Прутья долга

Сны

 — Мы дол­жны спас­ти наш на­род, — го­ворит ей Мар­кус Кейн. — И это единс­твен­ный спо­соб.       — Отец, по­жалуй­ста, — го­лос Эве­лин пла­чет, а гла­за гля­дят с ужа­сом.       Но кан­цлер глух к ее моль­бе, и вот ее ру­ку сжи­ма­ет чу­дови­ще с изук­ра­шен­ным и из­ре­зан­ным ли­цом.

***

      — С днем еди­нения! — ра­дос­тно кри­чит ма­лень­кая де­воч­ка. Вот она под­бе­га­ет к пос­ледне­му де­реву и, раз­вернув­шись, вприп­рыжку бе­жит об­ратно к ро­дите­лям. Чер­ные во­лосы, зап­ле­тен­ные в две ту­гие ко­сич­ки, ве­село под­пры­гива­ют при ее бе­ге.       — С днем еди­нения, Эве­лин, — сме­ясь, от­ве­ча­ет мать.       Дочь бе­рет их с от­цом за ру­ку и на­порис­то тя­нет впе­ред, та­рато­ря о том, что они сей­час про­пус­тят це­ремо­нию.

***

      — Сь­юзан, ухо­ди от­ту­да! — от­че­го-то в ужа­се и от­ча­янии кри­чит отец.       Что-то тре­щит, пол под но­гами на­чина­ет виб­ри­ровать, за­тем сле­ду­ет рез­кий тол­чок, сби­ва­ющий их с ног.       Свист и ед­кий пар из прор­ванной тру­бы. Обыч­ное де­ло. Ава­рии слу­ча­ют­ся все ча­ще. Эве­лин уже не бо­ит­ся их. Вот сей­час ма­ма вы­берет­ся из упав­шей на нее тру­бы и с улыб­кой ска­жет, что все хо­рошо. Се­милет­няя де­воч­ка идет ей на встре­чу и нас­ту­па­ет на что-то крас­ное, тя­гучее, ко­торое мед­ленно рас­те­ка­ет­ся от упав­шей тру­бы. А там чуть даль­ше лю­ди. Там ма­ма. Но что с ее ли­цом? Что с ни­ми со все­ми?       — Эве­лин, ми­лая моя, пой­дем со мной, — мяг­ким, но нас­той­чи­вым дви­жени­ем ба­буш­ка бе­рет ее за ру­ку и уво­дит прочь, по­даль­ше от все­го это­го.       — Но там ма­ма, — де­воч­ка под­ни­ма­ет на нее гла­за.       По­жилая жен­щи­на те­ря­ет­ся. Гу­бы у нее пре­датель­ски дро­жат.       — Да… эм-м… и ма­ма хо­тела, что­бы ты сей­час пош­ла со мной.       — Отец?       Мар­кус впер­вые ни­как не ре­аги­ру­ет на нее. Со стран­ным ока­менев­шим ли­цом он смот­рит в ту сто­рону, где сей­час ле­жит ма­ма.       Ба­буш­ка нер­вно ог­ля­дыва­ет­ся на сы­на, за­тем сно­ва по­вора­чива­ет­ся к внуч­ке.       — Эве­лин, идем, — ее паль­цы смы­ка­ют­ся на за­пястье де­воч­ки силь­нее, и ей, на­конец, уда­ет­ся увес­ти ре­бен­ка.

***

      Выг­ля­дывая из-за две­ри сво­ей ком­на­ты, Эве­лин наб­лю­да­ет, как отец ру­га­ет­ся с нез­на­комым ей смуг­лым ко­ренас­тым муж­чи­ной.       — Она не дол­жна бы­ла по­гиб­нуть вот так! — с над­ры­вом го­ворит нез­на­комец. — Ее смерть ос­та­нет­ся на тво­ей со­вес­ти.       — Я пы­тал­ся ее спас­ти, но ни­чего нель­зя бы­ло сде­лать! — ни­ког­да еще Эве­лин не при­ходи­лось ви­деть от­ца та­ким над­ломлен­ным.       — Она бы­ла бы еще жи­ва, ес­ли бы не пе­ре­еха­ла жить на Фе­никс! — не уни­ма­ет­ся че­ловек. — И…       Тут Эве­лин встре­ча­ет­ся с ним гла­зами, и нез­на­комец, обор­вав се­бя на по­лус­ло­ве, бро­са­ет пос­ледний гнев­ный взгляд на от­ца и ухо­дит.       Мар­кус по­вора­чива­ет­ся к до­чери. В его гла­зах сто­ят сле­зы.       — Я не ви­новат в ее смер­ти, Эве­лин, — ры­дая, го­ворит он, — не ви­новат.       Он обес­си­лен­но па­да­ет на ко­лени и хва­та­ет се­бя за го­лову.