Не сказав ни слова, я тогда выскочил из спальни, прошёл мимо Хосока, что всё так же сидел на диване, глядя на потухший экран телевизора, вышел из подъезда и побежал, толком даже не зная, куда.
Захлёбываясь в слезах, бежал по мосту, по тротуарам оживлённых улиц и по пустынной набережной. Я хотел убежать от себя, потому что не хотел признавать в своём лице того, кто переступил черту, кто допустил недопустимое, кто испортил всё одним необдуманным действием.
На что я надеялся? Что учитель ответит мне взаимностью? Что поцелует в ответ? Наверное, для него это был шок...
Как я теперь буду смотреть ему в глаза? Как я смогу заниматься спокойно, когда он находится в том же помещении, что и я? Что он подумал обо мне в тот момент? Как начнёт относиться ко мне теперь? Останется ли всё как прежде? Или былого уже не вернуть?
Мороз неприятно жжёт кожу на щеках, царапая солёными кристалликами. Ноги устали и кажутся уже ватными. Отчаяние рвёт грудную клетку, стремясь воплем вырваться наружу. Я брожу по незнакомому мне родному городу, чтобы потеряться тут раз и навсегда. Но остатки разума вновь приводят меня домой...
В понедельник под предлогом того, что плохо себя чувствую, не иду на репетицию. Во вторник тоже. И в среду. Ко мне даже приходят друзья, чтобы узнать, всё ли в порядке, но нет, не в порядке. У меня и правда болит сердце. В прямом и переносном смысле.
Осознание того, что рано или поздно всё равно увижу его, заставляет покрыться мурашками от смущения и страха.
И в четверг ничего не предвещало беды, когда в дверь позвонили, а мама пошла открывать её. Я в это время хотел выйти из своей спальни, но вдруг услышал голос Хосока и чуть ли не завалился обратно. Разум заставил запереть дверь и сидеть тихо, не издавая ни звука. Я слышал, о чём они говорили.
— ...вот уже четыре дня он не появляется в академии. Всё ли у него хорошо?
— Ах, знаете, — вздохнула мама, — он вернулся от друзей в субботу весь болезненный, — в этот момент я пытался мысленно внушить маме, чтобы она ни о чём не рассказывала, но эта стойкая женщина продолжала, — У него небольшие проблемы с сердечным ритмом сейчас, и он пьёт таблетки. Но доктор сказал, что это скоро пройдёт. Он был такой разбитый, когда пришёл домой. Мне стало страшно за него...
