Парни не плачут

Седьмая часть

– Я не знаю, где меня черти носят!..
Покосившиеся балки – между ними натянута бельевая верёвка. Обшарпанный сарайчик с наново покрытой крышей... В паре миль от старой фермы заканчивалось шоссе, и мимо него шла раздолбанная просёлочная дорога.
Положение спасла карта, найденная на пластмассовом столе возле шезлонга. Жирным маркером был отмечен Линкольн... и россыпью точек – бары. Можно умереть со смеху.
– Это... как его? Фоллз-сити! – Брэндон шумно вдохнул. Если Линкольн он вчера ругал последними словами... глубокая дыра, глаза бы не видели – то это что же? Край американской вселенной. Шоссе – в десятке километров отсюда. Фабрика – единственная на район, и ряды картонных домиков с звёздно-полосатыми флагами... настоящие задворки. Дикость какая-то.
Лонни едва не рухнул на пол – потом подобрался, скрестил ноги.
– Ты какого это рожна там делаешь? Такого места на карте нет... чёрт знает, о чём ты думаешь! – и думала,придержал он язык. Брэндон пожал плечами с выражением бедного родственника. Именинная неделя продолжается!
– О чём я думаю – сказать тебе, брат? Лонни, у меня в жизни такого дурацкого вечера не было! Бесы меня носят или нет – это десятый вопрос! Блин!.. Не разберёшься, где что... – он вцепился в вихор на макушке, не улёгшийся даже после того, как по нему прошлись смоченной в воде расчёской. – Мне на следующей неделе в суде надо быть, это жутко важно! Понимаешь? А мне пожить негде!.. – при желании интонацию можно было принять за просительную. – Можно я... того... у тебя впишусь?

– Тебе ко врачу надо, дурья башка! – не стерпел Лонни, почёсывая пятку и бросая недовольный взгляд на часы. Он не знал, что делать: то ли бояться за друга, то ли беситься.
– Да я уже был там, это безумие! Нужен контроль психиатра, колоться гормонами. Это стоит кучу денег – я же состарюсь на фиг, пока их накоплю!
Лонни вцепился в трубку так, будто душил кого-то.
– Ни клепа ты не слышишь! Думай сама – нельзя всё время убегать от реальности, прятаться... это же не игра! Или ты считаешь, напялила ковбойскую шляпу, сунула тряпку в трусы – член вырастет и документы исправятся? Добегаешься – упрячут тебя в тюрьму. Насовсем!
– Моя жизнь – это глупый кошмар! – голос его опустился до шёпота; Брэндон постарался, чтобы не дрожали коленки. То, что говорил братец с расстояния в семьдесят миль – это было его... первой жизнью. И она дышала в затылок, что бы он себе не надумал во вчерашнем угаре... отворачиваться от неприятностей было не в его стиле... надо было что-то делать! Правда, глупости всё это, что он бежит. При стихийных бедствиях уезжают люди из дома – и никто ни слова не говорит... как распорядилась матушка-природа – никому нет дела. Лонни бы только покомандовать.