Строгие правила

Глава 18

Чонгук поднялся с кресла и медленно направился ко мне. Когда он полностью вышел из тени, я увидела в его руке бокал с виски. На бедрах сексуально болтались темно-серые пижамные штаны и... все! Мои глаза жадно пробежались по его обнаженному торсу. Как там пела Мэри Поппинс? «Ах! Какое блаженство, знать, что я совершенство, знать, что я идеал»? У этого мужчины явно мания величия, иначе он не расхаживал бы в таком виде, когда дома посторонние.
Взглядом ощупав широкие мускулистые плечи и стальной пресс, я мысленно приказала себе поднять глаза и не смотреть на этот стальной пресс, исчезающую за резинкой брюк.
Чон не отрывал от меня глаз, которые буквально метали молнии. Желваки на скулах ходили ходуном. Он был зол. Нет, просто в бешенстве!
Только я не до конца понимала причину этой злости. Судорожно попыталась восстановить в памяти разговор с Ханбином, но не смогла припомнить ни слова. Снова эти зеленые глаза меня парализовали.
Чонгук со стуком поставил бокал на столешницу рядом со мной, отчего я вздрогнула и только тогда заметила, что моя рука до сих пор висит в воздухе. Опустив ее и развернувшись к Гуку, я сцепила пальцы за спиной, пытаясь унять лихорадочную дрожь.
Чон приблизился ко мне вплотную, поднял руку и обхватил мою шею ниже подбородка. Большим пальцем медленно провел по скуле, пристально всматриваясь в глаза.
— Как?.. — глухо произнес он. В нос ударил резкий запах алкоголя. — Как та милая девушка превратилась в такую...
Стерву? Суку? Дрянь? Что из этого списка, по мнению Чонгука, отражает мою сущность?
Но когда я посмотрела на его приоткрытые губы, все мысли моментально вылетели из головы. Он близко. Он касается меня. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от этой сказочной близости. Подняла взгляд выше. Глаза! В них по-прежнему полыхает ярость, но они смотрят прямо на мои губы. Не отрываясь.
Не знаю, что руководило мной в эту минуту, но я, глубоко вздохнув, резко встала на носочки и прикоснулась к его губами. Прикрыла глаза и замерла. Пусть оттолкнет, пусть! Но мне казалось, если я сейчас этого не сделаю, под ногами разойдется земля. Голова закружилась так сладко. И я, чтобы не потерять равновесие, ладонями уперлась в Чонину грудь.
Вместо того чтобы оттолкнуть, Чонгук вдруг схватил меня обеими руками за талию, больно впиваясь пальцами в ребра. Я застонала в голос, понимая, что сейчас просто умру от разрыва сердца, что оно не выдержит этого бешеного ритма...
Чон ворвался в мой рот языком, и когда я хотела прикоснуться к нему своим, прикусил мою верхнюю губу. Его руки были везде: на ребрах, груди, ягодицах, шее. Своими грубыми и довольно болезненными прикосновениями он как будто заново изучал мое тело.
— Гук... — вырвалось у меня, когда он стал кусать кожу на моей шее, ладонями больно сжимая грудь.
Не переставая мучить мою кожу зубами, Чон переместил руки с груди на талию и, легко приподняв меня, усадил на столешницу. Резко раздвинул мои ноги и встал ко мне вплотную. В его движениях не было и намека на нежность. Он как будто намеренно причинял мне боль, кусая ключицы, шею, кожу над вырезом майки, грубо сжимая руками мою талию. Но мне и этого казалось мало! Он обхватил мои ягодицы и дернул на себя. Мое тело податливо последовало за его движением. Почувствовав у себя между ног твердую плоть, я ногтями вцепилась в его плечи и стала медленно тереться об его пах. Ногами обхватила торс и стала двигаться. Чон подхватил мое движение и теперь сам задавал ритм, плотно прижимая меня к своему члену, грубо сминая руками мои ягодицы.
Я хотела его, чувствовала жар у себя между ног. Мне казалось, что я сейчас просто взорвусь, если Гук не войдет в меня. Но он продолжал резкие толчки, словно не замечая ничего вокруг. Сколько же будет продолжаться эта пытка?
Не прекращая движений, Чонгук переместил одну руку мне на поясницу, а другой снова сжал мою грудь и, наклонившись, прикусил сосок через майку.
— Ах! — Я уже не могла сдерживать громкие стоны, которые Гук время от времени заглушал своим поцелуем. При каждом прикосновении его губ к моим, мне казалось, что он вот-вот искусает их до крови. Это было какое-то помешательство: дикая, неконтролируемая, почти животная страсть.
Он скользнул ладонью по моему животу и резко задрал майку. Я затаила дыхание, когда кожи над пупком коснулись его пальцы. Он на мгновение сжал их в кулак, затем разжал и стал грубо ласкать меня.
Мое дикое желание обладать этим мужчиной настолько притупило все остальные ощущения, что я уже совсем не чувствовала боли, кайфуя от каждого его прикосновения.
Я провела ногтями вверх по его плечам, шее, схватила пальцами его волосы на затылке и притянула к себе. Чонгук, глухо застонав, еще сильнее впился в мои губы. Потом немного отстранился и ладонями обхватил мои бедра, большими пальцами начиная водить по их внутренней стороне, сводя меня с ума этими прикосновениями. Мне казалось, я сейчас просто задохнусь. Особенно когда одна его ладонь накрыла мою плоть через ткань шорт и медленно сжала ее.
— Боже! — выдохнула я.
Чон рукой надавил на живот, заставляя меня откинуться на столешницу. Я поспешила подчиниться, но не выпустила из рук его волосы, отчего он почти навалился на меня, упираясь локтями в стол. Оба дышали так, будто пробежали марафон. Поцеловав грудь через майку, он пальцами зацепил бретельки и резко дернул. Майка с треском разошлась по швам, бретельки были отброшены в сторону. Гук спустил до талии то, что осталось от моей майки, и губами припал к изнывающей по его прикосновениям груди.
Слегка прикусив сосок и потянув его на себя, он продолжил резкие движения бедрами. Я понимала, что сейчас просто сгорю в его объятиях, что я уже на пределе. Мне хотелось гораздо большего. Я провела рукой по его спине, ногтями царапая кожу, отчего Гук выгнулся мне навстречу и издал низкий гортанный звук. Я просунула руку между нашими телами, желая немедленно почувствовать в своей ладони его твердую плоть.
И когда я уже коснулась ее и сжала, когда он запрокинул голову вверх, втягивая в себя воздух, мой сотовый, лежавший на столе, вдруг громко завибрировал, оповещая о входящем сообщении. Я вздрогнула и резко отдернула руку, а Чон... как будто протрезвел.
Он посмотрел мне в глаза таким бешеным взглядом, что я немедленно убрала и другую руку с его тела. Мне казалось, что он сейчас просто разорвет меня в порыве ярости. В его зеленых глазах уже не было ни капли страсти.
Чонгук посмотрел на телефон, затем снова на меня и, прикрыв глаза, опустил голову. Его частое и горячее дыхание опаляло мою обнаженную кожу. Приподнявшись, он сделал шаг назад и нервно провел рукой по лицу. Что он сейчас сделает? Гук снова бросил взгляд на меня. Я сползла со столешницы и прикрыла грудь руками. Боже! Как неловко! Разъяренный взгляд Чона перемещался с моей груди на лицо и обратно. Я видела, как дергались желваки на его скулах, а руки, будто сами собой, сжимались в кулаки.
Чонгук сделал глубокий вдох, затем взглянул на меня исподлобья и... злобно хмыкнул. После чего развернулся, со всего размаху ударил кулаком о дверь холодильника и пошел прочь. От звука удара я вздрогнула и прикрыла глаза. Черт! Что это было?
Обхватив плечи руками, я попыталась втянуть в себя воздух, потому что поняла, что все это время просто не дышала. Прикрыла порванной майкой грудь и посмотрела на телефон. Спас ли он меня от необдуманного шага или наоборот? Одной рукой я дотянулась до сотового, другой продолжая сжимать края майки у груди. Взглянула на экран. Сообщение от Ханбина. Все! Не хочу больше так жить. Завтра же расстанусь с ним. Пусть это грубо и малодушно — расставаться по телефону, но я не хочу больше никого мучить. С этими мыслями я удалила сообщение, даже не прочитав его, и поплелась в свою комнату. Есть мне резко расхотелось.
Проходя мимо спальни Чонгука , я замедлила шаг, а потом на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. Что он сейчас делает? О чем думает? Почему все так случилось? Сожалеет ли? Было ли это помутнением или чем-то большим? Он действительно хотел того, к чему мы шли?
Черт! Снова одни вопросы в голове. Так и, правда, недолго сойти с ума.
Тяжело вздохнув, я поспешила скрыться в своей комнате.
Уже лежа в кровати, я вдруг поняла, что не смогу больше показаться Чону на глаза. Боже! Ведь я сама на него набросилась, сама стала его целовать, а он, как любой нормальный мужчина, просто не смог не воспользоваться ситуацией. Но его реакция, после того, как нам помешал телефон, просто вывернула меня наизнанку. Он не хочет меня! Вернее, на физиологическом уровне Чонгук хотел, и его возбуждение было тому доказательством, но в эмоциональном плане я больше не представляла для него интереса. Я ясно видела в его глазах недоумение от всего произошедшего. Ему было неприятно то, что случилось, что он снова позволил себе прикоснуться ко мне. Да уж, дожила, Лалиса!
И на этой весьма пессимистичной ноте я погрузилась в сон.
Проснулась я около девяти. Зная, что Чон в это время уже на работе, я в пижамных шортах и новой майке, которую надела еще вчера после «инцидента на кухне», пошла чистить зубы. Открыв ванную комнату, я переступила порог и даже успела прикрыть за собой дверь, когда поняла, что в ванной-то я не одна.
Прямо передо мной стоял Чон. Абсолютно голый!
Уже успев принять душ, он вытирался полотенцем. Но заметив меня, поднял голову и выпрямился во весь рост. Ничуть не стесняясь своей наготы!
Мне показалось, что земля стала уходить у меня из-под ног. Ну, как? Как можно жить с ним в одной квартире и не иметь возможности к нему прикоснуться?
Я собиралась спросить, почему он не закрыл дверь, но смогла только поднять руку и пальцем указать себе за плечо. Я даже рот приоткрыла, готовясь к этому вопросу, но так и замерла, пожирая голодным взглядом еще влажное тело Гука. Мои глаза хаотично прыгали от груди к плечам, от накачанных рук и твердого пресса — к паху. Я стояла и просто умирала от желания прикоснуться к этому мужчине.
Через несколько секунд Чон, видимо, решил, что эстетического удовольствия с меня на сегодня хватит, обернул бедра темно-синим полотенцем и направился ко мне.
Я посмотрела в его лицо, на котором не дрогнул ни один мускул. Ну, просто скала! Ноль эмоций. Проходя мимо и не прерывая зрительного контакта, Гук прикоснулся к моему подбородку пальцами и... приподнял челюсть, захлопнув таким образом мой рот. После чего вышел из ванной и аккуратно прикрыл за собой дверь.
О, господи! Какой позор! Снова! Да что с моей кармой? Почему он всегда делает так, что я оказываюсь в ужасно глупой ситуации. Я обхватила ладонями щеки, которые просто горели. Мда! Неловко! Хотя Чону, судя по всему, абсолютно комфортно.
Кожу, где прикоснулись его пальцы, приятно покалывало. Я не смогла сдержать улыбку, понимая насколько вся эта ситуация нелепа и смешна. Причем не просто нелепа, она нереальна. Зачем я согласилась жить у него? О чем думала?
Пока была в душе, в голове прокрутилась тысяча вопросов, ответы на которые я так и не нашла. Но зато вдруг четко поняла — я хочу быть здесь! Да, мне ужасно неловко после вчерашнего и после сегодняшнего тоже. Но с другой стороны, ведь все это я уже видела. Мало того, даже пробовала! Так к чему строить из себя монашку и делать вид, что мне жутко неудобно и стыдно. Мне ведь нравится на это смотреть!
После ванной провозившись в спальне около получаса, я наконец-то решила выйти на кухню. Вполне вероятно, что Чонгук еще дома. Но сколько можно от него прятаться? Если он упрекнет, что вчера застукал меня в своей спальне, или что я сегодня ворвалась к нему в душ, то я... А что я, собственно, сделаю?
Натянула домашние шорты и футболку, волосы собрала в хвост. Буду сегодня скромной.
Приближаясь к кухне, я услышала какие-то тихие звуки. Значит еще дома. Почему он не на работе? Вывернув из-за угла, я увидела Чонугка, сидящего на высоком стуле у барной стойки. Он уже был в деловом костюме. Как же они ему идут, эти костюмы. Очень сексуально!
Гук пил кофе и что-то смотрел в айфоне. Или с кем-то переписывался. Бросив на меня взгляд исподлобья, он просканировал меня сверху вниз и обратно, поерзал на стуле и снова уткнулся в телефон. Надеюсь, он там не с девушкой любезничает? Кстати, о девушках!
Я открыла холодильник и достала йогурт. Он же сам сказал, что я могу хозяйничать в его доме. Взгляд невольно упал на вмятину на двери холодильника. Кровь прилила к щекам, от воспоминаний сразу стало как-то жарко.
— Ты не против? — обратилась я к Гуку, покрутив йогуртом практически у него перед носом.
Чор посмотрел на меня, затем на йогурт и опустил взгляд в телефон.
— Нет. Терпеть его не могу, — равнодушно произнес он.
— Надеюсь, та, что так любит йогурт, не будет против, что твоя гостья съела его? — спросила я, вперив взгляд в пластиковый стаканчик, который уже почти открыла. Потом достала ложку из шкафа и села за круглый стол лицом к Чону, на всякий случай подальше от барной стойки. Согнула одну ногу и уперлась стопой в стул. Совсем как дома! И только тогда решилась посмотреть на Гука, который, оказывается, смотрел на меня, подперев подбородок ладонью. Собираясь зачерпнуть ложкой йогурт, я решила еще раз уточнить: — Так она не будет против?
Чонгук, не меняя позу, иронично изогнул бровь. И тут я поняла, что зря решила покинуть свою комнату. Лицо буквально вспыхнуло под пристальным взглядом зеленых глаз, а внутри живота все как будто скрутило в тугой узел. Как он это делает?
— А почему ты еще дома? — совсем смутившись, тихо спросила я. Оказаться объектом пристального внимания этого мужчины было, конечно, приятно, но чувство неловкости и дискомфорта стало перебарывать. Я поерзала на стуле и опустила взгляд в стаканчик с ненавистным йогуртом.
— У меня встреча в одиннадцать в центре, — спокойно ответил Чон, чем весьма удивил меня.
Ковыряясь ложкой в йогурте, я не выдержала и украдкой взглянула на Гука. Он продолжал смотреть на меня. Черт! Я уткнулась глазами в стол. В голове всплыли картинки вчерашнего вечера, а затем — потрясающее зрелище, увиденное недавно в ванной. В ладонях закололо.
— А ты вообще знал, что у тебя ванная закрывается? — Твою мать! Я готова откусить свой длинный язык. Какого черта спросила?
— Привычка.
Я чувствовала на себе его взгляд. Он прожигал меня, плавил... Зачем он так смотрит?
— Давно ты спишь с этим французом?
Удивленно моргнув, я попыталась выровнять сбившееся дыхание. Что. Он. Делает?
— Или у вас любовь?
Я вызывающе вздернула подбородок в ответ на его прищуренный взгляд.
— Что? — переспросил он, усмехаясь. Только вот в глазах его не было и намека на смех. Он по-прежнему злился на меня и ненавидел.
— Тебе действительно так интересно? — с большим усилием сохраняя спокойствие, спросила я ровным голосом.
— Мужчине всегда интересно, кто после него трахает его женщину.
Я, наверное, сейчас провалюсь сквозь землю. Это был предел! Финиш! Вскочив из-за стола, я хотела метнуться в сторону двери.
— Лалиса, сядь! — рявкнул Чонгук.
Его резкий тон заставил меня на секунду замереть. Но я была бы не я, если бы выполнила его приказ. Я подошла к барной стойке и уперлась в нее локтями, отвечая на злобный взгляд Чонгука не менее злобным.
— Что ты от меня хочешь, Чон? Зачем предложил у себя пожить, если так яро меня ненавидишь? Хочешь всю душу из меня вытрясти? Думаешь, мне легко было согласиться на твое предложение? Да я чувствую себя здесь, как в тюрьме!
Во время моей тирады Гук молча смотрел на меня в упор. Даже не моргая. Только скулы нервно дернулись пару раз. Затем он встал со своего места, поставил чашку в раковину и направился к двери. На пороге остановился и, развернувшись, холодно взглянул на меня.
— Мне не пришло ни одной смски о том, что с карточки снимали деньги. Интересно, почему?
— Может, потому, что все это время она продолжает лежать там, где ты ее оставил?
— Почему ты ею не пользуешься?
— Потому что это твоя карточка, на которой твои деньги! Я заняла у Чеён, мне так удобнее.
Отвернувшись, я стала внимательно разглядывать свой маникюр. Разумеется, при этом ничего не видя, потому что чувствовала на себе испепеляющий Чонин взгляд.
— Можно воспользоваться твоим компьютером?
— Нет.
Не поверив своим ушам, я повернулась к Гуку и недоуменно уставилась на него. Но он был абсолютно серьезен.
— Вечером принесу тебе ноутбук. Есть еще какие-нибудь пожелания?
— А ты все исполнишь?
Только произнеся эту фразу, поняла, что это выглядит так, будто я флиртую. Прикусила губу и почувствовала, что краснею.
— Нет, не надо. Спасибо.
Чон , не сказав больше ни слова, ушел.
Я глубоко вздохнула и с горечью осознала, что мне тут же стало тоскливо. Прекрасно! Прошло всего пару дней, а я уже скучаю, когда его нет дома. Что же будет дальше? Господи, да я же свихнусь, когда вернусь во Францию!
Целый день я потратила на то, что занималась... ничем. Поговорила с Юнхо, просидела на диване перед телевизором, тупо переключая каналы. На улице снова шел дождь.
Ближе к пяти часам решила позвонить Розэ, вспомнив, что не узнала у Чонгука про документы.
— Да, Лис?..
— Привет. Чем занимаешься? Приехать не хочешь?
— Лиса, мне сегодня статью надо сдать. Давай лучше ты ко мне.
— Ты печатать будешь, а мне что делать? — уныло проговорила я.
— Со мной посидишь.
— Я скоро помру от скуки. Роуз, а ты не можешь узнать у Гука, как продвигаются поиски моей сумки?
— А сама?
— Ну, у нас с Гуком произошло... э-э-э... некоторое недопонимание... Мне неудобно теперь к нему обращаться.
— Так-так. — Голос подруги стал заметно веселее. — Ну-ка рассказывай, давай.
— Да, нечего рассказывать, — поморщилась я.
— Лиса! Ты снова начинаешь ту же песню?
Да, Розэ права. Я снова держу все в себе и не впускаю ее в свою жизнь. И это несмотря на то, что она всегда была со мной откровенна.
— Прости, Чеён. Вчера мне позвонил Ханбин. Мы поговорили. И, как выяснилось, наш разговор услышал Гук.
— И что же он услышал? Кстати, а вы что на корейском разговариваете?
— Роз, а на каком? На китайском? Ханбин же занимается со мной переводами книг, прекрасно знает корейский язык. Зачем я буду подстраиваться под мужчину и говорить на его языке, если это легко может сделать он?
— Хм... Логично. Так что Гуки услышал?
— Понятия не имею. Но мы с ним... Эм... Мы немного повздорили после этого. — Не буду же я рассказывать подруге, как ее брат лапал меня на кухонном столе.
— Как мило, — захихикала Мила. — Жаль, меня там не было.
Я засмеялась в голос, когда представила, что было бы, окажись Рози рядом.
— Так ты узнаешь у него?
— Сейчас узнаю. Перезвоню.
После разговора с Розэ, я поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы моя сумочка находилась. Но эта мысль не особо меня обрадовала. В Париже у меня сын. Я обязана туда вернуться. Черт! Но ведь я могу жить и здесь. Мы переедем с Юнхо, будем жить в доме у родителей. Но сначала надо рассказать Гуку про сына. Он либо обрадуется, либо... А если он захочет забрать у меня Хо? Боже! Какие-то ненормальные мысли лезут в голову. Чон никогда не станет отнимать у меня ребенка. Он не такой...
Господи! Если я вернусь в город, то мне придется смотреть на то, как Чонгук меняет девушек. И мало того, встречаясь с Юнхо, он, наверное, будет приводить их с собой. Я же с ума сойду! Но ничего не поделаешь, все равно Чон должен узнать о сыне. И чем скорее, тем лучше. Сегодня! Да, именно сегодня!
Я бесцельно походила по квартире, и тут мне в голову стукнула одна из самых глупых идей за всю мою жизнь. Выглянув в окно, чтобы удостовериться, что машины Чонгука нет во дворе, я вбежала в его комнату и открыла ящик в тумбочке, где в прошлый раз обнаружила презервативы. Схватила эти чертовы три пачки и решительно вышла из спальни.
Когда я вошла к себе, мой воинственный пыл заметно поутих. Ну, выкину я сейчас их, и что мне это даст? Во-первых, Гук не дурак, сразу поймет, кто стащил его презервативы. Во-вторых, если они ему срочно понадобятся, а их не окажется под рукой, он займется сексом и без них. Твою мать! А если эта счастливица забеременеет! Господи! О чем я думаю? Еще не хватало следить за тем, чтобы его секс со всякими левыми телками был безопасным.
Я посмотрела на презервативы и тяжело вздохнула. Вернулась в комнату Гука и, прежде чем положить их на место, зачем-то пересчитала. Две пачки были запечатаны, в третьей было девять штук. Не знаю, правда, чем мне поможет в будущем эта информация.
Когда позвонила Розэ, я уже думала, что тронусь умом от безделья.
— Эм... Лиса, тут такое дело... — неуверенно начала подруга.
— Какое еще дело?
— Гук сказал, что если тебя интересует судьба твоей сумки, лучше обратиться прямо к нему. Без посредников.
В трубке повисла тишина. Я не знала, что сказать.
— А зачем ты ему сказала, что это я интересуюсь? Могла ведь придумать что-нибудь.
— Гук — не дурак. Он сразу догадался.
— Понятно. — Я тяжело вздохнула. — Тогда сама спрошу. Все равно сегодня хотела с ним поговорить.
— О чем? — оживилась Чеён.
— Эм... О сумочке.
— Чувствую мне никогда до тебя не достучаться, — обижено протянула подруга. — Ладно, Лиса, пойду я статью дописывать. Пока.
Всю оставшуюся часть вечера я морально готовила себя к разговору с Чонгуком. Даже прорепетировала признание перед зеркалом. Затем еще раз на кухне, где и должна была произойти беседа.
Время шло. Гук не появлялся. Моя уверенность начала медленно таять. В полночь, уставшая от бесконечного ожидания, я улеглась в кровать. Но уснуть не могла, меня жутко беспокоил вопрос: где Чон?! Не может же он все это время быть в офисе.
Я уже почти погрузилась в сон, когда услышала звук открывающейся входной двери. Резко открыла глаза и затаила дыхание. Он вернулся! По привычке стала прислушиваться к его передвижениям. Чонгук сходил в душ, после чего сразу отправился на кухню. Голодный! Значит, не от женщины. По крайней мере, я пыталась себя в этом убедить.
Спустя полчаса он направился в свою комнату, открыл дверь и... тишина. Звук закрывающейся двери я не слышала. Сердце мгновенно стало отбивать бешенный ритм. Я сжала пальцами концы подушки, продолжая прислушиваться. Все звуки за окном и даже тиканье часов отошли на задний план. Мне вдруг показалось, что я слышу дыхание Чонгука. Я уже брежу! Дурдом какой-то. Это невозможно.
Шаги возобновились. Они медленно приближались к моей двери! Господи, да что же это за наваждение? Я приподнялась на локтях, чтобы удостовериться, что не схожу с ума. Тонкая полоска света под дверью, разбавленная тенью, ясно давал понять, что Гук стоит у моей спальни. Я прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение. Бесшумно откинулась на подушку, повернулась лицом к двери и стала зачарованно следить за тенью.
Гук сделал еще один шаг к моей двери и снова остановился. Я резко села в кровати, натянув одеяло до подбородка. А если он войдет? Мамочки! Что же он делает там?
Видимо, осознав, что делает он что-то не то, Чон резко развернулся и пошел в сторону своей спальни, напоследок от души хлопнув дверью.
О, нет! Снова всю ночь не спать и ломать голову над странной выходкой Чонгука?
— Мамочки, — прошептала я и спряталась с головой под одеяло. В детстве я пряталась таким образом от чудовищ, а сейчас... А от кого я прячусь сейчас? От невыносимой реальности!