Парни не плачут

Двадцать восьмая часть

– Умница!
– Вот молодец!
– Сильный парень... – Линда сняла с тарелки кусочек крема и облизнула палец. Подумала над кулинарными изысками. – Эй, Брэндон, милый! Посмотри-ка, что у меня для тебя есть!
– Кто обо мне может позаботиться лучше вас? – галантно откликнулся он. Лана, сидящая рядом, обвила руками его шею и впервые дня за два посмотрела на мать без обычной настороженности. В такой праздник все должны быть веселы, можно надеяться, что она не станет его портить... На увядшем лице бывшей красавицы города ясно была прописана самая нежная забота о юноше, оказавшемся сейчас в чисто женской компании. Она протянула ему свёрток.
– Держи, малыш. Ты заслужил.
Пахло корицей, выпечкой и одеколоном. В ворохе хрустящей бумаги Брэндон обнаружил ручной эспандер, выполненный в стиле двух женских ножек. Он фыркнул, пробуя сдержать смешок. Линда расхохоталась.
– Укрепляете мои силы, мама? – он подражал Гэри Куперу. Хриплый, сорванный голос развеселил всех слушательниц.
– Давай-давай, упражняйся! С днём рождения, милый...
– А я свой подарок забыла, – Кейт сделала глубокую затяжку и, поймав тревожный взгляд Кэндис, отмахнулась от него, как от надоевшей мухи. Сигаретный дым окутывал её лицо.
– Ничего страшного, – великодушно разрешил юноша, откидываясь на спинку дивана. Лана расцеловала его.

– Слушай, я тебя просто обожаю. Потерпишь, пока я заверну свой подарок?
– Да, а ещё веди себя прилично... Я, твоя мама, и то позаботилась о том, чтобы этому сладкому мальчику было хорошо – а ты даже не вспомнила о подарке?
– Нет, у меня для него есть нечто особенное... – Лана сдержала улыбку.
– Ты – моё особенное! – без капли смущения констатировал Брэндон. Линда потрепала его по щеке.
– Ну разве он не прелесть? – светлые пряди свесились ей на лоб, женщина нетерпеливо отбросила их в сторону. – Так... иди скорей, детка, потому что я слышу – кто-то подъехал. Наверное, Том и Джон...

– Мы продолжаем праздновать? Девушки, угощайтесь тортом, – он расставил перед ними блюдца, всё ещё сияя глазами и прислушиваясь к шуму за входной дверью. – Я помогу ребятам... если это они, конечно. Линда, вы никого сегодня не ждёте?
– После того, как я одолжила у соседей десяток яиц и рецепт именинного торта? Они понятия не имеют, когда я это верну! Шутишь, малыш!
– Замечательно. Это парни приехали.
– Сегодня надо веселиться...
... Он любил праздники, вроде таких. Попыхивая сигаретой, Том вытаскивал ящик из багажника. На вечеринках можно было наесться до отвала, если хозяйка дома позволяла себе настрогать парочку салатиков. Или упиться дармовым вином, если никто тебя не хотел встречать. В любом случае – выгода. Тихо, спокойно. Пока не заорёт первый петух, и не начнутся буйные скандалы, которыми славен город Фоллз... Синяками изукрасить физиономию – что может быть лучше, чем биться за правое дело? Компания у них подобралась, что надо. Только Джон последние два дня ходит мрачнее тучи. Уж не пора ли собираться к психотерапевту? Да, сейчас прямо, накормит он семью, если будет шляться по врачам... Пусть ворчит себе, как медведь! Том был намерен отдохнуть. У него есть другой компаньон, Брэндон, который сейчас надрывался рядом, захватывая бутылки. Неплохой паренёк, только сила подкачала. И за девчонками уж очень бегает, чуть туфли им не чистит – тем и живёт... как глазки горят у девчонки Тисдейлов, едва она его видит! Ха!.. Ничего, будет и на его улице праздник.
– Ну-ка, дай сюда.
– Что я, сахарный? Растаю? – обиделся малёк, закусывая губу.
– Брось. Разобьёшь что-нибудь, будешь плакать кровавыми слезами... смотри, сколько пива! – он приподнял отстающую дощечку на боку ящика. Брэндон восхищённо присвистнул.
– Ну ты даёшь, чувак! Откуда такое богатство?
– От папаши чек получил. Приглашай хоть всю округу, спиртного у нас теперь – залейся... Хорошая штука – алименты! Раз – и денежки в кармане, раз – и забыл ты про всё...
– Ага, и только какая-то женщина ненавидит тебя за то, что ты с ней развёлся.

– Э, я чего-то не понял, мой папаша нас бросил, когда я... Короче, это я – ребёнок на попечении, он мне денежки платит! – Том взъерошил волосы. Брэндон пожал плечами.
– Если так, то ты – махровый везунчик. Чёрт бы тебя подрал.
– Я хочу ликёра, – заявила Кэндис, критическим взглядом осматривая свой автомобиль. – Идиоты, вы опять поцарапали крыло?!
– Молчи, женщина! Подумаешь, гоняли на шоссе...
– Куда же вы мотались за выпивкой?
– В Руло. Мы там теперь герои. Ты бы видел квадратные глаза продавца, малёк! Он думал, что мы с Джоном в два горла всё это выпьем... Возьми бутылочку, Кэнди, так уж и быть... – Том тряхнул головой, заливаясь нервическим смехом. – Захочешь сгонять партию в бильярд, так лучше места не найти! Поедем?
– В чём вопрос?
– Э, нет. Сначала мы отпразднуем твоё совершеннолетие. Ишь, скуксился... Гуляем! И тебе сегодня нельзя работать... А, Джон? Правду я говорю, Джон?
Вожак на него даже не оглянулся. Ссутулившись, он шагал по дорожке к дому, пытаясь унять тревогу. Ему не нравилось, как его закадычный приятель пляшет вокруг новичка. Голова болела после шести банок пива. Вечер только начинался... Не дай Бог какому-нибудь придурку надумать его испортить, он его удушит собственными руками! Вот этим кулаком, которого боится каждая собака к западу от Линкольна, пробьёт мораль. Джон громко хлопнул дверью.
– А тебя не учили стучаться? – возмутилась Линда. – Что, если я стою тут в неглиже?
– Подумаешь, чего не видел. Где Лана?
– У себя. Присядь, выпей с нами за именинника... – но Джон, не обращая внимание на собравшихся в гостиной женщин, прошёл в левый коридор. Лампочку, как всегда, кто-то вывинтил, и он нашарил дверную ручку. У него были причины для недовольства. Хуже всего ждать кульминации праздника, а затем присутствовать на крушении. Он оторвётся по-своему, иначе, чем алкаш Том. Сначала...
– Эй, детка!
Такой красивой он её никогда не видел. Лана стояла у ночного столика и расчёсывала длинные, золотистые пряди. Он помнил, как здорово навертеть на палец одну такую – и отпустить, наблюдая, как она сворачивается колечком. Эта девушка была потрясающа. Она совсем не умела целоваться – когда он её встретил, и Джон был не слишком хорошим учителем. Девчонки говорили ему, что он секс-бомба, лишь бы заручиться его присутствием в койке. Но она будто бы принадлежала ему всё это время, он знал, что она не может никому понадобиться настолько, что кто-то будет сворачивать горы... Тишина. Он хотел быть хозяином жизни. Он хотел мирно спать в своей постели, есть простую пищу, иногда подбадривать себя скачками на грузовике... А теперь что-то пошло не так. Он чувствовал себя растревоженным, раненым, покинутым – из-за кого? Из-за этой вот изящной девушки, которая больше его не любила. Она с ума сошла – бегать... за мальчишкой, неделю назад приехавшим в Фоллз-сити! Джон не считал себя дураком. Он прекрасно видел, что она выделила его из общей толпы, что она даже память об ихсвиданиях забросила... грудной смех, сияющие голубые глаза – какие ещё доказательства нужны тому, что у него почва уходит из-под ног? Проклятье... Джон сердито засопел. Лана наконец повернулась к нему и, не слишком удивившись, произнесла.