Вечером к воротам лагеря подъехала длинная черная машина. Открыв дверцу, из нее вышел темноволосый молодой мужчина – господин Эрн, как всегда выглядевший уверенно и невозмутимо.
Василису вызвались провожать Лешка с Жабой. Девочка чувствовала себя вполне сносно, хотя врач настаивала, чтобы она еще немного полежала в изоляторе. Но ей не терпелось поскорее узнать, что же случилось с друзьями: со времени недавнего великого события от них не было ни единой весточки. Поэтому, когда отец попросил свою дочь приехать, она тут же приняла его приглашение.
Серега тоже пришел к воротам – проверить, все ли в порядке.
– Твой отец, Огнева, мог бы подождать до конца смены, а потом тебя забирать, – сказал он недовольным голосом. – Осталось всего несколько дней!
Быстро пожав Василисе руку, он сухо попрощался и ушел. Как и Жаба, Серега ничего не помнил из произошедшего на «балконе».
– Прости его, – извиняющимся тоном произнес Лешка. – Вернулся старый директор, сразу зарылся в бумаги, узнал о прошедшей Игре и ужаснулся. Понятно, теперь и слышать ничего не хочет о новой… Вот Серега и расстроен.
– Жалко, что ты уезжаешь, – встрял Жаба. – Только веселиться начали…
Раздался резкий гудок: это сигналил господин Эрн – пора было ехать.
Василиса повернулась к другу.
– Ну, прощай, Лешка… – Ее голос все-таки сорвался.
– Не прощай, а пока, – поправил тот.
– Хорошо, – улыбнулась Василиса и добавила со значением: – Я найду способ с тобой связаться. Жди новостей.
– Угу…
Игнорируя насмешливое посвистывание Жабы, Лешка крепко обнял ее, а потом шепнул в самое ухо:
– Ты это… Поосторожней там, ладно?
У Василисы в глазах сильно защипало, и, чтобы не выдать себя, она уткнулась другу в плечо.
Раздался еще один гудок.
– Надоел уже! – возмутился Жаба. – Раздуделся тут, дудила!
Но господин Эрн вновь посигналил – на этот раз еще более настойчиво.
– Ладно, я пойду…
– Передавай остальным привет, не забудешь?
– Хорошо…
