Первая книга дилогии «ТЕМНОТА»
Тоал жаждет стать сильнее. Он учится в Академии Огня и Света, тренируется каждый день, заводит новых приятелей, играет на гитаре в собственной группе. Но всё рушится в один миг - при загадочных обстоятельствах погибает...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Эльф
Когда долго общаешься с каким-то человеком, невольно перенимаешь на себя его привычки. И не любить людей — черта Урена — стала и моей. Эти двуногие существа теперь мне быстро надоедали. Какие-то непонятные, глупые, нервные, слишком беззаботные и незнающие многих тайн. Большинство из них, конечно, мне ничего не сделали и ни в чём не виноваты, но общее раздражение распространялось даже на таких. Их невежество в спорах, упрямое доказательство своей неверной точки зрения, отсутствие логики — всё это наколяло внутри большую чашу неприязни и желания не видится больше ни с кем, кроме своих самых дорогих людей. Поэтому во время просмотра второго раунда Состязания Трёх Факультетов я сидел между Сандрой и Уреном, таким образом отгородившись с двух сторон от назойливых студентов. Они почему-то посчитали, что у меня можно выяснить все подробности жизни Рени и Тоала, хотя мне это было неинтересно. Еле отвязался.
Таких же любопытных девочек я отогнал возле мужской раздевалки, когда из неё выходил Тоал. Тот выглядел одновременно сломанным и счастливым, будто два совершенно противоположных события перетекали внутри из холода в жар, вызывая такой диссонанс, что хотелось и плакать, и смеяться. Что же с ним произошло? Однако я не стал этого спрашивать, мы просто немного поговорили об учёбе, даже не о его проигрыше. Эту тему я оставил специально для Рени, к которой зашёл в её комнату. Та уже переоделась в клетчатый костюм под цвет её каштановых волос, заплетённых в длинную косу, и глядела в окно, в которое заливал вечерний свет. Так похожа на мать...
В немом огорчении я застыл в проёме. Сильнее всех отец ненавидел именно меня, потому что и телом, и умом, и внешностью я отчего-то пошёл в сестру матери. В разрушающие минуты боли я даже допускал мысль о том, что я прихожусь лишь сводным братом для Рени, ведь та сильно была похожа на маму. Поэтому отец не так сильно гнал Рени физически, но всегда травил морально. И это так глупо, ведь магией и стойкостью Рени превосходила нашего старшего братца, но отец упрямо этого не замечал. Для него внешность решала многое, хотя это так же тупо, как, к примеру, осуждать чернокожих за их цвет кожи. Они такие же люди, как и мы все: и Илайн, и Сандра, и Лука, и многие другие были тому подтверждением.
