Waking The Demon

-Я пропустила то, как вы взрослеете, но теперь не пропущу ни дня.

Найл не уверен, что чувствует, пока сидит за столом кафе напротив женщины, которую не видел уже много-много лет. Которая, по сути, до этого дня считалась умершей. Упс. Это однозначно выбивается из его привычной картины мира, и однозначно выбивает у него почву из под ног, потому что всё, что ему так отчаянно хочется сделать это кинуться в родные объятия, почувствовать знакомый с детства запах выпечки и стирального порошка. Но вот он здесь – сидит напротив своей матери, не способный произнести хоть слово. А она внимательно и осторожно разглядывает его, стараясь не тревожить лишним взглядом.
И он ничего не может поделать с тем, что воспалённое уставшее сознание вместо каштановых, немного отдающих в рыжину волос, рисует тронутые сединой пряди, которые он в немом отчаянии пропускал сквозь пальцы так невыносимо давно. Что вместо румяного, здорового лица он видит только бледность, которую не могла скрыть ни одна косметика. И он уж точно не виноват в том, что вокруг её головы, словно ореолом, витает похоронный венок из лилий, с которыми они с отцом положили её в могилу. И Найл, чёрт возьми, не в силах понять, что происходит, и ему не хватает смелости спросить напрямую, даже если она ждёт. И уж точно совсем не помогают обеспокоенные лица друзей, маячащие за самым дальним от них столиком. Хоран, конечно, благодарен им за их поддержку… Но не в этот раз.
- Милый, - так давно не слышимый голос запустил табун мурашек по всему телу и заставил ощутимо вздрогнуть. – Найл, поговори со мной.
Нервный смешок всё же вырвался из груди.
- Конечно, мам. Не вопрос. Это же раз плюнуть разговаривать с человеком, которого похоронил много лет назад. Определённо нормально.
Его руки, нервно гуляющие по столу, неожиданно накрыли тёплые ладони. Такие родные, такие знакомые. Те самые, которые заботливо гладили его перед сном, которые шутливо щёлкали его по носу и укрывали по ночам, когда он не мог заснуть. Так ведь не бывает, правда?
Найл даже не сразу осознал, что по щекам уже текут горькие слёзы потери и обретения вновь. Он, как будто снова вернулся домой после долгих лет скитаний. Вновь обрёл давно позабытое чувство любви, которое дарила ему его мать всю его жизнь. Он вообще не представляет, как жил всё это время без неё. И все эти сводящие с ума чувства вызывали единственные на свете руки, что так легко держали его собственные ладони.
- Мама, - прошептал Найл, зажмуривая глаза и ощущая порыв воздуха, когда женщина стремительно пересела к нему и прижала к себе.
Так, как умела только она. Одновременно крепко и нежно. И видит кто-то, сидящий там наверху (Бог, Аллах, Бог-оборотень, да кто угодно!), Найл не хотел плакать, но сдавленные всхлипы разрывали горло и что-то, давно сидящее в груди.
- Сынок, любимый мой. Дорогой, - шептала женщина, поглаживая его светлые волосы.
И она всё продолжала называть его давно утерянными ласковыми словами, одновременно ломая и собирая его по кусочкам. У него было столько вопросов. Миллионы! Столько тайн и загадок, крутившихся в голове. Но…всё, что он мог – это цепляться за неё и чувствовать невероятное облегчение.
Ему понадобилось достаточно много времени, чтобы, наконец, собраться и придти в себя. Хотя бы немного. Всё-таки не каждый день твоя умершая мать объявляется почти буквально у тебя на пороге и просит принять её обратно, словно ничего и не случилось. И не то чтобы он не рад. Он счастлив видеть её, но всё ещё слишком много вопросов снедают его светлую голову.
Словно почувствовав перемену его состояния, женщина заговорила:
- Ты так вырос! Стал таким красивым. И Гарри. Боже, кто бы знал, что тот маленький мальчик станет таким красивым молодым человеком.
Найл заглянул в сине-голубые глаза матери.
- Это правда, мы стали просто неподражаемо прекрасны, - привычно начал шутить Хоран, справляясь с последними всхлипами, ещё рвущимися из груди. – А ещё у Гарри появился парень.
- Ох, - женщина мягко улыбнулась. – Я так и подумала, что тот светлоглазый мальчишка его молодой человек. Они полностью игнорируют личное пространство друг друга, даже сами того не замечая.
Она мило хихикнула, совсем как девчонка, заставляя сердце Найла забиться с удвоенной силой. Он так бесконечно давно слышал этот звук.
- А вот третий паренёк, кажется, прожжёт нас взглядом сейчас. Я его эмоции, даже не пытаясь, считываю, - мама снова слегка усмехнулась. – Очевидно, он очень несдержанный.
- Ага, он ОЧЕНЬ несдержанный, а ещё его зовут Зейн Малик, и он очень хорошо нас слышит в силу своих оборотничьих способностей, - Найл нервно усмехнулся, не смея даже обернуться в сторону друзей и совершенно не представляя, что за неведомые силы тянут его за язык (его мать вряд ли знает кто такие оборотни, или нет?). – А ещё он, вроде как, мой парень. Та-да.
- О, - многозначительно выдала женщина, смотря на пунцовеющие щёки сына. – Ты всё также не можешь удержать свои мысли в себе. Я очень скучала по тебе.
- То есть тебя не смущает, что я только что признался, что встречаюсь с парнем? – руки нервно забегали по коленям, а женщина слегка рассмеялась.
- Мне всё равно, с кем ты встречаешься, милый. Ты мой любимый сын. И будешь таким, во что бы то ни стало, - её мягкая ладонь накрыла его руки, заставляя их остановиться.
Найл постарался сдержать порыв вновь броситься в её объятия. Ему нужно…нужно…что же ему нужно? Ах, да. Ему просто жизненно необходимо получить ответы на свои вопросы. А потом он сможет рассказать ей всю свою жизнь без неё. Но сначала он должен узнать.
- Мам, скажи мне, как ты можешь быть жива? – не в бровь, а в глаз.
У него нет суперслуха или супернюха, но он совершенно точно знает, что Стайлс сейчас пытается не сгореть со стыда. Потому что он сам был бы в сто раз мягче и тактичнее. Хотя обычно он этим не сильно отличается, по крайней мере, не к малознакомым людям. Но у Найла уже не осталось сил ни на что из этого.
- Ох, милый, - Элейн сжала его ладонь. – Это будет сложно объяснить…
- А ты попробуй, - перебил её Найл. – Мой парень и мой лучший друг оборотни, я помог прищучить психопата, девушка, в которую я раньше был влюблён, - баньши, любовь Гарри и его сестра охотники и недавно здесь разгуливал вендиго. Меня довольно сложно удивить.
Женщина нежно улыбнулась сыну, словно никак не могла на него налюбоваться (её явно ни капли не смутили слова сына про оборотней и всех остальных сбежавших из какого-то дикого зоопарка существ). Хоран же неотрывно смотрел на неё. С одной стороны ему невыносимо хотелось позвать друзей сюда, а с другой, он понимал, что ему нужно сначала всё это самому услышать. Даже если большинство из них тоже слышат весь их разговор.
- Когда я заболела, и меня уже поместили в больницу, однажды на пороге моей палаты появилась женщина. Её звали Регина*. Она была необычайно красива и явно полна жизни. Она приходила несколько раз в неделю и разговаривала со мной о всяких невозможных и волшебных вещах, - на секунду его мать замялась, но потом вздохнула и снова продолжила. – Она сказала, что она ведьма. Разумеется, я ей ни на секунду не поверила. Она много говорила о том, какой особый у меня дар и жуткое упущение, что я его не развиваю. Я лишь смеялась, но мне было приятно, что кто-то считал меня такой особенной. Не знаю почему, но я не осмелилась сказать твоему отцу о ней. Это бы означало, что она здесь больше не появится, - голубые глаза посмотрели на сына с долей вины. – Через какое-то время она показала мне свою магию. И это стало переворотом. Тем более, что мне становилось всё хуже с каждым днём. Я согласилась обучаться у неё хотя бы небольшим фокусам.
- Господи, - Найл широко распахнул глаза. – Все те случаи, когда ты на моих глазах переливала воду из стакана, не дотрагиваясь до него, или заставляла цветы расцвести…Боже. Отец думал, что у меня просто разыгралось воображение, и я, когда вырос, думал также.
Женщина мягко улыбнулась, прикладывая свою тёплую ладонь к его щеке. Хоран никак не мог поверить, что упустил что-то такое важное! Даже не осознал этого, мама итак всегда казалась ему волшебницей. А теперь…оказывается, что она ей и была.
- Да. Мне хотелось, чтобы ты больше смеялся и радовался, потому что из-за меня тебе было так тяжело, хоть ты и не показывал этого, - она сжала его ладони. – Мой маленький герой.
Найл почувствовал, как на глаза снова наворачиваются слёзы, поэтому парень начал отчаянно моргать, пытаясь прогнать этих предателей. Мама порывисто обняла его, прижимая крепче к себе.
- В один день Регина пришла с несколькими девушками и сказала, что знает способ излечить меня, - прошептала она, не отпуская блондина от себя. – У неё было лишь одно условие. Я должна была уйти с ними и оставить тебя и твоего отца позади.
Что-то ухнуло внутри Найла. Неужели она согласилась с этим? Хотя с другой стороны это было самым правильным из того, что она могла сделать. Лучше бы она жила, чем умерла здесь, рядом с ними. Хотя до этого момента он думал, что она умерла.
- Я не злюсь, мам.
- За что, милый? – отстраняясь от него, спросила Элейн.
- За то, что ты выбрала жизнь. По крайней мере, теперь я могу тебя обнять.
- Ох, нет, - она покачала головой. – Я не согласилась на её условия. Это было бы невыносимо быть там, где не было тебя. Я предпочла провести свои последние дни рядом с вами, - Найл удивлённо посмотрел на мать, теперь он точно не понимал решительно ничего. – Регина не умела принимать отказы. Я… Она стёрла мою память, заменив их другими воспоминаниями, чтобы я не стала пытаться отыскать своё прошлое. Она сотворила мощнейшую иллюзию со своими помощницами, чтобы вы поверили, что я умерла.
Найл внезапно почувствовал себя отвратительно. Как будто кто-то плюнул ему в душу, предварительно хорошенько растоптав всё внутри. Потому что та ведьма просто насмехалась над их чувствами. Его. Отца. Она провела с ними трюк, который стоил отцу всей его теперь уже седой головы. Да, она спасла его мать от смерти, но…Она хоть представляет, как сложно было ему потерять свою любимую маму?! Парень почти физически ощутил, как у него кружится голова и холодеет всё внутри.
- Всё это время я жила в их общине. Обучалась магии, помогала Регине во всех магических делах и совершенно ничего не знала. Последний год, когда моя сила становилась всё сильнее, я начала замечать изъяны в своей памяти. Я пыталась докопаться до сути, понять, что же не так, но заклинание было слишком сильным, - женщина слегка поморщилась. – Несколько раз я доводила себя до потери сознания на пару дней, пытаясь сломать барьер. А потом ко мне пришла Рейвен. Она была одной из приближённых к Регине. Чудесная девушка, всегда такой была. Она была той, кто стёрла мою память, но стала и той, которая мне её вернула. Разумеется, без разрешения Регины. Ох, Найл, - Элейн потянулась к нему, пытаясь удержать слёзы на глазах. – Едва я вспомнила всё, я захотела тут же вернуться, найти тебя. Мне было так страшно, что я вообще могла не помнить о тебе. Регина спокойно отреагировала на возвращение моей памяти, но слишком остро на моё желание уйти. Мы всё-таки жили вместе столько лет. Мы были одной большой семьёй, от того её предательство было больнее. К тому же, у нас были правила. Мы всегда находились в общине. Уходили лишь тогда, когда было очень необходимо. Старались не связываться с людьми и другими магическими существами. Мы сильно поругались, но потом… - взгляд женщины внезапно поменялся и она вздрогнула. - Потом на нас напало это существо. Я даже толком не знаю, кто он. Мы оставили свои разногласия на то время, пока не отобьём атаку. У нас это не вышло. Если бы я только знала, что разговариваю с Региной в последний раз, наверное, я не была бы так зла и резка с ней, несмотря на то, что она сделала. В тот вечер погибли почти все, кого я знала и с кем была близки всё это время. Это змееподобное существо уничтожило почти всю нашу общину. Несколько девушек успели скрыться, включая меня. У меня заняло несколько дней, чтобы сюда добраться.
- Мама, - Найл сжал похолодевшие ладони своей матери. – Это ужасно.
Она кивнула, а несколько хрустальных капель упало с её ресниц.
- Но сейчас куда важнее, что я нашла тебя! – она улыбнулась сквозь слёзы и снова обняла его. – Прости, что меня всё это время не было рядом.
- Не смей извиняться, - резко ответил он, прижимая её к себе сильнее. – Тебе не за что. Главное, что ты жива и невредима и сейчас со мной.
Она всхлипнула, утыкаясь в его плечо, а Найл прикрыл глаза. А в следующий момент почувствовал, как вокруг него и матери оборачиваются горячие руки и что-то солёное падает на щёки.
- Тётя Элейн, как же я счастлив, что ты здесь! – нежно произнёс хриплый голос Гарри, а женщина слегка рассмеялась такой искренности, а потом сжала его руку в благодарность.
- Вы стали такими взрослыми, - мягко произнесла она, немного отодвигаясь, чтобы взглянуть на них обоих. – Мои взрослые мальчики. Я пропустила то, как вы взрослеете, но теперь не пропущу ни дня.
Парни оба заулыбались ярко и счастливо.
**
Сначала Найл расстроился, когда мама отказалась ехать с ним домой. Потому что, вновь обретя, ему не хотелось её опять терять, пусть и всего на одну ночь. Но Элейн только мягко посмеялась и потрепала его по голове, здраво рассудив, что его отец этого не выдержит. С его-то «верой» в волшебство. Они не могли пока сказать ему о том, что его жена, на самом деле, до сих пор жива. К тому же мать остановилась в отеле, недалеко от их дома. Единственное, не позволила Найлу пойти с ней в эту ночь. Сказала, что попробует поискать своих выживших подруг, а для этого нужна высокая концентрация, которой не будет при нём. Так что ему пришлось её отпустить.
И вот сейчас он не мог найти себе место, не зная, куда деть руки или ноги, как удобнее устроиться в кровати, или, вообще, не сошёл ли он с ума? Слава всем богам, что отец сегодня поздно возвращался с дежурства. Найл почти на сто процентов уверен, что не смог бы нормально функционировать и взболтнул бы лишнего. Как говориться, ему нужно «переспасть» с мыслью о том, что мама вновь появилась в его жизни. Желательно ближайшие миллион часов.
Парень ворочался из стороны в сторону, пытаясь уснуть, но у него ничего не выходило. Так что в какой-то момент он взял телефон и механически набрал давно знакомый номер. Он не был уверен, что его не пошлют на том конце за звонок в столь позднее время (будильник на тумбочке упорно показывал два часа ночи), но ему просто необходимо было поговорить об этом.
Как ни странно, трубку взяли почти сразу.
- Привет, - мягко поздоровался с ним хриплый голос лучшего друга.
Он не был сонным, так что Хоран справедливо предположил, что Стайлс ещё не ложился. Отчего-то облегчение разлилось в груди.
- И тебе привет, - ответил Найл, улыбаясь и устремляя взгляд насыщенно-голубых глаз куда-то в потолок. – Мне не спалось, так что я подумал, что мы могли бы немного поболтать. Знаешь, как в старые добрые времена, когда ещё не было всяких оборотничьих штучек и всей остальной сверхъестественной фигни. А ещё Луи не забрал тебя в своё владение.
Слышно, как на том конце фыркнул Стайлс, а потом переложил трубку к другому уху.
- Он никуда меня не забирал, - Найл может поклясться, что лучший друг в этот момент слегка закатил глаза. – Но мне тоже не спалось. И я собирался придти к тебе.
- Что прямо сейчас?
- Ну да, - хмыкнул оборотень, после чего стал парадировать Хорана, вызывая у того лёгкий смех. – «Как в старые добрые времена»! Можно было бы посмотреть какой-нибудь фильм. Я могу притащить чипсы.
- А у меня есть Кола**.
- Разумеется. Она у тебя всегда есть.
- Тогда я жду тебя, - радостно проговорил блондин. – А мои миски ждут твои чипсы. И они очень голодны. Так что давай быстрей.
- До встречи.
Найл отложил трубку, пребывая в самом лучшем расположении духа. Его мёртвая мать оказывается не умирала, его лучший друг сейчас приедет к нему на ночные посиделки. Именно тогда, когда он так ему нужен. Что-то приятное и тёплое разливается по его телу вместе с кровью. Он очень скучал по этому.
А ещё есть один суперважный фактор. Фактор, который сейчас тоже наверняка не спит. Пальцы сами взяли телефон и открыли сообщения. Несколько минут Найл раздумывал, что ему стоит написать, но в итоге не придумал ничего лучше простого: «Спокойной ночи». Сердце подпрыгнуло, едва телефон завибрировал буквально через несколько секунд.
«И это всё, что ты мне можешь сказать?».
Найл фыркнул, но не успел ничего ответить, когда мобильный оповестил о новом сообщении.
«Ты в порядке? Не хотелось бы потом искать тебя по всем сточным канавам».
Это…это было так в духе Малика. Он беспокоился за Хорана так сильно, что едва мог совладать со своим сарказмом даже в смсках. Найл помнит выражение его лица, когда они прощались несколько часов назад. Наверное, парень никогда не видел Зейна Малика таким. Всё его естество отчётливо кричало о том, чтобы он позаботился о блондине, чтобы не бросал его, чтобы поддержал любыми способами. И Найлу было чертовски приятно осозновать, насколько сильно он действительно волнуется за него. Но он всё равно мягко отправил его домой, напоследок пообнимавшись с ним в течение минут пяти.
«Не волнуйся, мой волчара. Если ты меня и найдёшь, то точно не в канаве. Там мокро и грязно. Бее».
Найл поднялся и спустился вниз, доставая миски из шкафа. Ответ не заставил себя ждать.
«Спокойной ночи. Если понадоблюсь, напиши или позвони».
Пальцы быстро пробежались по клавиатуре.
«Ты понадобишься мне завтра вечером в моей постели. Отец будет на ночной смене :)».
Найл уже достал напитки из холодильника, когда по всему столу прошлась вибрация, оповещающая о новом сообщении. Хоран тут же поставил всё, что у него было, и бросился к телефону. Едва глаза пробежались по тексу, как к щекам прилил горячий румянец.
«Будь голым. Потому что я хочу изучить каждый закоулок твоего тела. Своими губами и языком. И заставить тебя выстанывать моё имя снова и снова. И поверь, ты будешь».
Стыдливый и смущённый вздох сорвался с губ, как только он опустил свою голову на столешницу, представляя себе Зейна Малика склонившегося над ним со своим острым взглядом и порочными губами. Одно только это заставляло всё внизу сжиматься и пульсировать.
«Придурок».
Всё, что он смог написать ему.
Больше Зейн явно не собирался ему писать, так что пришлось усиленно думать о чём-то мерзком, чтобы не возбудиться так некстати. И, слава богу, это сработало. Так что, когда зазвонил дверной замок, Найл уже привёл себя в чувства и быстро направился в сторону входа. Он распахнул дверь и тут же встретился с мягкой зеленью глаз, которые, кажется, знал всю жизнь.
- Я принёс чипсы и мамино печенье, - поздоровался Стайлс и после неловко добавил. – Твою любимое.
А Хоран широко улыбнулся, чувствуя себя по-настоящему правильно. Этот вечер обязательно станет необычайно прекрасным. Даже если они будут всего лишь смотреть фильм и есть всякую гадость. Потому что это вечер с его лучшим другом.
- Заходи, - Найл пропустил кудрявого внутрь и, убедившись, что никто за ними не наблюдает захлопнул дверь.
**
- Милая, принеси, пожалуйста, лекарство и пару шприцов со склада. Роджеру нужно сделать несколько инъекций, - отец продолжал мягко и успокаивающе поглаживать большую овчарку, что смирно лежала на столе, пока обращался к дочери.
Даниэль оторвалась от заполнения журнала, в котором они отмечали все лекарства, пришедшие к ним в очередную поставку, и подняла свой взгляд на мужчину. После взрыва на основном складе, они заказывали всё, что им нужно у другого поставщика, который сам довозил до них препараты. Это было основное условие её отца, потому что после случившегося, он старался оберегать свою дочь и невольно держать её всегда ближе к себе. Иногда даже чересчур близко. Но девушку не смущала такая забота отца, просто иногда всё же не хотелось отзваниваться ему каждый раз, как она куда-то шла. Не маленькая ведь уже. Но ради его спокойствия, она готова была пойти и на это.
- Конечно, - отозвалась Дани, откладывая ручку и выходя из-за прилавка.
Она взяла ключи, что теперь всегда хранила в небольшой вазочке рядом с телефоном, и направилась на склад. Ей даже не нужно было спрашивать, что именно нужно отцу, потому что за много лет успела всё это выучить и где-то на интуитивном уровне всегда знала, что нужно очередному их пациенту. Пройдя к самой дальней полке, девушка быстро пробежалась взглядом по названиям и, заметив нужное, взяла его. После чего достала несколько шприцов и направилась обратно.
Едва она открыла дверь, как сердце испуганно подпрыгнуло и неистово забилось в груди. Из горла вырвался полный ужаса вздох, а потом она всё же узнала, застывшего перед ней человека.
- Гарри, чёрт возьми! Ты напугал меня, - девушка нахмурилась, не в силах сдержать своих эмоций.
Её раздражали эти малейшие признаки паники, на любой незнакомый или слишком резкий звук. Даниэль никогда не отличалась пугливостью, но после той темноты, которую подарил ей яд, ничего не могла поделать с выпрыгивающим из груди сердцем. И это было отвратительно. Не быть в силах контролировать свои приступы. Как она вообще живёт с таким чувством страха, внезапно поселившимся где-то глубоко внутри?
- Прости, - виновато улыбнулся Стайлс, встряхивая своей кудрявой головой. – Не хотел тебя пугать, просто Эд попросил принести бутылёк спирта. У него оказывается, закончился.
- Всё нормально, - вымученная улыбка вспыхнула на её губах, а ладонь коснулась горячего плеча. – Просто иди и возьми, что тебе нужно.
Она уже хотела обойти его, когда Гарри немного обеспокоенно покосился куда-то в сторону входа и тихо проговорил:
- У тебя, вроде как, гости.
Даниэль резко обернулась, а затем почувствовала волну облегчения, что едва не сбила её с ног, когда встретилась с немного хмурым взглядом синих глаз. Всё внутри неожиданно перевернулось, заставляя сердце бежать марафон, только уже совсем не от страха. Она просто не могла передать, насколько рада была увидеть его, стоящего на своём пороге. Даже если это был порог их клиники. Это было неважно, главное, что он был здесь! Стоял, немного нахохлившись, и изучал её внимательным взглядом, от которого всё внутри сжималось и взрывалось.
Девушка одними губами попросила его немного подождать. И только после утвердительного кивка, направилась к операционной. Отец мягко и благодарно улыбнулся дочери, принимая из её рук лекарство. Собака на столе немного заскулила, словно зная, что её ждёт. Дани уже собиралась сказать отцу, что выйдет, как он опередил её, понятливо кивнув, краем глаза наблюдая за юношей, которого было видно в проходе. Чувство благодарности затопило её с головой. Может она почти и не помнит мать, но Эд всегда всё делал для неё. Так что она не могла бы пожелать себе более чуткого и понимающего отца.
Улыбнувшись мужчине, девушка быстро вышла и, кивнув Стайлсу, схватила Эммета за руку, чтобы вывести его на улицу. Оборотень особо не сопротивлялся, послушно следуя за ней, пока она не остановилась, встряхнув своими кудрявыми волосами. Тёплая рука выпустила ладонь оборотня, и девушка едва не вздрогнула от потери столь необходимого контакта. Она уже почти успела забыть это всеобъемлющее чувство, что расцветало в её груди рядом с этим высоким, худощавым пареньком. Но если подумать, это и не удивительно, потому что она уже и не помнила, когда в последний раз касалась его. Статус «всё слишком сложно» на фейсбуке идеально подходил под их отношения. И наличие всем известного альфы, отнюдь не упрощало ситуацию. Эммет явно не мог справиться с собственными внутренними демонами, а Лиам, проявляющий к ней интерес, только подливал масла в огонь. Тем более последний раз, когда они разговаривали, молодые люди крупно поругались. И догадайтесь, кто же явился причиной?
Так что видеть Эммета сейчас, немного хмурого и неуверенного, а ещё с таким извиняющимся взглядом, было лучшим, о чём она могла мечтать. Глупый маленький мальчишка. Но её любимый мальчишка. Она и сама не может сказать, когда её чувства стали такими крепкими.
- Дани, - начал парень, но девушка, поддавшись порыву, сократила расстояние между ними, затыкая того трепетным поцелуем.
Ей не нужны были его извинения, чтобы понять, насколько сильно он сожалеет о случившемся. То, что он пришёл, лучше любых из слов, показывало это.
И он даже не представляет, как же сильно она по нему скучала.
- Всё нормально, - прошептала она, оторвавшись от его губ, на которых тут же возникла робкая, счастливая улыбка.
- Нет, ненормально, - возразил он, заключая её в свои горячие объятия, заставляя сладкую дрожь бежать вверх по спине. – Я вёл себя, как последний придурок, пока на тебя столько всего свалилось. Я должен был каждую секунду находиться рядом, поддерживать тебя. А что делал я? Давился собственной ревностью и невозможностью воспротивиться своему альфе.
Маленькая ладошка легла на его губы, заставляя немного вздрогнуть и замолчать. Взгляд ореховых глаз был полон чего-то тёплого и сверкающего, пока она смотрела на него.
Он был таким глупым. Таким наивным и чудесным, в своих попытках завоевать её. Ей было одновременно жалко и смешно, что он действительно мог думать, что она вновь вернётся к Лиаму.
Глупо.
- Всё хорошо. Главное, что сейчас ты здесь. Со мной.
Она убрала свою ладонь с его губ, а затем снова поцеловала, не давая ему возразить. Мягко. Нежно. Дани действительно неимоверно скучала по возможности просто целовать его, просто переплетать свои пальцы с его, ловя его счастливые взгляды украдкой. Больше она не позволит всему этому встать между ними.
- Я не слишком отвлекаю тебя от работы? – прижавшись к её лбу своим, спросил он.
Кудрявые волосы лезли ему в лицо, но его это явно мало волновало. Он лишь сильнее обвил свои руки вокруг хрупких, угловатых плеч, вызывая в ней непрерывное чувство спокойствия и умиротворения. Она не может вспомнить ни одних своих отношений, где бы она чувствовала себя, как дома и безопасности. Разве что Лиам. Но это осталось в таком далёком прошлом, что её это сейчас мало волновало. Теперь её домом стал Эммет.
- Там Гарри. Он вполне справится с помощью моему отцу. Так что я даже могу уйти на несколько часов, а может и на весь оставшийся вечер, - девушка игриво усмехнулась, а карие глаза озорно сверкнули. – Так что, если хочешь, можешь сводить меня на нормальное свидание.
Счастливый блеск в насыщенно-синих глазах, почти мгновенно передался девушке.
- Безумно хочу, - заулыбался Эммет.
- Тогда, жди здесь, - сказала она и направилась ко входу в ветеринарную клинику, а затем тихо добавила, точно зная, что он слышит каждое её слово. – Чтобы ты не выбрал… Это будет волшебно.
А затем, пряча счастливую улыбку, скрылась в дверях.
**
Перри бессмысленно смотрела за окно своей идеальной комнаты, где яркие жёлтые и красные листья медленно опадали, мягко опускаясь на землю, или уносясь вслед за беснующимся ветром. Ту, тоску, которая огромной дырой обосновалась в сердце, невозможно было восполнить или отправить в далёкое путешествие. И как бы её мать не смотрела на неё обеспокоенным взглядом и не пыталась узнать, что же происходит с её дочерью, женщина только натыкалась на высоко возведённую стену отчуждения и скрытности. И это её пугало. Ведь Перри Эдвардс всегда отличалась громким характером и умением высказывать свои мысли, какими бы жёсткими они не были. А теперь она была больше похожа на бледную тень самой себя. Часто молчала и закрывалась в своей комнате, вечно была занята какими-то хмурыми мыслями в своей голове, иногда где-то пропадала целыми днями, оповещая родителей лишь коротким смс со словами: «буду поздно».
Разумеется, родители даже не представляли, сколько всего она успела обрести и потерять за эти несколько месяцев. Они и не связывали смерть какого-то там одноклассника с таким состоянием. Перри может поклясться, что её мать до сих пор считает, что девушка не может пережить разрыв с Маликом. Но как же это было давно! Будто в другой жизни. И что самое смешное, сейчас уже не имело никакого значения. Нет, на самом деле, Перри Эдвардс не сломалась, как красивая кукла. Слишком сильным был стержень внутри неё. Но судьба злостно играла с ней свои жестокие шутки, сначала давая ей всё, о чём так страстно мечтало её сердце, а в следующую секунду беспощадно отбирала, оставляя её на обуглившихся углях её самой.
Иногда Перри находила себя в самых странных местах и не могла толком вспомнить, как она там очутилась. А видения всё чаще всплывали перед глазами, вместе с уже привычными голосами в голове. Её дар больше не пугал. Скорее наоборот. Сейчас она уже не могла себе представить, что когда-нибудь не будет чувствовать чего-то скрытого в невидимом пространстве рядом с ней, что не сможет помочь, когда будет нужна. Это завораживало и притягивало одинокую душу, которой так нужно было найти смысл. Смысл своего существования.
И кто бы знал, что единственным спасением и радостью в непроглядной тьме, в которую она угодила, станут те, кого она всю сознательную жизнь не замечала и ассоциировала с грязью под ногами. Кто же знал, что Найл, Гарри, Луи, Элеонор и все остальные неожиданно ворвутся к ней сладким порывом полным жизни и чего-то неизведанного. Наверное, именно поэтому они были единственными, кто видел её искреннюю улыбку, слышали звонкий смех, слушали её острые слова, которые всё ещё говорили правду (только для них это теперь было открыто), и вызывали в ней стойкое желание бороться. И даже невыносимый Зейн Малик, что так легко расколол её сердце, всё ещё был нужен и важен. Даже если они не могли нормально перекинуться и парой слов, не вставляя ироничные комментарии. Она просто знала. Чувствовала где-то глубоко внутри, что он всё ещё беспокоится о ней и всё ещё любит. Даже если совсем не в том плане, какой предрекали им их семьи.
И Джонни. Невероятный, прекрасный Джонни. Пусть всего лишь на какой-то жалкий месяц, но он стал для неё всем. Он заставлял её раскрошенное сердце собираться по песчинкам, по кусочкам. Оборотень буквально укутывал её своей безграничной любовью. Она до сих пор, как наяву, видела перед собой мягкую искреннюю улыбку, чувствовала сильные руки, что могли внезапно притянуть к себе без какого-либо повода, не позволяя ей раствориться в тревожных и мрачных мыслях. А ещё глаза. Такие озорные, искристые, полные бесконечной нежности и любви янтарные бокалы, которые хотелось испить до дна. Джон всегда был нежен с ней, будто она была хрустальной. И всего этого было достаточно, чтобы чувствовать всепоглощающее ощущение счастья.
Ей безумно не хватало его. И Бог свидетель, она не была готова вот так с ним попрощаться.
- Перри, детка, ты здесь? – обеспокоенный голос отца неожиданно ворвался в её сознание, заставляя оторвать невидящий взгляд от окна.
Она совсем не заметила, как отец вернулся из командировки. Если подумать, девушка много чего не замечала в последние несколько недель, ведь боль, оставившая самую глубокую рану в душе, была ещё так свежа и отчётлива. Так уродлива. Ей бы хотелось избавиться от этого ощущения, но едва она оставалась одна, как демоны один за другим находили её.
- Перри?
Отец появился в проёме её комнаты. Раньше бы блондинка непременно возмутилась бы тому, что он ворвался к ней без стука, а после, привстав на цыпочки, оставила бы красный след от помады на его щеке. Это было бы правильно. Как было раньше. Но, на самом деле, ничего уже не было как раньше.
Эдвардс даже не шелохнулась, только натянула на губы блестяще обыгранную яркую улыбку, чтобы у отца не было сомнений в отсутствии её глубокой депрессии.
- Здравствуй, папа! Ты уже вернулся? – и даже тон голоса был так похож на прежнюю Перри.
Оказывается, обманывать родителей не так уж и сложно.
Мистер Эдвардс тепло улыбнулся своей дочери, совсем не замечая той тоски и усталости, что притаилась где-то в глубине светлых глаз, и прошёл в комнату, держа какой-то пакет в руках.
- Я привёз тебе пару сувениров из Перу. Поездка была, конечно, утомительной, но я не мог не прикупить своей любимой дочери что-нибудь красивое.
Девушка без какого-либо интереса уставилась на пакет, хотя раньше обязательно бы протянула свои руки с длинными ногтями, лишь бы поскорее увидеть, что же сокрыто за этим полиэтиленом. Как же всё это было мелочно и глупо. Только сейчас она действительно стала понимать это. Понимать, что, на самом деле, важным было лишь то, что мистер Эдвардс хотел привозить что-нибудь для неё, всегда в первую очередь, думая о ней.
- Спасибо, папочка, - девушка отставила пакет и обняла отца, вызывая у того удивление.
Его дочь всегда сразу открывала его подарки. И никогда не обнимала его так…искренне. Она всегда быстро бросалась ему на шею, а потом также быстро слетала с неё, чтобы решить, с чем надеть свои обновки. А сейчас… Она будто извинялась за что-то, чего мистеру Эдвардсу не дано было понять.
- Малышка, у тебя всё хорошо? – спросил мужчина, поглаживая серебряные волосы своей дочери.
Всё внутри сжалось от тона его голоса. Впервые ей захотелось всё, как на духу, выложить отцу. Рассказать, как многое изменилось в жизни его принцессы. Как много она успела обрести и ещё больше потерять. Но… Как бы он её не любил, она знала, что он никогда не сможет понять всего того, что случилось с ней. Так что девушка только помотала головой и вздохнула.
- Пока что всё сложно, но я с этим справлюсь, - твёрдо ответила она.
- Ты же знаешь, что можешь всё мне рассказать?
Она прикрыла глаза. Если бы он только знал!
- Конечно, папочка, - кивнула она, не желая вызывать в мужчине чувство подозрения.
Несколько минут, они помолчали, прежде чем Мистер Эдвардс отстранился.
- Твоя мама почти приготовила ужин, так что мы могли бы спуститься и поесть.
- Я уже договорилась перекусить с друзьями в кафе, - ослепительно улыбаясь, соврала Перри. – Вы же не против?
- Конечно, нет, малыш.
Мужчина мягко потрепал её по волосам, а затем поднялся и вышел, оставляя девушку наедине с самой собой. Яркая улыбка мгновенно слетела с лица, оставляя на её месте опущенные уголки губ. Сегодня она ещё не готова к ужину со своими родителями, к их обычным повседневным разговорам. Ей, кажется, что теперь этому всему нет места в её жизни. Или, возможно, ей нет места там.
Девушка быстро накинула пиджак и, захватив сумку, сбежала вниз. Крикнув напоследок родителям, Перри вышла на улицу, вдыхая терпкий аромат сырой земли, и направилась вниз по улице. Разумеется, у неё не было никакой встречи с друзьями. Ей нужно было оказаться на могиле Джонни. Глупо, но чтобы немного поговорить.
Дорога расплывалась перед глазами. Она едва запомнила, как добралась до неприметного бугорка, с простым деревянным крестом. Просто в какой-то момент поняла, что уже сидит рядом и вслушивается в тишину леса вокруг, в надежде услышать хоть что-то. Но в этот раз всё тихо. Даже её вечные голоса в голове смиренно молчат, словно ушли на перерыв.
- Я не понимаю, что с тобой случилось, - тихо проговорила девушка, смотря в закатное небо, окрашенное багряным цветом. – Всё пытаюсь докопаться до сути, но истина постоянно ускользает от меня.