Парни не плачут

Тридцать пятая часть

– Ты занимаешься спортом? – она погладила его по плечу. Брэндон смущённо улыбнулся.
– Да. Качаю мускулы. Знаешь, настоящим парням нужно быть сильными...
– Железки, железки, железки... – Лана закрыла глаза. – Лучше поцелуй меня.
Всё происходило слишком быстро – и чудесно. Сумерки сгустились над тем самым обрывом, в который они могли съехать неделю назад, и где их шумную компанию засекли полицейские. Там редко кто бывал, и трудно было заметить целующуюся парочку, выпускающую на волю страсти – в тёмном чреве автомобиля.
Когда я увидела тебя запертым и плачущим, я пришла в отчаяние... Ты поможешь мне начать новую жизнь, ведь так?
Его губы скользили вниз, к груди, которую он ласкал ладонями. Частое, прерывистое дыхание возбуждало её. Он снял с неё оранжевую футболку, свернул её комком... стиснул сосок. Лана обняла парня, прижалась к нему так крепко, как только могла.
– Брэндон...
– Что?
– Разденься.
– Не торопись... – он улыбнулся. Брэндон надеялся, что она вскоре забудет о нежных порывах, попытках доставить ему удовольствие. Растопить самообладание девушки – раз плюнуть... Так, шея, гладкая кожа плеча, потайное место за ушком... Он зарылся лицом в её волосы и глубоко вздохнул. Узкие ладони водили вверх-вниз по его спине, пока не нырнули за край белья. Одно прикосновение – и он отпрянул от девушки, внимательно вглядываясь в утомлённое, красивое лицо. Лана сощурилась.
– Почему нет?
– Лана, я...
Она уже добралась до пряжки его ремня, он почувствовал, как она начинает двигать бёдрами в такт его поступательным движениям. Ткань трусиков зашуршала под его пальцами. Брэндон нашёл в себе силы оторваться.
– Ну почему нет? – Лана поцеловала его, парень едва не задохнулся. Он кусал губы, виновато поглядывая на неё. – Чёрт возьми, ты опять водишь меня за нос! Я хочу, чтобы тебе было так же хорошо, как мне! Я хочу тебя всего...
– Подожди... я пока не могу... скоро. Обещаю тебе. Скоро.
Брэндон вытянулся рядом с ней на широком заднем сиденьи.
– Точно? Обещаешь?
– Скоро.
... У неё заканчивалась третья пачка, а все палатки на углу были закрыты. Фоллз-сити – город с не примечательной ночной жизнью, если только молодёжь опять не устроит драку. Хозяева магазинчиков в будни могли позволить себе сократить рабочий день. Линда их не понимала. Если в доме не было выпивки и сигарет, от долгих и нудных размышлений спасала только работа. Что с того, что сама она жила на пенсионное пособие и алименты? Ей страшно хотелось курить. Табачный дым густо заволакивал комнату. Если бы вернулась дочь и вымела окурки, она бы стала свидетельницей ещё одной премилой истерики. Ничего. Конечно, ничего – старая мать привыкла, вытерпит... что с того, что когда она была помоложе, все дочкины ухажёры были в неё влюблены? Так трудно было угадать, что болтают бабушки на лавочках? Сама проститутка и дочь такую вырастила... Знаменитой женщиной была Линда Гуттиэрез, очень знаменитой. Но она всегда думала о том, что скажет основная масса горожан, и не слушала сплетни. А Лана... что ж, девочка стала слишком много себе позволять. И не ей судить мать, которая пусть и родила в двадцать пять лет, но... но всё так же бодра духом, и злится на рано состарившееся тело... Она плеснула в стакан виски, провела пальцем по морщине на лбу и опрокинула в себя горячительное содержимое. Хлопнула дверь.
– Эй, что здесь происходит?..
Громкий топот – и перед ней, уперев руки в бока, стоял Джон Лоттер. Милый мальчик. Но нервный... Остальные его собутыльники и местные девчонки столпились в дверях.
– Линда, она ещё не явилась?
– Нет, духу её не было. Джон, я... дай мне закурить.
– Я тебе сейчас дам кое-что другое. Покажу одну замечательную вещь, – саркастически проговорил Джон, роясь в сумке. Кэндис протестующе крикнула.
– Не делай этого, ты мне обещал!
– Забудь... – бросил он сквозь зубы. Линда откинулась назад, ощущая спиной выпирающие пружины дивана.
– Если никто не хочет мне объяснить, что происходит, то, может быть, ты постараешься?
– Да уж, сервис – первый класс... – усмехнулся Том.
– Лана слишком неразборчива в знакомствах. Ты читала сегодня газеты?
– Что за чепуха? – Линда взяла серый клок бумаги и вчиталась в набранные мелким шрифтом строчки. Колонка происшествий... – Список задержанных за день. Брэндон, двадцать лет... Но ему, кажется, двадцать один?

– Так, мама, давай разберёмся. – Джон медленно выдохнул, сознавая, что силы ему понадобятся. Внутри всё клокотало – от обиды за обман, от плещущей в мозгу ярости. – Его адвокат звонил квартирной хозяйке, то есть Кэндис, и спрашивал, кто может внести залог. Парнишка соврал ему, что работает в колледже Перу Стейт – оттуда скоро прибудут деньги. Ты подумай, наш ловелас – школьный уборщик! Но это ещё не всё. Мало того, что его замели из-за документов. Мало того, что он воровал деньги у Кэндис. Даже... даже не будем думать про то, что Лана попросила Тома оформить чек... и заплатила за то, чтобы этот идиот вышел из тюрьмы! Ты посмотри на имя, Линда. Прочти статейку внимательно.

– Хорошо... – женщина имела серьёзные основания для того, чтобы испугаться. У неё дрожали пальцы, когда она положила вырезку на колени и вслух произнесла. – Список... Двадцать лет. Тина Рэне Брэндон. Тина?!
Кейт тихо ахнула. Кэндис закрыла лицо руками. Том действовал иначе.
В узком коридоре было негде развернуться, но там столпился весь цвет молодёжи Фоллз-сити. Джон сердито толкнул ногой дверь и ворвался в комнату своей бывшей подружки.
– Вон его рюкзак! Теперь понятно, за чем Лана заезжала...
– А ты что думала, чайку попить? – в глазах всегдашнего молчуна Тома загорелся ехидный огонёк. Кэндис устало прислонилась к стене. Даже её запасы любопытства могли истощиться. Джон развернулся.
– Где?
Парень с лёгкостью приподнял объёмный мешок.
– Подумать только, он ей дарил духи, цветы... и Лана такой счастливой казалась! Я...
– Господи, заткнёшься ты или нет? Лин, пойми, что эта дешёвка промыла ей мозги!

– Ты как со мной разговариваешь?! Он был совершенно ажурным мальчиком, даже во времена моей молодости парни так не ухаживали!
– Видимо, разучились...
Том методически выворачивал ящики комода. Джон одним движением руки смёл с тумбочки коровье плюшевое стадо. Зазвенело разбитое стекло часов. Линда воспротивилась.
– Эй, что вы делаете? Я запрещаю вам копаться в их вещах...
– Их? Ты их уже за влюблённую парочку держишь? Если бы ты была внимательней... ты же мать! – отмахнулся от неё вожак. Его лицо блестело от пота. Не мудрено – обстановка накалялась. – Я говорил, что нельзя верить этому смазливому пройдохе!