Непрожитая жизнь

Глава 7. Лучше поздно, чем никогда

Гермиона протёрла вспотевший лоб. День выдался необычайно жарким и солнечным, на небе не было ни единого облачка. Она решила, что сейчас самое время помочь Луне с благоустройством заброшенного сада — это, к тому же, неплохой способ занять и детей, и себя.

— Не эти, Роза, — Гермиона пыталась обучить свою дочь различать сорняки и цветы, но, судя по всему, безуспешно — Скоро они станут красивыми растениями. А мы хотим вытащить вот эти, — она указала на тысячелистник.

Роза наклонилась, чтобы рассмотреть его.

— Почему, мама? Разве они не превратятся в красивые цветы?

— Нет, это вредители, дорогая. Они не дадут цветам вырасти. Поэтому мы их и вытаскиваем.

— Понятно, — ответила Роза, и она всё поняла — начала выдёргивать именно сорные растения, а не всё подряд.

Гермиона улыбнулась, затем посмотрела, чем занимается Хьюго. Он был помещён в аналог маггловского манежа и времени зря не терял, всячески развлекаясь. Гермиона принесла ему много игрушек, но ребёнок и без этого мог найти себе занятие.

Гермиона вернулась к прополке. Конечно, она могла воспользоваться магией и завершить начатое гораздо быстрее, но работа руками успокаивала. Впрочем, все её мысли так или иначе были посвящены Северусу, как бы она ни старалась от них отгородиться.

Она вздохнула.

— Я принесла цветы, — воскликнула Луна. В её руках было около дюжины саженцев, и она ногой закрыла ворота, — Я надеюсь, что вы следили за веретенницами — в это время года их очень много.

Роза хихикнула.

— Мы занимаемся прополкой сада!

— Да, я это вижу, — ответила Луна, присев на корточки рядом с девочкой, — У тебя отлично получается, — она вытерла испачкавшийся нос Розы.

Затем она, по примеру Розы, принялась за работу.

После того, как сорняки были убраны, началась посадка. Хьюго устал и дремал на одеяле, которое ему приготовила Гермиона. Роза прекрасно проводила время, работая в саду, но в конце концов тоже устала и свернулась калачиком рядом с братом.

Вскоре девушки сделали перерыв — Луна принесла немного хлеба и сыра, и они болтали, наслаждаясь теплом.

— Ты, кажется, стала гораздо лучше справляться, — сказала Луна, прикрыв глаза.

— Теперь всё иначе, — кратко ответила Гермиона.

— Почему же?

Гермиона пожала плечами.

— Он жив. Независимо от наших дальнейших отношений, он получил свой второй шанс. Я могу быть довольна собой.

— Довольна, но несчастлива, — понимающе произнесла Луна.

Гермиона грустно улыбнулась.

— Я была счастлива с ним и этого достаточно.

Луна открыла глаза и коснулась своей холодной ладонью руки Гермионы.

— Прошла всего лишь неделя. Я уверена, что он скоро ответит и пришлёт сову.

— Мы обе знаем, что вероятность того, что он захочет со мной взаимодействовать, крайне мала. Ничтожно мала. Если честно, она нулевая.

— Но, возможно...

Гермиона покачала головой и перебила её.

— Нет. Мне кажется, что он будет сердиться или чувствовать себя неловко. Он не захочет меня видеть.

Луна вздохнула, мысленно соглашаясь.

— Я попросила его вернуться в Британию. Было бы хорошо видеться почаще. Он вновь вынужден прятаться, — Луна нахмурилась.

— Он обожает тебя и вернётся хотя бы потому, что вы с отцом попросили его это сделать, вот увидишь.

— Ты так думаешь?

— Я уверена настолько, насколько это вообще возможно. Он вернётся.

Луна усмехнулась.

— Восхитительно. Я ужасно по нему скучаю.

Гермиона сглотнула и неуверенно улыбнулась подруге.

— Я тоже.

Луна уставилась на Гермиона, её глаза, казалось, выискивали какую-то невысказанную тайну.

— Ты действительно его любишь, не так ли?

Гермиона не стала поднимать взгляд. Она рассматривала травинку, которую держала в руке.

— Воспоминания могут исчезать, но эмоции — нет. Я всё ещё люблю его. И всегда буду любить.

Луна открыла рот, чтобы ответить, но не смогла даже начать — её прервало появление большой коричневой сипухи, нёсшей свёрнутый пергамент.

Сердце Гермионы укатилось в пятки. Она прекрасно понимала, что это, скорее всего, послание от Северуса.

Птица приземлилась с Луной и тихонько ухнула, когда та отвязала письмо.

— Я принесу угощение, — сказала Гермиона. Её руки дрожали. Она быстро схватила пищу и остановилась. Несколько глубоких вдохов помогли Гермионе успокоиться, потом она выпрямилась и вернулась в сад.

— Вот, держи, — произнесла Гермиона, протягивая сове кусок мяса. Она незамедлительно склевала его и улетела.

Гермиона вернулась к Луне, которая уже начала читать. Она переминалась с ноги на ногу, отчаянно желая и в то же время боясь узнать содержание послания.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила она.

— Он пишет, что папа вернётся через несколько недель. Также он нашёл ингредиенты для дорогостоящих зелий и полагает, что удачно продаст их Министерству той страны, где живёт, — Луна виновато посмотрела на подругу.

Гермиона знала, что Луна, вероятно, хочет рассказать, где он сейчас обитает — но дом скрыт Фиделиусом, и туда никто не проникнет. Если он хочет её видеть, значит, он её не увидит.

— Очень мило, — сказала Гермиона, — Он упоминал обо мне? — случайно вылетевшая фраза заставила Гермиону прикусить губу.

Луна продолжила читать и затем кивнула.

— Могу я взглянуть?

Луна качнула головой.

— Не думаю, что ты будешь довольна...

— Мне это необходимо. Пожалуйста.

Луне явно не хотелось это делать, но после секундной паузы она протянула пергамент.

Гермиона почувствовала, как кровь отхлынула от её лица. Умом она понимала, что Северус не согласится на встречу с ней, но сердцем надеялась на обратное. Впрочем, живописная реакция Луны ясно давала понять, что именно следует ожидать.

Насчёт ваших расспросов о мисс Грейнджер: да, я был под воздействием Чар. Да, у меня сохранились воспоминания обо всех произошедших событиях. Да, я не хочу никоим образом поддерживать общение с этой невыносимой всезнайкой, осмелившейся нарушить моё уединение.

Гермиона вздрогнула, словно её ударили. Не было никаких признаков человека, который любил её. Был только он, сардонический, язвительный, злобно-насмешливый профессор, который не чувствовал к ней ничего, кроме неприятия и презрения. Она провела кончиками пальцев по пергаменту, всматриваясь в такие знакомые, но такие чужие каракули.

Гермионе не просто хотелось плакать. Её тошнило от слёз. Но она сделала глубокий вдох и затем медленно выдохнула.

Он помнил всё — как они смеялись, любили, жили. И принял решение. Ей же придётся с ним смириться.

Гермиона молча вернула пергамент Луне и вернулась к клумбе с саженцами.

Летом расцветёт новая жизнь.

Гермиона не могла сказать, когда у неё появилось ощущение, что отношения с Северусом уходят на второй план. Они, скорее, напоминали сон. Чертовски приятный, но всё же. Впрочем, любовь к нему никогда не исчезла, лишь немного притупилась.

Гермиона быстро нырнула внутрь «Трёх мётел». Она пришла на пятнадцать минут раньше означенного срока, однако теперь она могла согреться до прихода профессора МакГонагалл.

Заказав у Розмерты сливочное пиво, Гермиона устроилась за столиком у окна. Она наблюдала за прохожими.

Минерва предложила Гермионе приобрести собственный коттедж, в котором она проводила летние каникулы, пока была преподавателем. Теперь необходимость в подобном убежище отпала, жильцы, которым домик сдавался, съехали, и профессор его продавала.

Гермиона очень надеялась на то, что этот дом окажется именно тем, что ей нужно. Она уже две недели находилась в поиске недвижимости и невероятно неловко чувствовала себя, обременяя своим присутствием Луну. Хоть та и уверяла её, что такая компания лишь в радость, Гермионе было неприятно кого-то стеснять.

Она также понимала, что новый дом — новая жизнь, и можно будет начать всё с чистого листа, но для начала следовало этот самый дом отыскать.

Дверь растворилась, и в паб вошла Минерва. Гермиона помахала рукой, и она направилась к столику.

— Вижу, у тебя была возможность высохнуть, — тон профессора был сух, как и обычно, но тёплые глаза с явной симпатией взирали на бывшую ученицу, — Рада тебя видеть, дорогая. Хочешь сразу взглянуть на коттедж или немного посидеть тут?

Гермиона улыбнулась и поднялась на ноги.

— Я готова. Очень хочется увидеть этот дом.

— Тогда не будем тянуть время, — они пошли к двери. Минерва уже достала большой зонтик, дабы скрыться под ним от дождя, но внезапно появилась радуга, и солнце выглянуло из-за туч, — Прекрасно. Нам повезло.

Ведьмы дружески болтали, пока шли к коттеджу. Гермионе нравилась идея жить в окружении магов, но при этом иметь по соседству несколько маггловские поселений, где дети могли бы посещать начальную школу. К тому же, ей хотелось находиться поближе к Хогвартсу, чтобы при необходимости без проблем связываться с сыном и дочерью.

Наконец они остановились перед каменным домом.

— Здесь требуется небольшой ремонт, но ничего критичного.

Гермиона кивнула и стала осматривать дом снаружи. Крыша казалась прочной, а вот само здание отчаянно нуждалось в покраске. Затем Гермиона отметила плюсы: множество окон, означавших естественный свет; большое дерево, которое можно приспособить под многие нужды, например, повесить качели.

Улыбаясь, Гермиона повернулась к Минерве.

— Прекрасно. Мы можем зайти внутрь?

— Конечно.

Войдя внутрь, Гермиона невероятно обрадовалась: наверху располагались три спальни и ванная, а внизу — гардеробная, кабинет, столовая, гостиная и большая кухня. Последнее помещение требовало обновления мебели, но в остальном коттедж превзошёл все её ожидания.

Гермиона вошла в гостиную, там располагался старинный камин. Она нахмурилась.

— Где дверь в палисадник? — спросила она.

— Боюсь, что её тут нет, — ответила Минерва, — Впрочем, её без проблем можно установить на кухне.

— Нет, — покачала головой Гермиона, — Я думаю, здесь будут прекрасно смотреться французские двери, — пояснила она.

Гермиона могла представить тут празднование дней рождения Розы и Хьюго, семейные сборища, запах домашнего печенья иСеверуса, заваривающего чай.

Северуса.

Гермиона тотчас отбросила эту мысль: она размышляла о своём будущем, а Северус не захотел стать его частью.

Гермиона наслаждалась уютом и комфортом, который чувствовала, находясь в этом доме. Приняв решение, она вернулась в гостиную, где её ждала Минерва.

— Что думаешь, Гермиона?

Она улыбнулась и сказала:

— Это прекрасно.