Трудно разлюбить

Глава 38

Итак, мы поженились.

Свадьбой небольшое застолье в доме Ханса назвать было трудно, но Жанну это нисколько не смущало, наоборот, она радовалась простоте и быстроте происходящего. Замуж она выходила в розовом шифоновом платье с открытыми плечами, купленном в магазинчике напротив дома Ханса. Добродушная Аня собрала ей букет из садовых цветов и вплела в волосы те же живые цветы. Романтики в этом было ничуть не меньше, чем в традиционной свадьбе. Ханс напутствовал меня словами:

- Ты главное, не тушуйся. Все уладится и с мамами, и племянниками. Захочешь, с нами останетесь. В магазин как раз продавщица нужна. Жанна твоя там уже освоилась. Ты работу найдешь всегда. Женишься, увидишь, все по-другому закрутится...

Ночь перед женитьбой я провел в своем фургоне, стоявшем через дорогу от дома фермера. Оттуда меня выставили еще с вечера, ссылаясь на то, что жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Я не был против, тем более, что в постели мне ничего «не светило» из-за Витьки, - ушел, купил себе ужин в кафешке и решил позвонить маме. Где я мотаюсь, она примерно знала, не ободряла моих новых поисков, но всегда радовалась, когда я давал о себе знать. Случалось это тогда, когда у меня были новости или хорошее настроение. В тот вечер было и то и другое.

- Мама, я женюсь, - заявил я после обычных «привет! как дела, какие новости?». На мамин вопрос: «кто она, почему не познакомил нас?» я ответил сухо. - Мам, у тебя будет время с ней познакомиться. Хочешь, можешь приехать, но к росписи не успеешь. Я женюсь на Жанне, да, на той самой...

На той самой женщине, которая на пятнадцать лет меня старше, к которой я по пьяни завалился в магазин. Кажется с тех пор прошла тысяча лет, хотя по факту прошло полтора года. Маму я оставил с ее возмущением и без подробных объяснений. Легко моим женщинам не будет, обе сильно любили меня.

- Ну все, парень! Теперь мы с тобой из одного клуба женатиков! - смеялся Ханс.

Мы с Жанной уже поставили подписи, нас поздравила представительница администрации под вальс Мендельсона, не очень чисто звучавшего из колонок старого музыкального центра. Жанна, из-за яркого платья и цветов в черных волосах отдаленно похожая на цыганку, улыбалась мне самой счастливой улыбкой, прижимала к лицу душистый букет цветов и льнула ко мне. Я обнимал ее за талию, слегка подавшись к развеселому Хансу, продолжавшему шутить:

- Сегодня Виктора уложим спать в детской, чтоб не мешал. Красивая у тебя жена, Даниил, как спелая вишенка!

- Тетя Жанна, тетя Жанна! - веселье прервал звонкий девичий голос. - Он прогнал меня, прогнал, сказал, чтобы я не попадалась ему на глаза! Что теперь мне делать?

Это Алена, она влетела в актовый зал, заплаканная, с распушенными, раскиданными по плечам волосами, и с громким плачем кинулась к вмиг побелевшей Жанне, открывшей ей свои объятия. Девочка дрожала мелкой дрожью, вместо лица я видел натужную гримасу отчаяния. Жанна вывела племянницу из зала, за ними сначала побежал Витя, потом пошел я. Плач и причитания девочки не прекращались ни на минуту. На скамейке, куда ее усадила Жанна, она легла на бок и продолжала биться в рыданиях, прикрывая лицо ладонями.

- Алена, успокойся, я прошу тебя. Все пройдет, мы вернемся домой и начнем новую жизнь. Я никому вас не отдам, слышишь? - говорила ей Жанна сухим дребезжащим голосом, гладя по голове, плечу, спине. - Алена, что он... сделал? Говори все...

Глаза Жанны смотрели на меня как-то странно, словно отсылали подальше от этой сцены. Я понял, чего она боялась, - холод пробежал по моим венам, - и отошел в сторону, чтобы не смущать тетю и племянницу. Но даже уличный шум и шелест березовых листьев не помешал мне слышать диалог:

- Алена, что Кирилл тебе сделал? - настойчиво спрашивала Жанна. Она трепала девочку по плечу. - Давай, выкладывай! Ты мне все рассказывала раньше, давай, Аленка. Он приставал к тебе? Обидел тебя, да?

Продолжая, скрючившись, лежать на скамейке, девочка прятала в ладонях опухшее лицо с прилипшими прядями волос. Несмотря на свое ужасное положение, отчаяние и стыд, который вдруг заставил ее притихнуть, она твердо выговорила:

- Он ничего не сделал, ничего! Правда, тетя Жанна. Я его очень люблю, а он прогнал меня, а я без него не могу...