За длинным, широким столом в зале дисциплинарных взысканий сидят трое членов Совета. Двое из них неспешно перебирают бумаги, игнорируя стук моего нетерпеливого перебирания пальцами по исцарапанной столешнице. Интересно стол Совета специально стоит на возвышении, чтобы ответчики внизу чувствовали себя тараканами на их фоне? Последний же нервно облизывает губы, под моим тяжелым взглядом. Если бы тем самым можно было просверлить дырку в его голове я бы непременно это сделал.
Наконец, самый пожилой представитель Совета – чахлый оборотень с редкой козлиной бородкой, приподнимается и скрепя древними связками спрашивает, будет ли кто-то выступать в мою защиту. Хмыкаю. Будто Ловчий сидит рядом со мной чисто для того, чтобы развеять скуку.
- Я, - сдержано произносит Штиль и скашивает на меня взгляд, всем видом показывая, как он «счастлив», поддерживать мою никчемную персону.
Козлиная бородка неуклюже присаживается на стул, делая пометки в журнале, а сидящий в центре мужчина в фиолетовом вельветовом пиджаке внимательно наблюдает за движением черной ручки в скрюченных, морщинистых пальцах. Как только старик заканчивает писать, тот кивает головой, отчего вьющиеся каштановые волосы пружинят подобно желе. Собрав в одну стопку рассматриваемые прежде документы, вервольф зачитывает перечень моих грехов.
- Обвинения в дезертирстве, нападении на стражу, убийство главы северного клана, - закончив читать пижон с видом неимоверной скуки подпирает подбородок рукой: – С чего начнем?
По выражению лиц членов Совета можно понять, что для них все уже решено и игра в прокурора-адвоката не более чем фарс.
- Давайте начнем с нанесения телесных увечий, - отвечает дикий охотник с неменее скучающим видом и что-то мне подсказывает, что он нарочно парадирует круглолицего оборотня с кудрями. Как ни крути, но в этой театральной постановке Штиль выглядит эффектнее, черный тонкий свитер подчёркивает его худобу и острые скулы, а пофигистическое выражение лица становится вишенкой на торте. Кажется, пижон это тоже замечает и, убрав локоть со стола, выпрямляется.
Удовлетворено фыркнув, брат продолжает:
- Что касается нападения на вервольфов несущих обязанности охраны, то разве данный инцидент не должен рассматриваться как сопротивление при взятии под стражу? Насколько мне известно Шторм никогда до этого не предпринимал каких-либо агрессивных действий в отношении стражей, как в лагере, так и вне его. Единственный известный случай, мы рассматриваем сейчас, в контексте противодействия собственной поимке.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Не нападай
FantasiСвобода - единственное, что движет сверхъестественным юношей со светлым ореолом волос и пустыми янтарными глазами. Повстречав свою полную противоположность и раскрыв перед ней самые темные уголки души, сможет ли он наконец понять, что всегда был сво...
