Подвалы твоего сердца

10.Не твое дело

твои слезы - моря глубокие, 

моё сердце - геенный жар.

 направляет огни широкие

 твое море на мой пожар

Вратарь Гриффиндора пропускал уже шестой мяч, и трибуны разрывались от негодующих криков. Кто-то был уверен, что Слизерин поколдовал над концентрацией Рональда Уизли, однако все было куда проще. Виновницей всему была Браун, слегка утомившая игрока вчера ночью. Из-за того, что вечерний обход выпал на дежурство Драко, он невольно стал свидетелем совокупления парочки в заброшенном женском туалете. Малфой подумал, что нехорошо одному ему мучиться от потаенных и весьма сильных желаний, а потому с удовольствием сопроводил неудовлетворенного гриффиндорца до башни, где они с Браун уже не смогли бы уединиться. Посчитав свой долг выполненным, Драко вернулся на обход, а потом с легкой душой отправился спать. Грейнджер до конца дня так и не попадалась на глаза.

Решающий матч был причиной всеобщей шумихи с самого утра и в данный момент стал апогеем напряжения студентов. Обе команды были на поле. Матч начался некоторое время назад. Спустя несколько минут от начала игры Малфой понял, что абсолютно раздражен. Его бесил и Филт, непонятно зачем находящийся на поле, и бладжеры, которые так и норовили ударить его по голове, и Поттер, постоянно подрезающий на подлете к снитчу. Тем не менее, ни одному из ловцов еще не удалось приблизиться к заветному снаряду настолько, чтобы заполучить его. Отличались охотники Слизерина, забивающие один мяч за другим в ворота противника. Рон ругался и опасливо озирался на трибуны Гриффиндора. Факультет был в ярости, хотя все знали, что, если Гарри поймает снитч, победа будет за ними.

Гермиона наблюдала за игрой из ложи преподавателей вместе с Теодором Ноттом. К счастью, положение школьной старосты предоставляло ей подобные привилегии. Девушке сейчас отчаянно не хотелось контактировать со своим факультетом. В памяти однокурсников все еще была жива сцена в большом зале, а неприязнь, хоть и поутихла, застряла в их мозгах.

Нотт наблюдал за разворачивающимся действом спокойно и почти безэмоционально. Только иногда его брови сходились на переносице, и юноша напряженно выдыхал. Вскоре Гермиона поняла, что она тоже хмурится всякий раз, когда бладжер пролетает в опасной близости от Малфоя. Это раздражало до нервного заламывания костяшек, но волшебница все-таки признавала, что волнуется за ловца вражеской команды. По крайней мере, теперь у гриффиндорцев была действительно веская причина для ненависти.