Отя, тебе нравится?

Часть 27

Пьянка имела для Вика и Ника неожиданный приятный эффект — оба проснулись с жутким похмельем, но без соплей и больше не кашляя. Не выдержали поселившиеся в их организмах гриппозные вирусы — захлебнулись закачаной людьми в кровь спиртягой и массово передохли.

Похмелье альфачи лечили нашедшимся у хозяина квартиры в холодильнике огуречным рассолом и купленными вчера Виктором таблетками от головной боли, как и пили, вместе. Бурчали друг на друга, впрочем, беззлобно, любовались взаимно поставленными вчера же синяками.

Подлечившись, мужчины завалились на диван смотреть телик. Ник хотел сбегать за пивом, но Вик его отговорил — испугался, что такая опохмелка плавно перерастет в еще одну пьянку. Вряд ли Женя обрадуется повторно упившемуся жениху, а у доминанта завтра дети возвращаются с курорта.

Заснули новые друзья незаметно, забормоченные телевизором, спали крепко и продрали глаза лишь к трем часам дня, голодными. Николай — звать доминанта обезьяном Виктора больше не тянуло — по-быстрому наварил макарон, открыл из запасов банку тушенки, и поели. После распрощались — Виктор поехал к себе, мыться, бриться и приготовить что-нибудь на ужин своей семье, Ник остался. Дому нужно было сходить в магазин, затариться продуктами и тоже готовить, заодно — прибрать на кухне следы вчерашней гулянки. Еще он планировал заскочить ненадолго в больницу, навестить супруга, Костю, но, видимо, сегодня уже не успевал — ведь Вик обещался привезти вечером Алешку…

***

Алеша вошел в квартиру Ника уверенно, явно бывал здесь раньше много раз, за руку втянул следом засмущавшегося Сашу. Сдержанно кивнул отпершему дверь Николаю, муркнул приветствие и отстранился.

— Разувайтесь, — велел Саше и отцу, указывая пальчиком на свободное место под вешалкой, — кроссы ставьте вот сюда, дядь Ник любит порядок.

Альфенок послушался, Виктор тоже, и Алеша подал им тапочки.

— Они большие, — сказал персонально Саше, извиняясь, — но ты же в них не бегать будешь. Но без тапок нельзя, полы холодные.

А потом, вдруг, отбросил напускное равнодушие и с тонким писком ткнулся Николаю мордочкой в живот.

— Я по тебе скучал, дядь Ника, — сообщил с предвещающим слезы придыханием, обхватывая альфача ручонками вокруг бедер, влажно глядя снизу. — Очень-очень. — И немедленно посыпал вопросами, оттаявший, затеребил: — Ты без меня здесь как жил? Дядь Костю навещал? Ему лучше? А где остальные? Неужели в школе? Разве не поздно уже? Или они на футболе? Дядь Ник! Не молчи, я же волнуюсь!