Малыш, это в последний раз, правда,— чуть заплетающимся языком отвечает Джено.

— Последний раз? Который из? Восьмой? Десятый? Вали нафиг из этой квартиры и моего сердца. Вали к Ренчжуну, Тэёну, Лукасу да кому хочешь, но избавь меня от себя!

Джено откровенно издевается, продолжает улыбаться, поставив бутылку на стол. Медленно подходит к нему, смотрит прямо в глаза, а потом набрасывается с голодным поцелуем, не давая времени на отпор. Его руки пробираются под влажную футболку.

Ченлэ уже давно не плачет, ненавидит Джено и его блядство, гадая каждый раз о партнёре, но ждёт его возвращения, потому что Джено – наркотик, героин, амфетамин и без него – ломка.

Ченлэ ненавидит себя и свою беспомощность, переживая этот непрерывный круг снова и снова.