Бэкхён скрещивает руки на груди и готовится слушать. Он плохо понимает, зачем директор вызвал их к себе. Заявление-то агентство и так уже выпустило. Там и про то, кто здесь омега, и «просим отнестись с пониманием». Хотя любому ясно — никакого понимания агентству не нужно. Им нужна именно та буря, которая на глазах разрастается. Волки теперь не только алкоголики, лжецы, наглецы, уголовники, но, вдобавок, извращенцы. Чанёль уже два раза отбирал у Бэкхёна телефон с вкладками комментариев.
Омега успел прорыдаться. И смириться — тоже. Место обиды занимает такое чувство, словно терять уже нечего. Приятное чувство. Позволяет смотреть на менеджеров (не скрывающих улыбочек) с каким-то отстранённым любопытством.
— Думаю, все мы видели новости, — разводит руками руководитель. — Хотя, возможно, не все рады появлению фотографии…
Альфа отвечает едко:
— Зато вашей радости хватит на всех.
Чанёлю хочется отбить пять. Бэкхён сдерживается, и ему кажется, что директор изобразит сожаление, однако тот лишь улыбается шире:
— Ещё бы, — его лицо прямо-таки лоснится довольством. — Если бы вы знали, сколько это фото стоит в денежном эквиваленте…
— И сколько времени оно стоило мне, — вдруг добавляет столь же довольный Ухён. — Я вас с самой больницы пытался поймать. Но вы, оказывается, неплохо прячетесь.
Бэкхён почти не удивляется. Он ведь даже подозревал что-то такое. Знал — нужен новый скандал.
Пока люди считают деньги и время, он пытается прикинуть, какой процент его нервной системы доживёт до следующей недели. Получается нечто, больше похожее на нервный срыв. Директор тем временем отмечает что-то в бумагах за столом:
— Не бойтесь, мы вас вытащим, — обещает он со слащавенькой добротой. — Для начала — расскажете об истории ваших отношений, завтра, на вечернем шоу…
Омега чуть не давится воздухом. Оглядывается на Чанёля, от которого враждебностью веет за километр (но Бэкхёну, поймав его взгляд, альфа улыбается краем губ). А омега тем временем борется с желанием откинуть стул и заорать, что нет никаких отношений, что все его менеджеры — продажные твари, что он ненавидит их и не будет ездить ни по каким шоу. Вот только разум подсказывает — их с Чанёлем… не отношения, но что бы то ни было, обладают кучей признаков чего-то серьёзного. Общая комната, куча времени вместе, разговоры, объятия, теперь ещё и поцелуй. Бэкхён может заявить, мол, они друг другу никто, однако ему ни один человек не поверит. Он уже даже сам в это не верит. Не получается убеждать себя в полном отсутствии тяги, симпатий, признательности и прочего, из чего складывается весь тот комок взаимосвязей. От которого тяжело дышать. Это всё сложно, слишком, чтобы омега разобрался прямо здесь и сейчас. В итоге слово берёт альфа. Короткое. Но звучит более чем весомо:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Borders
De TodoБэкхён знает, что право сильных - подчинять, а право слабых - пытаться выжить. И Бэкхён пытается. Пытается, когда дышать становится сложно, когда петь больше не получается и когда это больнее, чем он может выдержать
