Арон облокотился об старый дуб, задрав голову к верху. Настроение было ближе к досадливому, а гордо раскинувшееся дерево с пожелтевшими листьями лишь усугубляло ситуацию. И под каким препаратом старина Толстой вообще вдохновился описать дерево в мельчайших подробностях на несколько страниц? Ну, дуб и дуб, что с него взять? Тут либо он дурак, ничего не понимающий в жизни, либо Толстой. Арон без зазрения совести склонялся ко второму.
Почувствовав, как затекает шея от такого положения, устремил голову вперед и задумался о событиях последнего месяца. Всё происходило в какой-то скоростной съемке - восьми-часовой перелет через Атлантический Океан, после которого он обзавелся новым домом, поступил в новую школу, нашел новый круг общения и даже сумел прибрать к рукам восхитительную девушку. Он, не думая, подстроился под такой ритм, но сейчас вдруг осознал, что пора выдыхать. Глубоко, да так, чтобы не заболеть, втянуть холодного воздуха и медленно выдохнуть, возвращаясь к размеренному ритму жизни.
Моментами волны тоски по Испании неожиданно накрывали Арона, первые дни он даже старался поддерживать общение со своими старыми друзьями, но со временем звонки делались всё реже и реже, и что-то подсказывало Пайперу, что совсем скоро они все сойдут на нет. Вдруг осознал, что почти привык к Филадельфии и этим заносчивым американцам с их странными замашками. Не то, чтобы он был против, но факт, что хватило месяца, чтобы забыть родные края отдавались вспышками раздражения в первую очередь на самого себя, а потом на город, который с первого же дня встретил его с распростертыми объятиями.
А, кстати о друзьях - навстречу задумавшемуся парню небрежным шагом шел Джексон.
— Херово выглядишь, — не упуская возможности, лениво поддел Арон и выпрямившись, протянул руку, — Забыл о существовании расчески и утюга?
— И сна, вероятно, тоже, — проворчал Джексон, легко пожав вытянутую ладонь, — Сам-то выглядишь не лучше, шутник.
— У меня уважительная причина, — например, отец, который решил, что я его личный секретарь с двумя высшими образованиями, которого можно завалить своей работой до трех ночи.
Арон пожал плечами и, не изменяя своим лучшим привычкам, потянулся за сигаретами. По хорошему, давно пора бы прислушаться к матери и бросить курить, пощадить ни в чем невиновные легкие, а потом кичиться своей силой воли, но юноша не любил расставаться с тем, что приносило ему хоть какую-то радость, а сигареты, определенно лидировали в этом плане.
