Голос

Часть 7.

В ту ночь РИ уже не помнил, как они добрались до дома, но разбудил его именно утренний свет из окна. Будто мир ушёл из под ног на неопределённое время, оставив все воспоминания в той ночи. Русский аккуратно слез с кровати, осматриваясь и проверяя, есть ли здесь тот самый немецкий выродок, но его в комнате не оказалось, и не было слышно ни звука в квартире. Пройдясь по кухне и ванной, Империя действительно понял, что дома никого нет. Он наконец остался один, в своём прекрасном одиночестве, где можно и поплакать и покричать и посмеяться.
Лишь на столе лежала записка с ярко-красной розой рядом, которая и привлекла внимание монарха. На бумажке было написано нечто странное, но явно выделялся неразборчивый почерк немца. Понял Российский из писанины  лишь пару слов, да и то, абсолютно меж собою не связанных, так что оставил попытки разобраться. Лишь время было ясно "17:00". Что оно означало? РИ тоже не мог понять.
Прошло больше половины дня. Время близилось к той самой цифре, про которую царь благополучно забыл, но взглянув на часы, она вновь всплыла в его голове. Монархист неожиданно задумался над её значением, ещё раз притрагиваясь к записке. Но, явно в спешке, начирканное на ней, оставалось точно таким же непонятным, даже таинственным.
Тело Российского по непонятной причине охватила лёгкая паника, опутывая всё внутри своими нитями, и с каждым тиканьем часов, лишь сильнее распутывая клубок. Казалось бы, ничего необычного, но время перевалило и за пять часов вечера, но абсолютно ничего не происходило. Так мучительно шло время, тикали часы...
-- Уже шесть, шесть часов и ничего. Может это очередная его глупая шутка? -- Думал про себя монарх, всё время нервно оглядываясь вокруг. Когда часы ударили семь, тут же раздался стук в дверь, заставивший царя подпрыгнуть на месте от нервов. Медленно, боком, подошёл к двери, рвано выдыхая. Резко открыл дверь, тут же доставая из кармана лезвие и направляя на...
-- Боже, Герман, незачем меня так пугать, мужеложец! -- Возмущённо произнёс, увидев на пороге знакомую морду, убрал своё оружие обратно.
-- Ты не пришёл, -- тихо ответил ГИ. Брови его были мрачно сдвинуты к переносице и он явно не был доволен  ситуацией. -- Я же написал, ровно в 17, в парке. А ты время видел?
-- Во-первых: научись писать, фетюк, а во-вторых: с чего это я должен ходить с тобой где попало?
-- Хватит обзываться. Я думал, что ты придёшь и надеялся, а ты.! -- Сделав страдальческое лицо, немец сунул в руки монарха бутылку портвейна, проходя в дом и горестно вздыхая. Упал на кресло, закидывая ногу на ногу и закатывая к потолку глаза. Вновь горестно вздохнул, наблюдая краем глаза за Империей, который явно был немного удивлён подобным поворотом.
-- Не строй из себя королеву драмы! -- В итоге изрёк тот, быстро уходя на кухню и закрываясь от немца там.
-- Да ладно!? -- Выкрикнул Германский, ожидая, что ему хоть "спасибо" скажут, а дождался лишь звука открытой пробки, и мирного посапывания после минут тридцати.