amour • h.s. • rus

XI

Болезненные спазмы скручивали и дёргали мышцы его конечностей. Его стиснутые зубы скрежетал друг напротив друга. Отчаянное блеяние пряталось в глубине его горла, когда он выдёргивал локоны волос и искал что-нибудь, чтобы сдержать вспыхнувшую ненависть к самому себе.

Он отпустил её. Он заставил её уйти. И она была единственной, кому было не всё равно.

Он рыскал по земле в поисках чего-нибудь тяжелого. Руки царапали его горло, разрывая кожу, чтобы помочь дыханию, часто бьющемуся сердцем. Его пальцы запутались в цепочке, нащупали застежку кулона, висевшего у него на груди. Он получил его, когда ему было четыре года, когда мать похвалила его за то, что он сделал правильно; он не помнил, что именно, но это не имело значения. Это было очень давно. Это ничего не значило для неё, а теперь и для него. Когда он не смог отпустить его, он сорвал его и бросил в воду в разгар своего ослепительного разочарования. Простая рябь, которую он вызвал, была совершенно неудовлетворительной, а ожог, оставленный рваным металлом на его шее, не был достаточно болезненным.

Он швырнул ботинки в озеро. Затем он сорвал с жилета кулон, подтверждающий истинность его королевской крови, и швырнул его в воду. Тяжелее. Он резко порезал руку, пытаясь схватить корону на голове, но не выпустил её из рук. Он уставился на изумруды, вложенные в него, и смазал ими рану, чтобы стереть неуместный блеск. По спине у него пробежал ужасный холодок, как от удара молнии, и тело закричало, призывая на помощь. Его рука налилась алой жидкостью, с которой он был слишком хорошо знаком, и закапала на рубашку и ноги. Он поднял свой прикрытый капюшоном взгляд к воде, сжимая в руке свою единственную драгоценную вещь. Изуродованный в этом месиве, Гарри водрузил корону обратно на голову, не потрудившись поправить её, когда она соскользнула с центра и спа́ла, на его лоб. Он позволил крови хлынуть из линии волос, вниз по переносице и с поднятого подбородка, когда босиком выбрался из рощи.

Спотыкаясь о собственные ноги и сердце, он побежал вниз по склону холма к замку. Неровные камни во дворе и на полу холла внутри царапали ступни его ног. Он поскользнулся на крови и пополз дальше, ослеплённый слезами и задыхаясь от боли. Он ухватился за угловую стену, чтобы обогнуть её и не сбавить скорость, оставив свой след. Конечно, за ним будут следить, но ему было всё равно, как плохо это выглядит. Он хмыкнул, пытаясь отбиться от охранников перед её дверью, но она потребовала объяснений, когда его тело ударилось о дерево. Умоляющий взгляд, отразившийся в его глазах, был словно электрический разряд, пробежавший по телу. Рыцари уронили его – жалкая туше на камне. Стоя на коленях, Гарри так сильно прижался лицом к дереву, что у него хрустнул нос. Он прикусил язык, чтобы подавить рыдание.