Потерянный рай

Глава 2: Хогвартс

Я потерялся в морской синеве, Холодные волны манили меня. Позволил проникнуть соленой воде В свой разум. По венам бежала она. И в сердце огонь потухал не спеша, И тлели остатки горячих углей. Все чувства во мне погасила волна, Ко дну я пошел, закрывая глаза. ***

Яркие блики сверкали на гладкой водной поверхности, волны которой плавно раскачивали Драко. Он жмурил глаза, глядя на солнечные лучи, проваливаясь все глубже под толщу воды. Как будто забывшись, он разомкнул губы, и маленькие пузыри воздуха понеслись ввысь, в надежде вынырнуть на поверхность. И в этот миг он полностью скрылся под синими волнами, видя, как свет и небо становятся все дальше от него. Он не задыхался, он не боялся утонуть. Драко ощущал, как по его венам течет соленая вода, а в душе гармонирует спокойствие и умиротворение. И он закрыл глаза.
Что с ним произошло? ― раздался далекий доносившийся до его сознания голос. «Со мной?..» ― отдаленно промелькнуло у него в голове. Все было просто: он опускался на самое дно, вдыхая вместо воздуха холодную воду, которая постепенно переполняла и разрывала его легкие. В груди стало больно, но Драко нравилось болезненное жжение, которое грело его изнутри. Как будто под ребрами бился маленький огонек, который медленно, но верно разгорался все сильнее и сильнее. И он перерастал в настоящее пламя, которое норовило вырваться наружу, разорвав его грудную клетку. Наверное, оно так же стремилось к поверхности. Куда-то вверх, может, даже к солнцу. ― Я нашел его таким в саду, ― вторил первому совершенно холодный и отчужденный собеседник. Пальцы Драко чуть заметно дрогнули. Он разомкнул губы, ощущая, как спасительный кислород наполняет его легкие. В ушах, плавно отдаляясь, перестали эхом раздаваться крики чаек и шум волн. Море, иссыхая всего лишь за какие-то мгновения, исчезло, ― его впитала простыня, на которой он лежал, и одеяло, которое придавило его своей непомерной тяжестью. Солнце погасло, исчезло и лазурное небо. Словно кто-то щелкнул пальцами, свет погас, и мир погрузился во тьму. Остались лишь звук приглушенного дыхания и чувство необыкновенного уюта, которое возникало уже оттого, что он не лежит на холодном каменном полу. ― Тебе нечего бояться, ― раздался голос с хриплыми нотками старости. Этот голос пробился через водную гладь и вернул Драко на поверхность. Этот голос ему не нравился. Но он звучал до боли знакомо ― настолько, что внутри сжималось все узлом, и Драко продолжал блуждать во тьме своих воспоминаний, пытаясь выловить нужное. ― Мы не причиним тебе вреда, ― снова раздался он, и Драко услышал его уже отчетливо, словно этот голос продолжал настойчиво пробиваться к нему прямо в мысли. Малфой неровно втянул воздух, сжимая губы в тонкую линию. Дамблдор вновь что-то произнес, и Драко взволнованно посмотрел на него, как если бы мог видеть. Куда же занесло его течение, если он слышал мертвеца?.. Достиг ли он морского дна или же вынырнул на поверхность прежнего мира? Пальцы чуть сжали край одеяла, и по руке, начиная от кисти, пробежалась искорка острой боли. ― Я Альбус Дамблдор ― профессор трансфигурации в этой школе, в которой тебе ничего не угрожает. Ты находишься за безопасными стенами Хогвартса, ― профессор говорил тихо, но звук его голоса разносился по помещению эхом. ― Том, ученик этой школы, нашел тебя в саду в ужасном состоянии. ― Драко сморщил лицо, чувствуя, как болезненное жжение в глазах возвращается. ― Что с тобой произошло? «Произошло или до сих пор происходит?..» ― хотел сказать Драко, но не смог выдавить из себя и слова. Почему-то было так трудно это сделать, словно он не разговаривал целую вечность и уже забыл, как это делается. И он просто прекратил бесполезные попытки, закрыв глаза и отстраненно думая о том, что наверное, выглядит жутко со своим новым взглядом. Может быть, как мертвец, или точнее ― утопленник с застывшим морем в глазах. ― Профессор, не лучше ли отправить его в Мунго? ― спросил более молодой и небрежный голос. ― Там о нем позаботятся. Или вы думаете, что в таком состоянии его опасно трогать? ― чужая ладонь быстро легла на лоб Драко, проверяя лихорадит ли его, и так же быстро отдернулась. ― Том, отойди. ― Дамблдор обеспокоенно приблизился к Драко. Малфой буквально физически ощутил на себе взгляд змеиных глаз, которые выжидающе наблюдали за ним откуда-то из темноты. «Вот, значит, как… я все еще жив, ведь он так просто не отпустит меня», ― пронеслась отчужденная мысль в его голове. На его плечи словно навалилась непосильная тяжесть, и он сделал отчаянный глубокий вдох прежде, чем позволил тьме проникнуть в свое помутненное сознание. И черные нити проникли глубоко в него, передвигаясь по венам, сжимая тугим узлом сердце и замедляя его ритм. Удар, пустота, новый удар, снова провал, как будто он спускался по лестнице и случайно пропустил одну ступень, теряя на какие-то секунды равновесие. ― Мерлин… никогда такого не видел, кто отравил его?.. Вдохнул. Выдохнул. Тяжело дышать, но не дышать было еще хуже. Он потихоньку успокаивался, снова утопая в глубокой мягкой подушке. Тело отказывалось шевелиться, голова ― думать. Чувствуя, как ясность сознания ускользает от него, Драко гадал, что с ним происходит: засыпает ли он или просыпается? В голове кто-то настойчиво продолжал говорить: «Где бы ты ни был, я всегда тебя найду». *** Когда кто-то касался его, Драко, бившийся в лихорадке, испуганно замирал, ожидая, что дальше последует боль, которая и так стала уже частью его тела и разума. Она глубоко пустила свои корни в его легких, печень и сердце. Ее извилистые, отравляющие его организм ветви, надежно ухватились за страдающую плоть, сея в ней все новые семена страха и отчаяния. Из глаз вместо слез текла черная, как смола, кровь, и все тело просто выворачивало от отравы, переполнившей его. И вместе с тьмой, что теперь окружала его, и днем, и ночью, они доводили его практически до безумия. Сначала он был в подземельях, потом оказывался вновь в мягкой постели. Что-то было сном, что-то ― реальностью. И они без конца чередовались, не давая ему и шанса разгадать загадку. Он путался, отчаивался, думал, что сходит с ума. И он действительно ходил по краю. Драко продолжал тонуть в пучине, что затягивала его на самое дно. И волны, которые когда-то казались ему такими мягкими, накрывали его с головой. Свет мерк, он опускался на дно, открывая рот и истрачивая весь запас воздуха в немом крике. Драко хотел просто сдаться. «Профессор, откуда у него такой маховик времени?» Его била лихорадка, и она же нагоняла беспокойные сны, в которых он судорожно искал серебряную цепочку на своей шее, но никак не мог ее найти. Ее нигде не было, была лишь непривычная коже пустота. И тогда приходило отчаяние, ведь это все, что осталось от его дома, от его родителей. Ведь именно ему доверили эту вещь, а он опять всех подвел. В который раз. Без конца, снова и снова. Смутно, сквозь кошмары, Драко ощущал, как ему вливают в рот какую-то вязкую жидкость. Он наивно предпологал, что это яд, странный такой, с тыквенным привкусом. Яд, который растекался по организму и медленно гасил последние огоньки жизни, ― он ожидал, что так будет. Но было по-другому, яд был неправильный, он был теплый и сращивал сломанные кости, прямо как костерост. Рука перестала болеть, ребра тоже. Драко даже как-то с опаской попробовал дышать полной грудью, словно ожидая, что они могут вновь треснуть от того, что он набрал целые легкие воздуха. Ребра не треснули. А он все же не решился больше испытывать судьбу, по привычке делая короткие вдохи, забывая, что яд вылечил его. Или костерост. Драко не знал. ― Ты не устал еще?.. Блуждать в своих кошмарах?.. ― спросил такой знакомый голос, от которого в груди защемило. Поттер смотрел на Драко игриво щурящимся взглядом. ― Пора проснуться, ― добродушно произнес он, но Драко отрицательно замотал головой. Он не хотел просыпаться, не хотел опять остаться один. Он судорожно глотал воздух, продолжая видеть перед глазами образ Поттера, который был таким живым и реальным, что, казалось бы, совсем не собирался исчезать.