This is us

Small Talk

Pov Ребекка

Сегодня вторник и я решила проснуться пораньше, чтобы проведать сестру.

Неожиданно да? Я ведь не упоминала раннее, что у меня есть сестра. Точнее была.

Она умерла, когда нам было по шестнадцать. Мы были двойняшками, неразлучными.

У нее была последняя стадия лейкемии, гребаный рак, который испортил нам счастливую жизнь.

Мы узнали об этом слишком поздно.

Иногда я представляю, что было бы, если бы она была жива. Мне очень не хватает ее, впрочем, как и родителям.

Я долго не могла поверить во все происходящее, но когда, спустившись на завтрак, не увидела на столе ее столовых приборов, резко пришло осознание и боль. Невыносимая.

Мы всегда завтракали вместе, всей семьей.

Тогда у меня в первый раз случилась истерика.

Ее увезли в больницу, хотя смысла уже не было.

Врачи прекрасно знали, что она умрет, но делали вид, будто пытаются помочь.

С тех самых пор, я ненавижу врачей.

После ее смерти, родители буквально начали душить меня своей опекой, но их можно понять, ведь я являлась единственной их дочерью, до недавнего момента.

Год назад у меня родился братик. Милый мальчуган, который изменил наши жизни и я вновь увидела не натянутые, а действительно счастливые улыбки на их лицах.

Мы назвали его Ноа.

Возможно, родители когда-нибудь расскажут ему о Джиневре, но чем позже, тем лучше.

Смотрю на сладко спящую Элизабет и не могу не улыбнуться. В очередной раз благодарю судьбу, за ее присутствие в моей жизни, ведь с ее помощью, я вышла из затяжной депрессии.

Стараюсь как можно тише выйти из комнаты, дабы не разбудить спящую недофранцуженку.

Однажды, Гарри назвал ее так, а я просто не могла не согласиться с его словами.

Уже по памяти или же по привычке, прихожу в знакомое место.

Бреду между надгробиями, пытаясь разглядеть то самое. Солнце слепит в глаза, когда я присаживаюсь рядом с нужным.

« Джиневра Аделаида Донелл ».

Она ненавидела свое второе имя. Когда мама звала нас на «серьезные» разговоры, за какие-то наши мелкие шалости, проступки, называйте это как хотите, она называла нас средними именами и мы понимали, что сейчас будет как минимум час чтения морали.