Короли

Есть вещи похуже убийства

23 декабря.
С Филиппом в течение дня я больше не говорил. Не нашлось времени. Может, оно и к лучшему. После занятий я сразу же ушёл домой, потому что нужно было сбросить рюкзак и пойти к матери на работу, она просила помочь. Закрыв входную дверь, я снял пальто, вошёл на кухню и заварил чайник. Чувствовал себя я ужасно. Усталость, головная боль, и давление повышенное. Это наверняка от погоды.
Но все мои мысли прервал звонок. Я поставил вызов на громкую связь, чтобы налить кипяток в чашку с кофе.
— Мам?
— Коннор. Ты меня слышишь?
Связь была очень плохой. Интересно, почему?
— Мам, я тебя не слышу! Что случилось? Я выхожу уже скоро.
— Не... езжай...
Чёртовы помехи!
— Не приезжать? Почему?
— Будь дома!
Последние слова я услышал довольно отчётливо, а потом звонок завершился.
Странно. Может, перезвонить? Хотя, лучше не стоит, связь от этого лучше не станет. Придётся сидеть дома.
— Харпи, Харпи, чем бы тебе заняться?
Я очень часто разговаривал с собой, когда мне скучно, ну или когда нечего делать. Один раз мама даже испугалась, когда я сидел ночью в своей комнате, в кромешной темноте, и разговаривал сам с собой. Просто лишь потому что не мог уснуть. С тех пор я это делаю только когда нахожусь один. Не хочется лишний раз будоражить людей. Они и без того взбудоражены по своим причинам. Весь город, если не мир, всё время на нервах.
Раздался ещё один звонок. Это была Нелли.
— Привет, что случилось?
Я всё также поставил разговор на громкую связь, сидя рядом с телефон и стряхивая пепел с только что начатой сигареты.
— Пойдём в «Коллс»?
— Сейчас? Зачем?
— Ну пойдём! Мы там всегда же сидим!
«Коллс» - местная кофейня. По качеству, конечно, уступает каким-то более известным местам, но соотношение с ценой - выше всяких похвал.
— Мама сказала дома сидеть. Вдруг у неё нет ключей? Если нечего делать, просто заходи ко мне.
— Хорошо! Приду не одна!
— Что?
Она не услышала моё возмущение и сбросила вызов. С кем она собирается придти? Если с Филиппом, то я застрелюсь. Я очень сильно хочу его увидеть вновь, но, в то же время, очень боюсь этого. Да и в доме у меня не убрано. Чёрт! Пора за работу.
Протирая пыль над камином, я обратил внимание на то, что там отсутствует фотография меня, матери и отца. Неужели мама её убрала? Это довольно странно, ведь, несмотря на всё произошедшее. Возможно, она решила сделать это перед Рождеством. До него ещё неделя. Надо будет с ней поговорить об этом.
На полу было немного фантиков от конфет, которые мама ест, когда катается на кресле-качалке и смотрит сериалы. Это традиция длится уже последние года четыре. Только год назад, в Рождество, ей не удалось так посидеть вечером и отдохнуть. Никому тогда не удалось отдохнуть. И это не моя вина. И не её тоже. Отца не стало, но она стойко это перенесла, а я до сих пор не знаю, как себя чувствовать. Иногда я чувствую себя виноватым. Иногда - спасителем. А иногда вообще мертвецом. Моя эмоциональная составляющая практически перестала проявляться внешне, пусть и разум мой бурлил целым спектром эмоций. Смерть близкого - крайне тяжёлая вещь, а его убийство - подавно. Но есть вещи похуже убийства. Я в этом уверен.
Я слышу стук в дверь. Это Нелли. Я нервничаю, но подхожу к двери и открываю её.
— Привет!
Я так и знал.
— Нелли. Филипп. Вы уже подружились, как я понимаю?
Эта низкая девчонка улыбалась со всей силы. Но это была её естественная улыбка, не поддельная.
— Да! Филипп - чудесный парень! Так и вижу вас вместе!
Я покраснел. Он, видимо, тоже. Я увидел его смущение, бросив на него короткий взгляд, после чего снова переключился на Нелли.
— Ненавижу. — сказал я ей тихонько на ухо при объятии, улыбаясь. - Проходите.
Нелли улыбнулась в ответ, показав просто все свои белоснежные зубы. У неё никого нет, и она никого не ищет. Может, оно и к лучшему. Она слишком красива, чтобы торопиться с такими решениями.
— Моррисон, что желаешь? Водку?
— Ха! Нет, настолько крепкое не буду.
— В прошлый раз ты сказала, что для тебя это божественный сок, цитирую, «Адама, который ты бы тоже выпила».
Нелли засмеялась.
— Что за хрень?
— Да-да, Нелли. Это я запомню надолго.
Она резко схватила свою сумку.
— Ребята, у меня есть предложение.
Я, не закрывая дверь холодильника, обернулся и посмотрел на неё, держа в руках бутылку виски.
— Не хотите кое-что попробовать?
Она достала небольшой пакетик. Он был похож на те, что используют следователи в каких-нибудь детективных историях, чтобы прятать в них улики. В пакетике были таблетки.
— Это что?
— Без понятия!
Я удивился. Нелли Моррисон и наркотики? Необычно.
— Я, наверное, не буду. - Филипп провёл рукой по своей рубашке. - Никогда не пробовал.
Я заметил, как помялась и слегка приподнялась его рубашка. Господи, это очень странно, но меня это возбуждает, хотя я давно уже ни от чего удовлетворения не получал. Что за чёрт?
— Да ладно тебе, Фил! Они лёгкие.
Он повернулся в противоположную от неё сторону, а она посмотрела на меня и губами выразительно и без голоса сказала: «Дурь та ещё». Хорошо, что я умею читать по губам.
— Нелли, мы оба не одобряем. Мне уже хватило в своё время, а у Филиппа нет желания пробовать. Может, просто выпьем, почему нет?
— Ладно, чёрт с вами.
Она расстроилась буквально на мгновение, после чего снова стала весёлой. Как у неё это получается?
Первые два стакана я подал Нелли и Филиппу, после чего только взял свой и сел на кресло рядом с диваном, на котором Китинг сидел максимально скромно, а Нелли не поленилась лечь на него, подставив голову под руку.
— Ну, давай, Филипп. Рассказывай, что ты забыл в этом славном городишке? — она сделала глоток. — Шучу, город ужасный. Но зимой не так плох.
— Я, вообще, никогда бы и не хотел этого рассказывать, но мы решили с мамой перебраться из-за семейных проблем. Там и проблемы с отцом, и пьянство, и чего только не было ещё.
— Как и я говорил, проблемы с папочкой. У меня тоже они были. — я улыбнулся, пытаясь ему этим показать, что понимаю его. Или что хочу понять. — Главное, что сейчас у тебя всё хорошо.
— Ты так и не рассказал, хотя обещал.
В квартире наступила неловкая пауза.
— Я как-нибудь потом расскажу. Если хочешь, конечно. Всё гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
— Хочу.
— Он дело говорит. — Нелли сделала ещё один глоток. — Так что прислушайся.
Я на неё возмутительно посмотрел. Она тоже знает всю мою историю, как и Ли. И, возможно, Филипп тоже узнает.
Наконец, и он сделал глоток спустя несколько минут раздумий.
— Филипп, ну а любовь? Любовь у тебя есть?
Нелли не перестала задевать глупые вопросы один за другим.
— Нет. Была раньше, но мы расстались спустя два года.
— Как её звали?
— Вероника.
— Ударение на первый или второй слог? — Нелли очевидно вживалась в тему, но неодобрительно посмотрела на Филиппа. Почему? Из-за девушки? Ей надо быть брачным агентом. — Больше ни с кем не встречался?
Филиппу, понятное дело, от допроса Моррисон было неуютно, и я решил разрядить обстановку, ужасно пошутив.
— Я свободен.
Оба посмотрели на меня, Нелли засмеялась, сделав после этого ещё один глоток, а Филипп скромно улыбнулся и покраснел.
— Буду знать.
Нелли посмотрела на Фила, широко улыбнулась. Это не к добру.
— Я знала, что вы друг другу нравитесь!
— Боже мой, Нелли, ты достала!
Уровень смущения - максимальный. И у меня, и у Филиппа.
Прошло ещё около двух часов бесконечной болтовни. Так было бы и дальше, но я слышу, как открывается дверь.
— Мам! Ты как?
Лицо у неё было, мягко говоря, убитое.
— Что произошло?
— На работе инцидент... Ой, у тебя гости, как я вижу? Не буду мешать.
— Нет, всё хорошо. Посидишь с нами?
Она посмотрела на Нелли и широко ей улыбнулась. Она ей нравилась. Один раз даже был разговор о том, что Моррисон - моя будущая жена. Но я сказал матери, что такого никогда не будет. Она так и не знает, почему.
— Да, с радостью. Только в душ схожу. Харпер, ты оставил хоть что-то в бутылке?
Она увидела бутылку виски на кофейном столике.
— Все вопросы к ней. Я почти не пил.
Мама посмотрела на Нелли, подошла ближе, и, непонятно почему, засмеялась.
— Ладно, я в душ. Следите за ней. Ей уже, я думаю, хватит.
— Я взрослая!
— Тебе всего семнадцать, дорогая моя.
Они обе были навеселе от этого диалога. Мама ушла наверх.
— А тебе сестра точно не нужна?
— Не смешно, Моррисон.
— Иди к чёрту, Харпер.
Филипп решил вовлечься в диалог.
— Китинг возмущён от такого тона. Успокойтесь.
Мы с Нелли посмотрели на него, и сказали практически одновременно:
— Иди к чёрту, Китинг.
Смех. Море смеха. Это всё потому что мы были немного пьяны, я уверен. Я уже говорил, что не люблю проявлять эмоции. Удивительно, что при таком раскладе мы с Нелли прекрасно ладим. Хотя нужно отдать ей должное, она меня, буквально, спасла. Если бы не её поддержка, я бы ни за что не отошёл от прошлого Рождества. Она не так давно появилась в моей жизни, но это третий человек, кому мне было не жаль раскрыться.
— Мне пора идти.
Филипп поднялся с дивана и пошёл на кухню, чтобы поставить стакан в раковину. Он включил воду.
— Не нужно. Я могу и сам помыть.
По скорости его движений было понятно, что он уже довольно сильно расслабился.
— Да я помою, Коннор.
— Я настаиваю.
Он посмотрел на меня уставшим взглядом и улыбнулся.
— Помоем этот стакан вместе!
Он взял мою руку и положил её на мокрый кран раковины. Ощущаю тепло. Мне приятно. Интересно, ему тоже?
— Это слишком близкий момент. Тебе комфортно?
Филипп спустя несколько секунд молчания попытался ответить.
— Однозначно.
Он сильнее сжал мою руку, по которой стекала пена. Я сжал его. Довольно робко дышу около его шеи, и чувствую, что ему это нравится.
— Ну вы ещё тут переспите!
Всё, конечно же, разрушила Нелли.
— И не думали. Человек одурманен, я помогаю!
Филипп не видел моего выражения лица за спиной, но я показал Нелли простым жестом, что убью её.
Однако, стакан был вымыт. А это значило, что Филиппу нужно идти.
— Давай я проведу тебя до дома? Ты же сам не дойдёшь, да и стемнело уже, к тому же.
— А мама ничего не скажет?
— Ей Нелли куда интереснее, чем я.
Мы взглянули на неё, а она в ответ помахала рукой, играя пальцами.
— Пока, мальчики!
— Моррисон, ты идиотка.
— Яблоко от яблони, Харпи.
Я слышал, как мама спускается со второго этажа, и сразу же вышел из дома, после Филиппа. Не хотел отвечать снова на ряд банальных вопросов.
— Легче на свежем воздухе?
Я видел, как он выдыхает тёплый воздух.
— Намного. Ты серьезно пойдёшь со мной до дома? Я далеко отсюда живу.
Я нежно посмотрел на него.
— Мне совсем несложно. Главное, чтобы ты вернулся целым и невредимым.
— Это очень мило, Коннор. Я это ценю.
Он тоже улыбнулся.
— Пока идём, спрошу. Не хочешь рассказать о том, что случилось год назад?
Мы проходили мимо ларька, где продавали кофе.
— Будешь кофе?
— Только если расскажешь. Меня это волнует.
— Как скажешь.
Я купил два стаканчика чёрного кофе, один дал Филиппу, а второй взял себе. Найдя достаточно тихое место, мы сели на скамейку, предварительно очистив её от снега. Я закурил.
— Довольно вредная привычка.
Он был неугомонен.
— Ничего не поделаешь. Так уже давно.
— Что же, однако. Я весь во внимании.
Я собрался с мыслями. Мне очень не хотелось этого рассказывать.
— В прошлое Рождество всё было как обычно. Мама весь день провела за готовкой, я украшал дом, и только отец ничего не делал. Просто пил. Он тогда только потерял своего брата, тот спился.
— Это было практически ровно год назад?
— Да. Рождество уже через два дня, и мне от этого тошно. Но я продолжу, — я сделал затяжку. — Если позволишь.
— Конечно.
— Мы с мамой решили его не трогать. Ну, сам понимаешь, у человека горе. Вот только это горе стало общим для всей семьи. Мама позже призналась, что давно думала о разводе, но до него не дошло. Отец к вечеру совсем вышел из себя и начал её бить. Я не знал, что мне делать. Но я понимал, что нужно немедленно что-то предпринять. Я ударил его ножом. Потом ударил снова. И ещё раз. Ненависть к нему меня переполняла, и я не знал, что со мной будет дальше. Но мне было всё равно. Я убил его. И, всё же, жалею об этом.
Филипп заметил, что для меня это очень тяжёлый момент из жизни. Да и в школе уже все те, кто учился на тот момент, знают, и немного боятся меня.
— Ты спас свою маму. Это ли не главное?
— Да, но можно же было поступить по-другому.
— У тебя были секунды на раздумья, Коннор. Не вини себя. Ты сделал правильный поступок. Есть вещи похуже убийства.
Я снова сделал затяжку, после чего выбросил остатки сигареты.
— Это уж точно. Но теперь ты! Расскажи, что у тебя случилось?
Филипп посмотрел на меня понимающим взглядом.
— У меня всё проще. Тоже отец алкоголик, вот только сам умер. Может, я бы тоже своего убил. Он был той ещё скотиной.
— Чувствую себя ужасным человеком.
— Слушай, — он взял мою руку. — ты считаешь себя ужасным человеком, но это не так. Когда люди совершают плохие поступки, у них есть на это причина.
Я молча сжал его руку крепче.
— Это ты под воздействием хорошего спиртного такой философ?
Я улыбнулся.
— Нет. Просто хочу тебя поддержать, и быть рядом. — Он посмотрел на меня. — Ты же не против этого?
Я посмотрел на него, и не мог оторвать взгляда.
— Нет. Я совсем не против.
Мы начали тянуться друг к другу. Видимо, для поцелуя.
— Нет, подожди. Ты уверен, что хочешь этого?
Я отстранился.
— Не знаю. Не люблю я эту симпатию, Коннор, вечно в ней путаешься. Никогда не знаешь, что правильно, а что нет. Но это всё равно приятно, разве не так?
— Не могу не согласиться. Тебе не нужно домой?
— Да, пожалуй. Увидимся завтра?
— Почему нет?
Я улыбнулся ему, в то время как он встал со скамейки, выбросил пустой стаканчик кофе в мусорный бак.
— Обнимемся на прощание? Я люблю обнимашки. 
Ненавижу объятия.
— Конечно!
Но обнимать его было мне только в радость.
— До завтра, Коннор Харпер.
— До завтра, Филипп Китинг.
Невероятно.