— Мэддисон Грейс Деймонд, немедленно спустись в гостиную!
Девушка вздрогнула, интуиция подсказывала, что она либо в полной задницей, либо в полной заднице - родители, зовущие тебя полным именем - очень плохой знак. Мэддисон спустилась вниз как можно быстрее, не желая давать матери лишнего повода для упреков.
— Да, мам?
Миссис Деймонд стояла около дивана, грозно свесив руки по бокам.
— Объясни мне, дорогая, какого черта мне в девять вечера звонит завуч твоей школы и жалуется на твое поведение?
— Жалуется? — девушка спокойно прошла мимо матери и приземлилась на диван, обняв одну из подушек, — Чем же я так прогневила этого старого идиота?
— Выбирай выражения, — мимолетно упрекнула мать, — На тебя пожаловалась учительница по английскому языку, сказала, что ты нахамила ей во время урока и ей пришлось выпроводить тебя за дверь, — тон смягчился, но выражение лица всё еще оставалось строгим.
— Ну, во первых, я сама покинула ее кабинет. Увы, она не проявила никакой милости для проводов, — съязвила Мэдди, не находя в этом абсолютно ни одной причины для злости. И чего мать так взъелась? — А во вторых, я ей даже не хамила!
— А мистер Брук считает иначе. — отрезала миссис Деймонд и, последовав примеру дочери, разместилась на диване, поджав одну ногу под себя, — Что за манеры, дорогая? Разве мы с отцом тебя так воспитывали? Нужно всегда сохранять лицо и не идти на поводу у эмоций. Ты же Деймонд, в конце то концов.
Мэддисон промычала что-то в ответ, совсем не заботясь, услышали ее или нет. И у фамилии Деймонд есть свои минусы - ограничение. Ограничение в словах, в поступках, в выборе одежды и даже, блин, в выражении лица! Ничего неприемлемого при чужих людях, это всё может быть использовано против тебя и твоей семьи. Ты же Деймонд, тебе же надо быть достойной своего имени, достойной своих родителей и тому подобная чушь.
— В любом случае, тебе назначили наказание. Подойдешь завтра к мистеру Бруку и узнаешь, какое.
— Наказание? Пусть он засунет его себе в ...
— Мэддисон Деймонд! — прикрикнула, — Не испытывай мое терпение!
Девушка взвыла, уткнувшись лицом в подушку.
— И будешь там паинькой, слышала меня? Иначе я лично тебя четвертую.
