— Поспишь в спальне, — сказал Хосок, когда мы переступили порог его квартиры. Здесь было тепло, и бледный жёлтый свет будто лишь разогревал помещение.
Я потихоньку приходил в себя, пытаясь успокоиться и, когда увидел учителя, который принёс плед в зал и бросил его на диван, смутился:
— Я не хочу вас... беспокоить. Я посплю здесь, на диване.
— Не говори глупости. Ты меня ни капли не беспокоишь. Я и так часто засыпаю здесь, перед телевизором, так что всё в порядке.
Я тихо кивнул на объяснение Хосока и всё же чувствовал неловкость, так как странно было вновь оказаться в этой квартире. И чёрт. Этот диван. Я вспомнил конфуз, что ощутил, поцеловав тогда Чона в щёку. Это было странно, непозволительно, пугающе.
— Ты здесь? — вдруг увидел я перед собой улыбающегося Хосока, что щёлкал пальцами в воздухе, чтобы я пришёл в себя.
— А? Да... Я просто... Ничего.
— Нужно выпить чего-нибудь согревающего. Как насчёт какао? Или кофе? Или горячий шоколад?
— Шоколад, — ответил я кротко и последовал за учителем на кухню.
— Я тут недавно купил новую кофемашину. У неё отличный функционал, и, если настроить всё верно, то получается лучший кофе. А ещё...- Хосок зачем-то рассказывал о своей кофемашине, о том, как починил на днях мотоцикл, о том, что хочет сменить цвет волос. Это всё казалось таким незначительным для меня сейчас, но голос учителя приятной вибрацией проникал под кожу, вызывая желание слушать его бесконечно.
Наверное, у Хосока было много любовников в жизни, думал я. Потому что в него невозможно было не влюбиться. Его кожа была немного смуглой, а глаза тёмными и глубокими, губы не очень пухлые, но и не очень тонкие — идеальные, он был обладателем шикарных густых волос, в которые хотелось нырнуть ладонью, а также очаровательного голоса, который внушал доверие и заставлял всецело подчиняться. Тело было подтянутым, и я видел его крепкие бёдра, обтянутые кожаными чёрными джинсами. По его вытянутой красивой спине хотелось провести рукой, опуститься ниже, чтобы...
— Смотри, не обожгись, — поставил Хосок горячий шоколад на стол передо мной.
— Спасибо.
У Хосока, кажется, закончились истории, чтобы забить чем-то тишину, и он тоже смолк. Я почувствовал, что мне стоит тоже что-то рассказать, но долго не мог ничего подобрать, и, чтобы не выглядеть зависшим, взял напиток и сделал глоток, но обжёгся и резко начал вдыхать воздух.
