Waking The Demon

-Хей, дружище, ты вовсе не беспомощный.

Лиам соврал, если бы сказал, что не был зол на этого самонадеянного щенка, которому хочется выдрать острый язык вместе с гландами, чтобы никогда больше не заговорил, даже спустя неделю. Разумеется, причину своего гнева, он тоже прекрасно понимал, хотя и предпочитал верить, что это всего лишь наваждение, которое исчезнет также быстро, как и все другие. Однако, позволять самовлюблённому пацану распускать язык и руки, и тем более портить жизнь кое-какому блондинистому идиоту, он совершенно точно не собирался. К тому же, если учесть тот факт, что с определённого времени он ещё и является частью стаи, то правила к нему суровее, потому что он единственный, кто может взбаламутить воду, конечно, не считая Стайлса. Но его нельзя назвать полноценным членом.
И если Зейн раздражал Лиама, то Гарри порядком настораживал и его самого и волка, потому что в нём было что-то, что не укладывалось в сознании. Что-то что вынуждало всегда держать ухо востро, когда он рядом. С ним было что-то явно не так, как с остальными, и дело было совершенно не в том, что это не Пейн обратил его, а в том, что изначально он был сам по себе. Иначе, почему не понял, что Лиам соврал? Волки всегда чувствуют своего альфу, а он будто одиночка, потому что никому не подчиняется и делает только так, как подсказывает чутьё. И хотя вроде бы Стайлс является всего лишь безобидной бетой, что-то подсказывало Лиаму, что если кудрявый только подумает вести за собой стаю, они пойдут. Именно поэтому лучше всего было держать его рядом с собой.
От собственных мыслей оторвали грозный рык и почти щенячий визг. Лиам медленно поднялся с помятого дивана, видавшего и лучшие годы, и направился на улицу, хотя уже точно знал, в чём дело. Когда Пейн оказался на пороге, разозлённый Роб снова кинулся в сторону Карен, которая зарычала, сверкая жёлтыми глазами, и тоже попыталась напасть, но была удержана Эмметом. Джон в это же время перехватил брата, пытаясь какими-то успокаивающими словами, привести того в чувства.
- Следи за языком! – выкрикнул старший из близнецов, старательно пытаясь вырваться.
- Неуравновешенный! – вскрикнула Карен, выдёргивая руку из цепких пальцев, но не двигаясь с места.
- Кто ещё из нас неуравновешенный, - саркастично заметил он, смотря ей в глаза, которые лишь сейчас стали приобретать свой родной цвет.
- Прекратите уже, - Эммет кинул предупреждающий взгляд на обоих.
Лиаму было даже немного забавно, и он, наконец, понимал, что чувствовал отец, когда его щенки собачились между собой, беспрестанно сыпя угрозами и ломая друг другу руки и другие части тела. Так или иначе, он точно знал, что это всего лишь один из множества раздоров, что ещё будут не раз, и который со временем исчезнет. Но они всё равно останутся единой стаей, по крайней мере, Лиам сделает всё возможное, чтобы так было.
- Внеплановая тренировка? - саркастично поинтересовался Пейн. – Что же вы остановились?
Несколько пар глаз вперились в своего альфу, вызывая непрошенную ухмылку. Лиам великодушно решил не мучить напрягшихся школьников, потому что их перепуганные лица, вызывали непреодолимое желание расхохотаться, чего с ним с роду не было.
- Вам разве не нужно на занятия? Никто их не отменял, если вы помните.
- Мы уже уходим, - кивнул Эммет.
Парень одними глазами указал остальным на свою машину, и никому не пришлось ничего говорить. Лиам даже удивился столь дивному пониманию друг друга с полувзгляда, учитывая, что ещё пять минут назад, они готовы были порвать на куски соперника. Когда ребята, наконец, исчезли из виду, Пейн в очередной раз усмехнулся. Эти школьники заставляли его чувствовать себя, как будто у него снова была семья. Пусть эти подростки и были жалким подобием, но всё равно какое-то тепло разливалось в области сердца.
Сев в свой кричащий синий ягуар, юноша огляделся, прежде чем вдавить педаль газа и сорваться с места, позволяя прохладному ветру пробегаться по коже. С первого взгляда могло показаться, что он просто бездумно катается по улочкам города, думая, чем бы себя занять, но на самом деле его путь лежал в вполне конкретное место. Остановив машину, он вышел, слегка хлопнув дверью, и уверенно направился к аккуратному двухэтажному зданию. Белые стены выглядели опрятно и совсем не отталкивали, в отличие от других мест подобных этому. Негромкий звоночек оповестил владельцев о том, что Лиам вошёл.
- Секундочку! – послышался женский голос откуда-то из задней двери, где он различил жалостливое мяуканье и тявканье.
Здесь остро пахло животными, болезнью и разными людьми, которые с особой периодичностью заглядывают в это место, в поисках помощи для своих питомцев. Но один человеческий запах, который ему сначала не удалось различить, заставил впоследствии непроизвольно изумлённо приподнять брови.
- Добро пожаловать! Что вы… - девушка оборвалась на половине вопроса и усмехнулась.
- Что же ты остановилась? Разве я не похож на посетителя? – обезоруживающе улыбаясь, поинтересовался Пейн.
- Разве, что тебе самому нужна помощь, - усмехнулась девушка, облокачиваясь на стойку. – Я думала, ты ко мне не заглянешь уже никогда.
От неё пахло каким-то травами, из-за их обилия в её карманах он уже не мог распознать каждую. Её всегда, с малолетства, окутывал, словно ореолом этот поразительный успокаивающий запах, который он вдыхал полной грудью. Старший брат ещё часто шутил, что так недолго и зависимость обрести, хотя в какой-то степени он всё же был прав. Растрёпанные кудрявые волосы, совсем как раньше, были небрежно перекинуты на одно плечо. Она была привычно одета в шорты, подранные внизу, белую майку и джинсовую жилетку, которая была ей немного большой и, судя по терпкому запаху одеколона, мужской. Это была её привычка носить вещи, парня с которым встречается. Когда-то она также носила его вещи, нагло и без спросу таская их из его шкафа, а сейчас забирала у кого-то другого. И это всё было так привычно, что он невольно улыбнулся.
- Я рада тебя видеть, - поделилась Даниэль, убирая за ухо особо пышные кудри.
Парень кинул мимолётный взгляд на тонкие руки, которые были покрыты множеством царапин от того, что какая-то особо ретивая кошка выпустила свои коготки. И воспоминания невольно подкинули ему картинку её обнажённой спины, ног и рук, покрытых тонкими линиями либо уже еле заметными, либо ещё немного кровоточащими. Так было всегда. Эти маленькие царапинки, словно были частью её привычного образа и без них, она уже казалось другой.
- Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Дани, отвлекая его от созерцания своих рук. – Не подумай, я не собираюсь тебя прогонять, просто ты никогда не приходишь просто так.
- Мне захотелось тебя увидеть, - честно проговорил Лиам.
Быстрый взгляд на скептически приподнятые брови девушки дал понять, что она сомневается в правдивости его слов, хотя он действительно не врал.
- Неужели я не могу навестить старого друга? – спросил он, непроизвольно делая ударение на последнем слове.
Юноша внимательно смотрел на неё своими медовыми глазами, и девушка вздрогнула, старательно пытаясь скрыть волнение. Но ему и не нужно было смотреть на неё, чтобы точно знать, что её сердце забилось с удвоенной скоростью, и она так растерялась, что не знает, как бы побыстрее замять эту тему. Дани оправила волосы и обернулась к звякнувшему у входной двери звонку, будто это было спасение, чтобы приветливо улыбнуться посетителю. Девушка одними губами попросила его подождать и вновь вернула всё своё внимание человеку, подошедшему к стойке, ненадолго забывая об их разговоре. Лиам даже не обратил внимания на мужчину средних лет, что пришёл купить корм для своей собаки, которую здесь недавно лечили. Он осматривал клинику, в которую заходил ещё будучи ребёнком, и его удивляло, что почти ничего не поменялось, кроме, пожалуй, современного оборудования. И это отчего-то несказанно радовало его, потому что хоть что-то в этом забытом Богом городе осталось неизменным.
Взгляд сам наткнулся на доску, где висели какие-то фотографии и записки, дорогие владельцам. Он видел лица, каких-то абсолютно незнакомых ему людей, весело махающих со снимков, маленькую Дани с выбитым зубом, но счастливую, словно ей привезли вагон конфет, записи с пожеланиями и благодарностями от клиентов. Когда он наткнулся на лицо своей матери, то даже на секунду не поверил, потому что думал, что от неё больше совсем ничего не осталось. Темноволосая женщина мягко улыбалась, обнимая седовласого мужчину в очках, что указывал на название клиники позади себя. Медовые глаза, так похожие на его собственные, были наполнены вселенской мудростью и поразительной добротой, отчего сердце на секунду болезненно сжалось, и он тут же отвернулся, не в силах смотреть, боясь сломаться от одной этой улыбки и уже без возможности собрать себя обратно.
- Она такая красивая, - послышалось сзади. – Я всегда ей восхищалась.
Лиам только кивнул. Его окутал её травяной запах, перемешанный с мужским одеколоном, который, он уже догадывался, кому принадлежал. И он не нашёл ничего лучше, чем развеять свои сомнения, а заодно отвлечься от улыбающейся матери.
- Как часто здесь появляется Эммет?
Девушка спокойно пожала плечами, но он заметил краем глаза, что её уверенная улыбка на секунду дрогнула.
- Иногда заходит. Как и все остальные впрочем.
Сердце девушки волнительно забилось в груди, хотя по её лицу нельзя было сказать абсолютно ничего. Его всегда поражала её выдержка, но неужели она забыла, что общается с оборотнем, которому не нужно прилагать усилий, чтобы знать, что у человека на душе. Лиам неверяще приподнял брови, потому что худощавый и немного нескладный Эммет никак не вписывался в образ, который должен был быть рядом с Дани.
- Насколько часто? – спросил он, будто прослушав её ответ.
Он неотрывно смотрел на неё, и девушке пришлось отвести взгляд, непроизвольно сжимая пальцы.
- Это так важно?
- Это его жилетка? – вопросом на вопрос ответил Лиам.
Даниэль ничего не ответила и обошла его, чтобы вновь встать за стойку. Ей явно не нравилась затронутая тема, потому что понимала, что Пейн всё равно уже знает ответ на свой вопрос.
- Ты что влюбилась?
Девушка вздрогнула и тут же огрызнулась:
- Ни в кого я не влюбилась. Ты пришёл, чтобы задавать бессмысленные вопросы?
- Но он же тебе не подходит, не говоря уже о том, что он ещё подросток! – Лиам сверлил Дани хмурым взглядом.
- Умнее некоторых в этом возрасте, - усмехнулась девушка.
Оба упрямо замолчали, пытаясь переглядеть друг друга.
- Его запах такой острый, как будто он каждый день здесь по пол дня проводит, - возмутился Пейн.
Даниэль фыркнула, закатывая глаза.
- Ты знаешь, что это не так, потому что большую часть времени ты гоняешь свою стаю тренировками. Да и вообще, мы уже давно не в тех отношениях, чтобы ты мне предъявлял претензии.
Лиам усмехнулся, узнавая боевой настрой бывшей девушки и перехватил её запястье, легонько сжимая в своих пальцах. Оба застыли в нерешительности, смотря на сплетение рук, и он почувствовал волны ностальгической грусти, которые испытывала Дани. И единственное, о чём он мог думать, как умудрился позволить своей гордости и мальчишескому максимализму взять над собой верх и потерять её. И самым обидным было, пожалуй, то, что оба хорошо понимали, что уже невозможно повернуть время вспять, чтобы исправить былые ошибки. Всё поменялось, и она уже никогда не будет его. Поэтому затолкав совсем маленького ревнивого червячка, что ещё пытался воззвать к старым чувствам, он, огладив её маленькие шрамы, выпустил руку.
- Ты права.
Дани опустила глаза, будто не была неуверенна стоит ли что-то говорить, но видимо решив, что надо, произнесла:
- Он хороший парень. И я ему действительно нравлюсь. После тебя у меня никого не было, понимаешь? Пора бы мне уже выбраться из этого кокона, - как-то грустно заключила девушка.
Лиам понимающе хмыкнул. Эта сладкая надежда заставляла её сердце замирать, и лишь это было важным. К тому же он прекрасно понимал, что его мысли тоже забиты вовсе не очаровательной кудрявой девушкой, а шебутным блондином, которому периодически хочется свернуть шею, чтобы избавиться от всех возможных проблем. Эти чувства ни к чему не обязывали, ни к чему не вели и почти ничего не значили. По-крайней мере, он старательно пытался убедить себя в этом, потому что влюбиться (ну пока ещё нет, конечно) в этого непоседу было самым глупым из всего, что он делал за все двадцать четыре года своей жизни. Но он легко справится с этим в ближайшее время, как обычно и происходит. На такие мысли внутренний волк протестующе завозился, оповещая свою человеческую половину о недовольстве.
- Расскажи мне лучше, как твой отец, - проговорил Лиам, пытаясь избавиться от мыслей о голубоглазом недоразумении и заодно переводя болезненную для обоих тему.
**
Гарри пялился в потолок своей комнаты, пытаясь придумать повод, почему бы ему не идти сегодня в школу, которая встретит его шумящими коридорами, отсутствием какого-либо взгляда в свою сторону от Луи и болезненно сжимающимся от этого сердцем. Эти полторы недели тянулись так невыносимо долго, потому что каждая минута казалась ему вечностью и такими темпами он просто застрянет в себе ещё на неопределённый срок. Будто потраченного зазря времени ему не хватит, но лишь одно воспоминание о Луи лишает голову всякой здравой мысли, и он снова забирается в раковину своих дум.
Томлинсон упорно делал вид, что они незнакомы и не давал даже на долю секунды остаться с ним наедине и, упаси боже, подойти к сестре. Хотя, на самом деле, Стайлс даже не делал попыток поговорить с Элеонор, потому что, судя по расслабленности, в которой она находилась, родители до сих пор ничего не знали. И его жутко бесило и раздражало такое отношение со стороны сероглазого ровно настолько же, насколько он скучал и не мог смириться с происходящим. Лишь один единственный раз ему удалось подловить Луи, но такого желанного разговора так и не случилось.
Громкая мелодия мобильного заставила поморщиться, и он нехотя поднял трубку, отвечая.
- Да?
- Я тебя уже чёртовых пятнадцать минут жду! – послышался голос Найла.
Немного раздражённый голос лучшего друга отнюдь не придал ему желания встать с кровати, а даже наоборот, потому что даже он умудрялся злиться на Гарри. И это расстраивало до невозможности, поэтому парень забрался под одеяло с головой, так ничего и не ответив.
- Хватит раскисать, Стайлс, иначе клянусь, я надеру твою задницу так, что ты потом ещё две недели сидеть не сможешь! Повздорили немного. Ну, с кем не бывает?
Если Хоран действительно думал, что эта «проникновенная» речь приведёт Гарри в чувства, то у друга мозги набекрень ещё больше, чем у него самого.
- Повздорили? Да это конец, чувак! Окончательный и бесповоротный, - отчаянно взвыл Стайлс.
Но взвыл ни он один. Найл на той стороне, отчаянно ударил по рулю, издавая странные звуки. Пару секунд он просто молчал, видимо, собираясь с мыслями, но Гарри это вполне устраивало, потому что ехать всё равно никуда не хотелось.
- Ещё хоть одно слово о твоей несчастной любви, и я обещаю, что заполоню твою комнату воздушными шариками и заставлю тебя выпустить когти, чтобы они оглушительно лопались вокруг! И поверь это будет самое ужасное в твоей жизни наказание! – резко рявкнул Хоран, отчего у кудрявого заложило уши. – А теперь немедленно поднял свою задницу и спустился вниз, чтобы отправиться в родимую школу.
- Но… - попытался возмутиться несчастный Стайлс, но был тут же остановлен.
- Сейчас же!
Звонок отключился, и Гарри в недоумении уставился на свой мобильник, пытаясь понять, что это за вспышка только что была. Даже здесь он чувствовал флюиды праведного негодования, исходившие от старого джипа, в котором засел лучший друг. А ещё он слышал, КАКИМИ словами поносит его блондин, и это окончательно привело парня в чувства, потому что Хоран был прав. Невозможно постоянно находиться в этом подвешенном состоянии, бесконечно жалея себя. Он даже не знал, что на него нашло, потому что никогда не отличался такой слабостью духа.
Мысленно надавав себе пощёчин, Стайлс быстро соскочил с кровати и забежал в ванную, чтобы хотя бы немного умыться и привести себя в порядок, потому что, судя по отражению в зеркале, выглядел он отвратительно. Поэтому почистив зубы, он выскочил обратно в комнату, открывая дверцу шкафа. Найдя подходящие футболку и чёрные джинсы с дырками на коленях, парень стремительно оделся и, схватив рюкзак и куртку, сбежал вниз. Хоран ждал его в машине, уже явно выпустивший пар.
- Привет, - хмуро поздоровался блондин.
- Привет.
Найл завёл машину, и они стремительно поехали в школу.
- Через пару дней полнолуние, - первым заговорил лучший друг.
Гарри неопределённо хмыкнул, пялясь на пролетающие мимо дома и деревья.
- Да, я знаю. Я ещё не могу до конца себя контролировать, поэтому не знаю. Может, уйду в лес. Может, пойду к Лиаму.
Но на самом деле, за себя он волновался куда меньше, чем за Элеонор, потому что неизвестно, как закончится эта слишком длинная ночь. И как Луи собирается скрыть от родителей сестру, потому что это попросту невозможно, ведь их семья веками выслеживала оборотней. И эти мысли слишком сильно забивали голову.
- Ты надел футболку на левую сторону, - усмехнулся Найл, возвращаясь в привычное состояние.
Гарри нахмурился, пытаясь понять смысл его слов, и кинул взгляд вниз. Чертыхаясь, парень стянул с себя футболку, чтобы вернуть её в исходное, но уже нормальное положение. Сегодня, видимо, у него всё будет шиворот-навыворот, потому что иначе он бы не был Гарри Стайлсом, у которого неуклюжесть, забывчивость и рассеянность просто в крови. И не важно, каким крутым оборотнем он стал, сути дела это вовсе не меняет.
Больше за всю дорогу они не произнесли ни слова, и Гарри входил в двери школы с тяжёлым сердцем, замирающим каждый раз, когда он видел кого-то хотя бы отдалённо напоминающего Луи. Поэтому он пропустил момент, когда оказался слишком близко к шатену, осознав это лишь после того, как серые глаза впились в него, будто предупреждая, что ещё пара шагов будут лишними. Он был растерян и всячески пытался скрыть это, и у него даже получалось, но волк чувствовал всё слишком отчётливо. Их взгляды встретились, создавая невидимые искры чувств, водоворотом заполнивших коридор. И Стайлс на долгую, невыносимую минуту растворился в этих ощущениях, забывая, что вокруг есть кто-либо ещё. Желания остались всё теми же: подойти близко-близко и прижать к себе, зарываясь пальцами в волосы.
- Идём, Хазза, - осторожно позвал Хоран, будто боялся, что они оба взорвутся прямо посреди толпы и разнесут всё к чертям.
Стайлс кивнул и первым отвёл взгляд, прилагая все усилия, чтобы не обернуться к нему снова, и чувствуя, как его собственное сердце непроизвольно волнительно-разочаровано бьётся. Но посмотреть на Луи опять, он себе так и не позволил, просто скрывшись за дверью кабинета, но точно зная, что Томлинсон этим тоже раздосадован.
Первый урок тянулся невыносимо долго, а второй прошёл подозрительно быстро, отчего Гарри становилось не по себе, потому что такие скачки в собственном восприятии времени дезориентировали. Третий урок оказался свободным из-за того, что мистер Филипс накануне сломал ногу и сейчас благополучно лежал в больнице, а заменить было не кем, и пришлось оставить учеников на свой страх и риск.
Лучшие друзья сидели на скамейке, смотря в сторону поля для лакросса с такими потерянными лицами, словно у них только что отняли последнюю надежду. Им даже не хотелось говорить, лишь молча провожать взглядом пролетающих птиц. Иногда в поле зрения появлялся кто-то из их класса, но также быстро исчезал. Дольше всего на улице задержался, пожалуй, Малик, который добрых десять минут выкуривал одну сигарету за другой, кидая нечитаемые взгляды в сторону друзей. И если Найл был настолько погружён в свои мысли, что не замечал этого, то Гарри каждой клеточкой тела чувствовал его заинтересованность, и это порядком напрягало.
- Как думаешь, если бы начался зомби-апокалипсис, мы бы долго смогли оставаться живыми? – неожиданно спросил блондин, кидая едва заметный взгляд на спину, скрывшегося в дверях Зейна.
- Что? – не понял Стайлс.
- Ну, трупы, пожирающие людей. Типа мёртвые людоеды или что-то подобное.
- Я знаю, кто такие зомби, - усмехнулся кудрявый. – Я имею в виду с чего вдруг такой вопрос?
Найл пожал плечами, и Гарри отчётливо почувствовал какую-то странную тоску, исходящую от лучшего друга, которая превращалась из маленькой трещинки в огромную дыру, расползающуюся в его сердце.
- Этот вопрос, куда глубже, чем кажется? – обеспокоенно спросил брюнет.
Блондин горько усмехнулся.
- Вы, наверное, продержались бы дольше всех. А что смог бы я? Я умею только всё портить, и меня бы укусили, наверное, в первый же день, - он поднял глаза к небу.
- Откуда такие мысли? – нахмурился Гарри.
- Я… не знаю… - растеряно проговорил Хоран, потупляя взгляд. – Просто я чувствую себя беспомощным, не способным помочь и это убивает меня, ведь я просто человек.
Гарри внимательно смотрел на лучшего друга и проклинал себя за то, что за своими проблемами с Луи совсем не заметил этих депрессивных настроений Найла, а ведь он был обязан сделать это, потому что таким потерянным он давно не видел его. И парень всё не мог взять в толк, почему же Хоран вообще думает об этом.
- Хей, дружище, ты вовсе не беспомощный. Сам подумай, если бы не ты, то я бы уже давно покоился в гробу под какой-нибудь берёзкой.
Губы блондина тронула лёгкая улыбка, и он, прищурив один глаз, повернулся к кудрявому.
- Попытка подбодрить сработала, - заулыбался он.
И вдруг, увидев этот печально-добрый взгляд небесных глаз, он понял, в чём была истинная причина такого состояния, когда он раздирал себя на части, уничтожал всю свою уверенность, лишь за одной единственной целью: не вспоминать, терзающих душу событий. Как он вообще мог забыть? Это случалось каждый год перед самым страшным днём в его жизни, и хоть способы самобичевания всегда были разные, причина была лишь одна. И она выворачивала его наизнанку.
- Найл… - Гарри притянул друга к себе, позволяя уткнуться в своё плечо.
И тут на него обрушился весь шквал, сдерживаемых эмоций, отчего он подумал, что просто захлебнётся, а сердце заболело так сильно, что просто невыносимо. Хоран отчаянно вцепился пальцами в его куртку, сминая до хруста в костях, потому что поддержка ему была нужна, как никогда.
- Прости, - прошептал он.
- Всё в порядке. Ты тоскуешь по ней. Я понимаю, - также тихо ответил Гарри.
И больше они не обмолвились ни словом, просто даря друг другу столь нужное успокоение. Гарри думал о том, что бы чувствовал сам, если бы однажды мама не вернулась с работы, или просто не проснулась, и не мог даже вообразить, потому что без неё, наверное, жизнь потеряла бы свою привлекательность.
Гарри поглаживал лучшего друга по светлым волосам, когда неожиданно почувствовал чьё-то беспокойство. Подняв взгляд, он встретился с янтарными глазами и не сразу смог поверить в то, что Зейна Малика, волнует картина, представшая перед ним, но парень не дал почувствовать слишком много, резко развернувшись и скрывшись из виду. Стайлс мог только нахмуриться, потому что творилось что-то, что полностью не укладывалось в его голове. Но он забыл об этом сразу же, как только Найл отстранился и благодарно улыбнулся, потому что это было куда важнее.
Весь остальной день пролетел, словно в тумане, оставляя за собой неприятное чувство опустошённости и усталости, и даже резко повеселевший Найл не смог вернуть его из прострации и убедить, что всё в порядке. Он долго отказывался оставлять друга одного, пока не получил саркастичную фразу в ответ, которая давала понять, что ему нужно побыть наедине с собой. Уже подходя к дому, парень на секунду остановился в растерянности, потому что совсем не ожидал увидеть Луи у своей двери. Он ерошил волосы и перекатывался с носка на пятку, совсем, как в тот раз, когда буквально приказал ему держаться подальше, и весь его вид выдавал волнение, которое тут же передалось самому Стайлсу. Их взгляды встретились так неожиданно, что Гарри забыл, как дышать, потому что вихрь чувств сбивал с толку и мешал нормально мыслить.
- Привет, - тихо поздоровался Луи.
Кудрявый кивнул, неспособный что-либо сказать. Слишком сильно пересохло горло.
- Нам нужно поговорить, - утвердительно произнёс охотник, и у Гарри это не вызвало сомнений.
Потому что да, нужно. Просто до безумия необходимо, чтобы хотя бы просто услышать мелодичный голос. Но видимо, сегодня у него действительно шло всё наперекосяк, потому что прежде, чем он успел сделать хотя бы один такой нужный шаг, в направлении Луи, раздался громкий, оглушающий крик. Реакция сработала мгновенно, и они, быстро переглянувшись, бросились к источнику звука. Кровь гремела в ушах, тысячами колёс по гравиевой дорожке, отчего Гарри терялся и не мог сосредоточиться на своих ощущениях. И это пугало не на шутку.
Они оказались где-то между деревьями, слишком далеко от дороги, когда раздался очередной крик, который тут же оборвался хрипяще-булькающими звуками, и в голову неожиданно пришла мысль, что кто-то ждал его. Кто-то совершенно точно знал, что он придёт и его просто напросто приглашали, но он не был уверен, что хочет оказаться в таких гостях. Волк недовольно заворочался внутри, приходя в боевую готовность, чтобы в любой момент сменить человека, но пока было рано.
Он увидел его сразу. Огромный тёмно-серый волк, что был так до безумия похож на Лиама, за исключением того, что Пейн имел более пепельный оттенок. Огромные лапы и безумные красные глаза, что с каким-то болезненным удовольствием и злорадством уставились на двоих парней. Его морда была полна густой крови, которая крупными каплями спадала вниз, а оскал напоминал усмешку, и от всего этого живот скручивало спазмами. Но самым страшным было совсем не это и даже не удивлённое осознание того, что это он укусил Стайлса (Гарри словно почувствовал невидимую связь, что никогда не была заметна раньше), а то, что под ним лежала истерзанная девушка, заливающая кровью пожелтевшую траву, и её горло было сгустком мяса и хрипов, покидающих умирающее тело. И такая злоба разлилась на сердце, что он тут же забыл свою человеческую часть, теряя её где-то в сознании, отдавая место свирепому рыжеватому волку, готовому разодрать противника на маленькие кусочки. И всё, что он видел перед собой, это алые глаза, полные злобной насмешки.