Borders

Глава 10

Голод после сна пробуждается быстро. Даже быстрее, чем сам Бэкхён – по пути на кухню он пару раз врезается в стены. Виноваты тут коробки, о которые слишком легко споткнуться. Особенно если веки никак не получается полностью разлепить и в голове царит какой-то туман вперемешку с путаницей. Главная мысль одна: нельзя стать другим человеком за один день. Хотя Чанёль, кажется, пытается. По крайней мере, ни единой ухмылки и никакой агрессии за пять минут разговора – это же прогресс, верно?

Окончательно проснуться помогает звон осколков. Омега вздрагивает, с запозданием осознавая, как задел ногой огромную вазу.

– Что-то случилось? – тут же доносится через пару стен. Бэкхён пялится на остатки фарфора (за них он прежде пару дней не смог бы подняться с кровати) и кивает, почему-то не задумываясь о том, что из другой комнаты кивок увидеть невозможно. Просто лучше сразу сознаваться, отец же всегда всё узнавал.

Женщина появляется в коридоре уже спустя несколько секунд. Омега не поднимает взгляда, но сокрушённый вздох слышит отлично. А после него, к своему удивлению, мягкое «ничего страшного». Потому что ваза наверняка была жутко дорогой, может, даже какой-нибудь древней, и её разбил он, ночевавший здесь на чистой доброте, а сейчас вообще собравшийся поесть чужой еды. Брать и прощать, как это делает Сохён, принося мусорный пакет и улыбаясь дружелюбно, действительно ненормально. Такой поступок не вписывается в координаты того мира, в котором привык жить омега.

– Правда, не переживай, – вместо обвинений Сохён начинает его утешать, и это действительно дико. – Я всё уберу, и просто… постарайся впредь быть аккуратнее, хорошо?

Звучит так, словно его ещё долго не собираются выгонять. Может, даже планируют оставить жить здесь. Такая перспектива пугает, но прямо сейчас Бэкхёну неловко, стыдно, и он кивает так быстро, как только может. Опускается на пол рядом с Сохён, чтобы помочь ей собрать фарфор. Вот только перебинтованные руки двигаются как у поломанной марионетки, и омега режет пальцы первым же осколком. Всё равно кладёт его в целлофан (пусть даже попадает только со второй попытки), однако затем Сохён накрывает его ладони своими. Отводит в сторону, заявляя, что сама всё сделает. Мол, Бэкхёну нужно отдохнуть, Бэкхён многого натерпелся, ваза – просто пустяк, и не плачь, милый, оно того не стоит. Её убеждения заканчиваются объятиями (в них омега и давит всхлипы), а затем она вдруг помогает ему подняться. Провожает на кухню и садит за стол, на котором уже стоит кружка с чем-то зеленоватым и горка бутербродов.