Мой сводный враг

Глава 3

Олеся

    Я привыкла считать себя человеком спокойным и рассудительным. Истерики, вспышки гнева, безумные выходки, — все это вообще не про меня. А уж кидаться на незнакомцев, заводить случайные интрижки... Боже упаси! Пока мои бывшие одноклассницы умудрились забеременеть, выйти замуж, родить, развестись и снова забеременеть, я спокойно оканчивала школу и готовилась к институту. И вот один вечер, одна случайная встреча — и я уже творю, не пойми что.
    Вова, чтоб его! Таня была права, наверняка, этот придурок подсыпал мне что-то! Голова с утра раскалывалась так, что перед глазами взрывались фейерверки. Но все это было сущей ерундой по сравнению с тем, кого я обнаружила в своей постели. Сначала просто перепугалась, что притащила домой незнакомца и опозорилась перед будущим отчимом и мамой, которая не так меня воспитывала. Но стоило мне услышать его имя, как я поняла: Господи, лучше бы это был секс со случайным незнакомцем!
    Нет, я догадывалась, что Артем будет не в восторге от свадьбы наших родителей. Раз уж прилетел из Англии вот так, без предупреждения. И все же я умудрилась сделать так, чтобы он возненавидел меня — и заодно маму — еще сильнее. Ненависть, презрение, брезгливость — все это отчетливо читалось в его взгляде. Наверняка решил, что я снимаю трусы перед каждым прилично одетым посетителем бара. И вел себя со мной так, словно я дешевая проститутка.
    Ужас. Меня трясло от его ядовитых слов, от издевательского тона. Буквально трясло, как будто температура скакнула до тридцати девяти. Тело бил озноб, потому что такой обиды и такой ярости я не испытывала никогда. Но что я могла возразить? «Нет, я не такая?» Да он бы не поверил! Уж точно не после того, как я чуть не отдалась ему около мужского туалета. Если бы не Таня... Надо будет отблагодарить ее сегодня. Может, отпущу пораньше, а сама доработаю смену за двоих.
    К счастью, мы с Артемом не переспали. И этот факт вполне можно записать в разряд самых настоящих чудес, потому что вчера я себя абсолютно не контролировала. И пусть наутро мне отшибло память, я первым делом рванула в туалет и убедилась, что все в порядке. Ни боли, ни крови... Нельзя же лишиться девственности и не знать об этом! Нет, между нами ничего не было. Видимо, мне попался очень заботливый ангел-хранитель.
    Проблема в том, что Артема в этом никак не убедить. Он лапал меня так, будто имеет на меня какие-то права. Его ладонь прожигала кожу, прикосновения вызывали одновременно и брезгливость, и ужас, и непонятную истому. Хотелось содрать с себя одежду, сжечь ее к чертовой матери, а потом часа три стоять под горячим душем, отскабливая с себя железной мочалкой грязные отпечатки этого урода.
    Я бы выпрыгнула из машины на ходу, если бы Артем не затормозил. Села к первому попавшемуся мужику, о чем тут же пожалела: салон пропах какой-то кислятиной и табаком, лысеющий водитель восточных кровей с руками, покрытыми даже не волосами, а густой черной шерстью, тут же начал говорить какие-то сальности, отпускать сомнительные комплименты, и мне пришлось попросить, чтобы он добросил меня до ближайшей станции.
   — Дэ-э-эвушка, куда так спеши-и-шь, — гортанно протянул он, отчего меня передернуло.
   — Простите, опаздываю на электричку, — я обхватила рюкзак, будто он мог меня защитить.
   — Зачэ-э-м обманываэш, э? Такая красавица, а обманываэш. Отвезу, куда скажешь! Все, что хочешь, сделаю. Я — тебе, ты — дяде Расулу...
    Паника подступила к горлу, я судорожно соображала, что делать. Нащупала в кармане связку ключей, сжала их так, чтобы каждый ключ выступал между пальцами, готовая в случае чего ударить, как кастетом. Но мы неслись на полном ходу по трассе, и вырубить водителя вряд ли было бы хорошей идеей.
    Я чувствовала на себе липкие взгляды «дяди Расула», делала вид, что смотрю в окно, старательно игнорировала его реплики, и тут на глаза попался пост ДПС. В тот момент мне показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видела. Зажмурилась на секунду, помолилась про себя, а потом резким движением схватилась за руль и крутанула его, чтобы машина вильнула в сторону.
   — Э-э-э! — заорал Расул, выравнивая руль. — Савсэм абалдэла?! Щас я тебе!..
    Но я уже не боялась его угроз, с замиранием сердца глядя вперед. Полицейский, как рыцарь в сияющих доспехах, выскочил вперед, размахивая жезлом, и Расул, громко ругаясь на своем языке, свернул на обочину.
   — Сержант Михальчук, ваши документы, — козырнул мой спаситель, заглядывая в окно, и я тут же дрожащими пальцами отстегнула ремень, открыла дверцу и ломанулась к посту.
   — Девушка, вы в порядке? — без особого дружелюбия воззрился на меня усатый ДПСник, явно недовольный тем, что его оторвали от сканворда и бутерброда с копченой колбасой.
   — Да... Я... Там мужчина... — начала было я, но тут же прикусила язык: если я начну кого-то обвинять, придется, наверное, писать заявление или протокол заполнять. Черт знает, какие у них тут порядки. Мамин старенький «форд» еще в Воронеже один раз царапнул на парковке мужик на «патриоте», так мы убили полдня на бумажную возню. А я сегодня ну никак не могла пропустить занятия.
   — Что мужчина? — нахмурился усач, поправляя фуражку на затылке.
   — А... Да так, показалось. Извините, — я выглянула в окно, и лишь убедившись, что проклятая «тойота» вместе с Расулом скрылись из виду, вышла на улицу, и тут же нос к носу столкнулась с сержантом-рыцарем.
   — Вы в порядке? — он окинул меня обеспокоенным взглядом.
   — Да, — я выдавила улыбку. — А не подскажете, как тут можно добраться до ближайшей станции? Или, может, автобусная остановка?..
   — Он на вас напал, да? — сержант не купился на улыбку, которая, судя по всему, вышла довольно жалкой. — Думаете, я не знаю таких, как он? Слушайте, будет лучше, если вы напишете заявление. У нас есть номера, его водительские права...
   — Простите, сержант... Михайлов?
   — Михальчук.
   — Да. Так вот, сержант Михальчук, — я вздохнула. — Формально ничего страшного не произошло. Может, я вообще зря запаниковала, и он просто прикалывался. Но мне не нужна сейчас канитель с полицией.
   — Подождите-подождите, — сержант подозрительно прищурился. — А что вы вообще делали в его машине? На трассе?..
    Он не произнес слово «проститутка» вслух, но ему и не надо было. Потому что лицо у него стало один в один, как у Артема полчаса назад. Господи, да что ж такое?! Один раз оступилась, позволила пьяному мажору себя облапать — и все, у меня как будто клеймо на лбу проявилось! Теперь каждый встречный мужчина будет принимать меня за жрицу любви? Я бы расхохоталась в лицо полицейскому, если бы мне не было так чертовски обидно.
   — Я что, похожа на проститутку?! — злость, которая копилась во мне с утра, вырвалась наружу, как раскаленная лава из вулкана. Подсознательно я понимала, что сейчас не то место и не то время, чтобы устраивать разбор полетов, и полицейский был уж тем более не самым подходящим человеком, на которого мне стоило орать, но остановиться я уже не могла. — А зачем мне, по-вашему, рюкзак? Думаете, я таскаю с собой весь арсенал для ролевых игр? Хорошо, давайте посмотрим! — я расстегнула молнию.
    Сержант ощутимо смутился, на его щеках проступили красные пятна. Кажется, он служил на благо закона не так давно и не привык к громким пешеходам.
   — Девушка, да я понял уже...
   — Ну-ка, что там? Учебник? Еще учебник? Конспекты, конспекты, конспекты... Пенал! Да, карандаши, конечно, можно использовать не по назначению, но не эти. Они хорошо заточены. А это эскизник. Вот студенческий билет.
   — Уберите, пожалуйста, — пробормотал Михальчук, нервно оглядываясь по сторонам.
    Я посмотрела на него, ощутив укол совести, и руки опустились. Приступ гнева прошел, словно его и не было. То ли я просто выпустила пар, то ли осознала, что этот человек мне помог, и винить стоит не его, а Артема, по чьей милости я вообще оказалась на трассе.
   — Извините... — сдулась я, застегнула рюкзак и перекинула через плечо. — Просто перенервничала... И на занятия теперь наверняка опоздаю.
   — Вы уж больше не голосуйте, — сочувственно отозвался сержант.
   — Ни за что! — клятвенно пообещала я. — Только если на железной дороге. Кстати, где она?
   — Знаете, что? — вдруг оживился Михальчук. — А давайте я вас подброшу до Москвы?
   — Вам разве можно отлучаться?
   — Ничего, вместо обеденного перерыва, — с улыбкой отмахнулся он. — Совесть не позволит отпустить вас одну. И лесополоса, и рынок строительный... Словом, сейчас с вами с ветерком до ближайшего метро. А? Соглашайтесь! Когда еще покатаетесь на полицейской машине!
   — Надеюсь, никогда, — усмехнулась я, глядя, как вытянулось добродушное лицо сержанта. — Ну, не в этом смысле, конечно. Спасибо вам!
    Вот так часто бывает. Не успеешь ты подумать, что день пошел коту под хвост, как вдруг в твоей жизни случается что-то хорошее. Или встречается кто-то хороший. Михальчук оказался совсем не похожим на классического стража порядка. Скорее, напоминал мне Ивана-дурака из сказки. Нет, вовсе не из-за глупости. Просто во-первых, его и вправду звали Ваней, а во-вторых он произвел впечатление простецкого душевного парня, с которым через десять минут общения кажется, будто знаешь его с ясельной группы садика. Ваня включил бодрую музыку, мы ехали, подпевая нестройным дуэтом, и я совершенно перестала волноваться из-за опоздания или гадать, что еще отчебучит сегодня Артем. По большому счету, мне стало на него абсолютно наплевать. Пусть думает обо мне, что хочет. Пусть и дальше считает себя пупом земли, предъявляет претензии отцу, отговаривает его от свадьбы. И если вдруг Сергей передумает только из-за того, что Артем ему наплетет, значит, моей маме и не нужен такой муж. Но вот, не приведи Господь, Артем попробует еще раз нахамить моей матери или как-то ее обидеть. Я — ладно, я переживу. Но за маму я с него три шкуры спущу. Или вон попрошу Ваню, и он сделает так, чтобы Артема на его выпендрежной тачке, выкрашенной по спецзаказу, тормозили на каждом посту.
    Ваня сначала хотел высадить меня у ближайшего метро, но передумал и решил довезти до самого института. Я уже была почти уверена, что опоздаю не первую пару, однако спецсигналы сделали чудо: за пять минут до начала лекции Ваня лихо затормозил прямиком у главного входа.
   — Даже не знаю, как благодарить! — улыбнулась я. — Может, все-таки возьмешь деньги?
   — Ни в коем случае! — Ваня сделал строго лицо. — Я при исполнении. Но вот в свободное от работы время... Можно угостить тебя чашечкой кофе?
    Свидания никак не встраивались в мой нынешний график. У меня едва хватало времени банально принять душ перед сном, даже еду я привыкла совмещать с уроками. Или перехватывала что-нибудь на работе в конце смены. Выделить время для целой чашечки кофе с добрым ДПСником на десерт — нет, для меня это была бы непозволительная роскошь.
   — Слушай, я в такой запарке... — я виновато подняла брови.
   — Ну, ясно. Это все из-за того, что я про тебя плохо подумал? — и Ваня посмотрел на меня такими большими печальными глазами, что у меня сердце екнуло. Я почувствовала себя жестокой и неблагодарной, и жалость к милому честному сержанту перевесила все прочие доводы.
   — Ладно. Я работаю в пабе «Салливан», он в Москве один, не ошибешься. Будет желание — заскочи, только не за рулем. Кружка отличного крафтового пива — с меня.
   — А телефон? — тут же осмелел Ваня, но на это у меня времени точно не осталось.
    Выскочила из машины, махнула рукой и бросилась к институту, по пути сверяясь с часами. Две минуты! Ладно, если не сдавать куртку в гардероб...
   — Я смотрю, ты умеешь удивлять, — хлестнул меня в спину до боли знакомый насмешливый голос. — Менты? Серьезно?
    Я застыла, словно наткнувшись на невидимое стекло. Зажмурилась. Господи, только бы показалось! Когда же я успела так испоганить себе карму, чтобы заслужить этого невыносимого настырного «родственничка»?! И если уж я его так бешу, то какого хрена он снова преследует меня?
   — Все сказал? — я обернулась, чтобы в очередной раз позволить окатить меня презрением. Ему что, больше не на ком больше самоутвердиться?
   — Хотел убедиться, что ты доберешься, — Артем дернул плечом. — Сколько водителей пришлось поменять, чтобы пересесть в карету со светомузыкой?
    О безопасности он моей вспомнил, как же! Может, я и выгляжу, как наивная девочка, но отлично знаю, зачем Артем сюда заявился. Никак не мог поверить, что я и правда учусь. Думал, небось, что я из дома прямиком на работу, в элитный бордель. Папиков искать. Что ж, по себе людей не судят. Если Артем сам завсегдатай подобных мест, это еще не значит, что и я там ошиваюсь вместо учебы.
   — Нисколько, — сухо парировала я. — До кареты было два озабоченных козла, на таких далеко не уедешь. Да думаю, ты и сам знаешь, потому что одного из них периодически видишь в зеркале.
   — Два?! — нахмурился Артем. — В смысле «озабоченных»? А на той «тойоте»...
   — Сделай одолжение, иди к черту! — отрезала я и, круто развернувшись на каблуках, поспешила в институт.
    На лекцию я все же опоздала. Пара минут, потраченных на перепалку с Артемом, стоили мне косого взгляда нашего суперпунктуального препода. И все же за парту я села довольная собой, потому что наконец сумела поставить на место своего сводного братца.
    Знаю, хамить — нехорошо. И мама всегда учила меня быть вежливой даже в самых неприятных ситуациях. Но что делать, если Артем не понимает иначе?
    День выдался не из легких. Действие таблетки быстро прошло, и уже к третьей паре я снова почувствовала неприятное гудение в голове. На семинаре выяснилось, что я напутала с заданием и получила штрафную домашку. Словом, к концу пар — и к началу рабочей смены я напоминала самой себе дохлую лошадь: сколько ни пинай, не поедет.
    Дотряслась до бара в набитом под завязку вагоне, где в вертикальном положении меня удерживала только толпа. Если бы народ вышел раньше времени, я бы просто обмякла и шлепнулась на пол, как марионетка, которую отпустил кукольник. И когда я-таки вползла на работу, первым, кто попался мне на глаза, был Вова. Сиял, сволочь, как отполированный чайник.
   — О, Леська! — радостно приветствовал он меня. — Привет! Как дела?
   — Как дела? — мрачно переспросила я, швырнув рюкзак на стойку. — Как дела?!
   — Эй, какая муха тебя покусала?
   — Ты что мне вчера налил? — я подошла к нему с самым суровым видом, на какой только была способна.
   — В смысле? Ты про коктейль?
   — Я про твой «секретный рецепт»! Это вообще законно?
   — Если тебе восемнадцать — да. Просто выпивка, чего ты начинаешь... — он попытался изобразить невинное удивление, но вышло у него отвратительно.
   — Я ведь могу пойти в какую-нибудь лабораторию и пописать в баночку. Потом накатать заявление. И если ты думаешь, что хоть одна живая душа будет по тебе скучать те десять лет, что тебе впаяют за наркоту, то ты сильно ошибаешься.
   — Давай вот только не надо этих дешевых понтов, — как-то неуверенно расхрабрился Вова. — И вообще. Никто ничего не докажет. Ты взбодриться хотела? Взбодрилась! Какие ко мне претензии?
   — Да у меня из-за тебя чуть не... — начала было я, но вовремя прикусила язык. Вова явно был не тем человеком, которому стоит рассказывать про интимные приключения. Потому что он услышит только то, что хочет. А именно: «перевозбудилась». И потом наизнанку вывернется, но попытается снова подсунуть мне какую-нибудь дрянь, чтобы в следующий раз я перевозбудилась уже на него. Нет, таких подробностей Вова от меня не дождется. Могла бы я уволиться — уволилась бы к чертям собачьим. Но где я так быстро найду новую приличную работу? Еще и с чаевыми. Мне квартиру надо снимать, а с учетом Артема, желательно сделать это как можно быстрее.
    А Вова... Где-то в глубине души он, наверное, неплохой человек. Дурак просто. И озабоченный, как мартовский кот. Главное — вовремя поставить его на место и припугнуть, как следует. Чтобы неповадно было.
   — Да у меня из-за тебя чуть голова не лопнула, — произнесла я, наконец, взвесив все за и против. — Имей в виду: у меня друг есть мент. Так что попробуешь мне еще раз подсунуть какую-то наркоту, будешь иметь дело с ним.
   — Ой, да ладно, — отмахнулся Вова и фыркнул. — Пугать она меня будет... Иди переодевайся, хвастушка.
    Я смерила его напоследок долгим пронзительным взглядом, который должен был означать что-то вроде «я слежу за каждым твоим шагом», и скрылась в раздевалке.
    У меня бывают моменты, когда кажется, что все по плечу, запас сил безграничен, а настроение оптимистичное и бодрое, как девица из рекламы йогуртов. Но сейчас на меня то ли напал весенний авитаминоз, то ли накатил запоздалый отходняк после утренних приключений на трассе... Не знаю. Но я вдруг осознала, что уже какое-то время сижу на скамейке со спущенными штанами и глупо пялюсь в одну точку. Опомнилась, лишь когда в раздевалку влетела Таня, дыша, как мопс, которого заставили пробежать стометровку.
   — Блин... Опоздала... Прости... Выйдешь? Там Вова уже открыл... — затараторила подруга, пытаясь восстановить дыхание и, увидев мое состояние, нахмурилась. — Эй, ты в норме? Смена пять минут как началась!
   — Да? Черт... — я потерла лицо, выпуталась из джинсов и с трудом заставила себя шевелиться. — Иду, сейчас...
   — Лесь?
   — М-м-м?
   — Футболка наизнанку, — Таня скрестила руки на груди и прищурилась. — Так, колись. Что ты натворила? Тот парень, да?
    Тихо ругнувшись, я переодела футболку и вкратце выложила коллеге всю историю. Из слов, которыми Таня наградила Артема, можно было бы составить целую энциклопедию обсценной лексики. Думаю, даже Шнур с удовольствием выписал для своих песен пару новых терминов.
    Я наморщила лоб, усиленно стараясь представить себе член с ушами, и пришла к выводу, что определенное сходство у полученной картинки с Артемом все же имеется.
   — Я бы на твоем месте, — подытожила Таня, когда мы в полной боеготовности вышли в зал, — пошла бы к его отцу и рассказала все, как есть. Первая, пока этот утырок не успел все извратить. И тогда потом, как бы он ни выкручивался, все будут знать: это просто бредни чувака, которому не перепало.
   — И как я, по-твоему, объясню, что сама целовалась с ним у мужского туалета? — шепотом спросила я и улыбнулась клиентам. — Добрый вечер, меню, пожалуйста. На втором этаже есть удобные диванчики...
   — Да кто в такое поверит? — Таня фыркнула. — Бред. Артем хоть знает, что у тебя еще не было секса?
   — Тише ты! — в ужасе зашипела я, чувствуя на себе заинтересованные взгляды некоторых посетителей. — С ума сошла? Я о таком не распространяюсь.
   — А зря. Пусть сразу усвоит, что ты не прошматрень какая-нибудь.
   — И что мне, справку ему от гинеколога принести?
   — Да хоть бы и так! — Таня уперла руки в боки.
   — Простите, девушка, а можно сделать заказ? м робко встрял мужик в очках за четвертым столиком.
   — Вы уже видели наши фирменные сорта? — Таня вроде произнесла дежурную фразу, но слышалось в ней скорее «А вы не хотите прогуляться в далекое пешее?»
   — Нет, но...
   — А вы почитайте, почитайте. Там в меню на третьей странице! — сурово отрезала Таня и, снова понизив голос, пригнулась ко мне. — Вот взяла бы и шлепнула перед ним на стол справку. И посмотрим, чем он на это ответит. У самого небось список ЗППП длиннее, чем наше меню. И фиг бы потом твой новый папочка ему позволил катить на тебя бочку...
   — Девушка, мне бы ноль пять чешского светлого... — опять вмешался очкарик.
   — Господи, да несу, несу! — проворчала Таня. — Закусывать будете?..
    Я бы, конечно, с удовольствием послушала, какие еще способы мести подкинет изощренный ум Тани, но эти несколько минут болтовни стоили мне целой роты недовольных клиентов, и следующие полчаса я только и делала, что в режиме нон-стоп принимала и разносила накопившиеся заказы. И едва мне удалось разгрести завал, и я хотела выдохнуть, прислонившись к стенке, как Таня нарисовалась снова с крайне загадочным видом.
   — Там тебя спрашивают, — сказала она, округлив глаза.
    Больше всего в ту секунду я надеялась, что это не Артем. Потому что если бы он снова начал докапываться до меня, обвиняя во всех смертных грехах, боюсь, я бы не сдержалась и выдала ему несколько ласковых из Таниного списка. И когда Артем бы нажаловался Сергею и маме, — а в том, что именно так он бы и поступил, — мне было бы стыдно не то, что в глаза им смотреть, а вообще появляться дома.
    Но, к счастью, вместо его смазливой и самодовольной физиономии я обнаружила у барной стойки своего нового знакомого Ваню. И, хвала небесам, он был в форме.
    Обычно я вполне сдержанно общаюсь с парнями, тем более с теми, кого знаю без году неделю, но ради Вовы решилась на маленькое представление и кинулась на сержанта Михальчука с распростертыми объятиями, повиснув у него на шее. Не столько от нежности, сколько для того, чтобы прикрыть нашивку «ДПС ГИБДД».
   — О, привет! Здорово, что ты пришел! — как можно громче воскликнула я, выразительно покосившись при этом на Вову.
    Никогда еще наш брутальный татуированный бармен не выглядел таким смущенным.
   — Ну? — я похлопала Ваню по плечу. — Что будешь пить? За счет заведения!
   — Да ладно, — опешил от неожиданности сержант. — Я могу и сам...
   — Ни в коем случае! — отрезала я. — У нас очень, ну просто дико законопослушный бармен. На все готов ради нашей доблестной полиции, да, Вов? А уж «Улицы разбитых фонарей» как любит... По десятому разу пересматривает — и плачет! Рекомендую «Леффе блонд». Дороговато, но оно того стоит. Золотистый эль, не слишком крепкий. Нотки гвоздики, несколько сортов хмеля... М-м-м...
   — Ну, давай, — сержант положил фуражку на стойку, и Вова, сглотнув, потянулся за чистым стаканом.
   — Не жмотись, — окликнула я его. — Давай большую кружку. И закуску, закуску обязательно. Не может же человек после того, как целый день ловил преступников и наркодилеров, пить на голодный желудок. «Фиш энд чипс», пожалуйста.
   — Но я же дорож... — попытался исправить меня Ваня, чуть было не испортив всю историю своей «дорожной инспекцией».
   — Дорожишь репутацией, — торопливо договорила я, с энтузиазмом кивая. — Это правильно. Поэтому только с закуской. Пойдем, подыщем тебе уютный столик, — и я, бросив на мрачного, как грозовая туча, Вову победоносный взгляд, хотела изящно удалиться, но черт дернул меня для красивого финала еще и подхватить напоследок орешек из вазочки и, лихо подбросив, поймать ртом.
    Нет, я его и правда поймала, что редко мне удавалось с первого раза. Сказались шуточные соревнования с Таней. Но вот потом... То ли я слишком резко вдохнула, то ли просто попала не в то горло, но дыхание вдруг перехватило, и я поняла, что мне отчаянно не хватает кислорода.
    Застыла, выпучив от ужаса глаза, вцепилась в стойку, хватая ртом воздух. Но ни вдохнуть, не выдохнуть. Боже, так страшно мне еще никогда не было. Думала: все. Умру прямо здесь из-за какого-то орешка, так и не выдав мать замуж. У кого-то в такие минуты вся жизнь пробегает перед глазами, я же почему-то подумала, что не успела убраться в комнате, и теперь маме придется краснеть за меня перед Людмилой Михайловной...
    Ваня среагировал быстро. Подскочил ко мне сзади, обхватил руками, сцепил замком под грудью и надавил так резко, что у меня в глазах потемнело. Орешек вылетел, как пуля, отрикошетил от стены и с тихим «бульк» нырнул в стакан какого-то клиента.
   — Простите... — прохрипела я. — Я заменю...
    И, не в силах больше ничего сказать, обмякла в Ваниных руках, не обращая внимания, что они все еще покоятся у меня на груди.
    И пока я мысленно благодарила, ангела-хранителя и сержанта Михальчука, которые, вполне вероятно, были одним лицом, мой взгляд наткнулся на Артема.
    Он стоял в дверях бара и смотрел, как я, красная от нехватки кислорода, стою в крепком полицейском захвате.