Мой сводный враг

Глава 20

Олеся

   — То есть ты просто так взяла и решила, что он мне изменяет?! — мама переводит возмущенный взгляд с меня на Артема и обратно.
   — Ну... — чем дальше, тем глупее я себя чувствую.
   — И вы оба пошли рубить с плеча вместо того, чтобы просто спросить?!
    Артем, судя по всему, растерян не меньше моего. Стоим, как два нашкодивших подростка. Даже смотреть друг на друга стыдно. Честно, если бы мама сейчас решила впервые за всю историю всыпать нам обоим ремня, я бы не стала возражать. А уж Артем... Он выглядит таким виноватым, что, кажется, и вовсе попросил бы добавки.
    Молчим. А что тут ответишь? Да, накосячили зверски. Чуть было не порушили родителям жизнь. И хорошо еще, что выяснилось именно сейчас.
   — Ты только его прости, — бормочу я, не поднимая глаз.
   — Кого? — переспрашивает мама.
   — Ну, Сергея...
   — А мне не за что его прощать! — мама скрещивает руки на груди. — А вот вас бы за уши... Господи, вы хоть понимаете, что я чуть не... Я думала, что не переживу... Боже, какие фантастические идиоты! Зато гляньте-ка: с высшим и почти высшим образованием!
   — Ладно, окей, облажались, — вздыхает Артем. — Но может, отложим экзекуцию на потом? В смысле, папа там в больнице... И ему бы не нервничать...
   — Вот прям радуйся, что мне сейчас не до тебя, — цедит мама сквозь зубы. — И не посмотрю, что ты здоровый мужик — как дала бы леща...
   — Дадите, обязательно дадите. И углов у нас дома предостаточно, хоть на горох ставьте. Только давайте уже в больницу...
    Мама бросает на него напоследок уничтожающий взгляд, а потом хватается за сумочку и выбегает из номера.
    Во всей этой ситуации радует одно: стоило нашим родителям увидеть друг друга, как они напрочь забыли не то, что о нашем дурацком поступке, но и вообще о нашем существовании.
    Какое-то время мы заглядывали в палату через приоткрытую дверь, но когда эти двое начали лобызаться в десна... Нет, я люблю свою маму, и рада, что ее личная жизнь все-таки наладилась и подошла к хэппи-энду, но наблюдать за этим... Увольте.
    Мы с Артемом синхронно морщимся, отворачиваемся — и деликатно уходим подальше в коридор. Еще секунда — и мы бы стали свидетелями такого, отчего немудрено заработать пожизненное отвращение к интиму. И учитывая, что прямо сейчас творится за стенкой, мне даже как-то неловко стоять рядом с Артемом.
   — Спасибо тебе, — я смущенно сую руки в карманы джинсов.
   — За что? — он удивленно вскидывает брови.
   — Ну, ты ведь не обязан был... Я имею в виду, мы с мамой уехали, ты вроде этого и добивался... — я нервно закусываю губу. — Короче, я тут пытаюсь сказать, что это было довольно благородно с твоей стороны.
   — О-о-о... — загадочно тянет Артем.
    И как его понимать?! Я тут распинаюсь, через себя перешагиваю, а он — «о-о-о»?
   — И что это должно означать.
   — Продолжай, — кивает он, расплываясь в ухмылке. — Это исторический момент: ты сказала обо мне что-то хорошее. Не хочу упустить ни словечка.
   — О, Господи... Все с тебя достаточно, — привычное раздражение от его выходок накрывает меня с головой, и я разворачиваюсь на каблуках, чтобы уйти, но Артем ловит меня за локоть и крепко держит. — Пусти.
   — Не-а. Пока мы не договорим до конца.
   — О чем? Родители помирились, а у нас... У нас с тобой ничего общего. Увидимся на свадьбе.
   — Вот тут ты ошибаешься, Ягодка, — он поворачивает меня к себе лицом и сжимает плечи. — Во-первых, мы оба с тобой усвоили один важный жизненный урок. А именно: нельзя судить о людях, не разобравшись в ситуации.
   — Прописные истины мне собрался зачитывать?! — злюсь. — И без тебя знаю, что накосячила!
   — Видимо, не настолько прописные, раз до тебя не доперло до сих пор! — мое возмущение перекидывается на него, как лесной пожар.
   — На что ты вообще намекаешь?
   — На то, что ты увидела у меня в комнате. Я мог бы притащить сюда Вику за шкирку и заставить ее все сказать тебе лично. Мог бы взять записи с наружных камер, чтобы ты убедилась: Вика пришла минут за пять до твоего прихода, и я бы не успел с ней ничего сделать. Да и вообще, если бы ты разула в ту ночь глаза, то заметила бы, что Вика была одета. Но я хочу сейчас не доказывать тебе что-то. Я просто хочу, чтобы ты мне поверила. Понимаешь? Поверила!
    Его эмоциональная речь выбивает меня из колеи. Я как-то не думала обо всем после того, как вскрылась правда о Сергее... Может, я снова ошиблась? Поторопилась с выводами? И у Артема с Викой ничего не было?.. Окей. Допустим. И что это меняет? Боже, голова идет кругом, я понятия не имею, что от меня хотят услышать!
   — Хорошо, поверила, — выкрикиваю я, вскинув руки. — Зачем тебе все это?! Чего ты добиваешься?!
   — Тебя, — просто отвечает он, и между нами повисает гнетущая, оглушающая тишина.
   — Но почему?.. — все, что приходит мне на ум.
   — Как я уже сказал, Ягодка, между нами много общего. Во-первых, жизненный урок, во-вторых — то, что мы оба чувствуем. И даже не начинай эту свою канитель про «только друзья» или «ничего не получится». Потому что ты не можешь знать — и никто не может.
   — Я не знаю, что ты там чувствуешь... — слабо сопротивляюсь я. Артем нависает надо мной, лишая возможности мыслить здраво. Ноздри против воли втягивают знакомый аромат парфюма, глаза жадно шарят по красиво очерченным губам, прямому носу, мускулистым плечам, обтянутым футболкой... Низ живота привычно наливается тяжестью, и от этого у меня начинается такая паника, что впору драпать отсюда со всех ног с низкого старта.
   — Зато я отлично знаю, что чувствуешь ты, – его голос становится хриплым, соблазнительно низким, и по спине прокатывается волна мелкой дрожи. — Ты хочешь, чтобы я сейчас прижал тебя к себе так сильно, чтобы нам обоим стало тяжело дышать. Ты хочешь ощущать своим телом все мои впадинки и выпуклости. Хочешь, чтобы наше дыхание смешивалось, а пульс бился в унисон. И поверь, я хочу того же...
   — Секс — это еще не все, Артем.
   — Не все, но и не мало... — он нагибается к моему уху, легонько касается мочки языком, и у меня почти подкашиваются колени.
   — Артем, пожалуйста...
   — Ты не уточнила, что именно «пожалуйста», — продолжает дразнить он, и чтобы не упасть перед ним на пол и не растечься теплой лужицей прямо здесь и сейчас, я, собрав всю волю в кулак, отталкиваю искусителя.
   — Хватит.
   — Прости, не удержался, — на его наглой физиономии и в темных, подернутых пеленой страсти глазах, нет ни намека на сожаление. — Но я серьезно, Олесь. Ты все усложняешь. Посмотри на наших родителей — они рискнули, просто нырнули в омут с головой — и вытянули свой главный приз. Разве ты не хочешь такого, как у них? Они же так счастливы, что смотреть противно!
    Да, точнее бы я и сама не сказала, главное — не упомянуть это ненароком в свадебном тосте. Приходится признать: Артем прав. Снова. Где-то в глубине моей души ворочается червячок сомнения и гнусно пищит: «А если Артем — Тот Самый? А если ты зря считаешь его тупым мажором? Вдруг он — любовь всей твоей жизни?» Обиднее всего то, что насчет любви — я, конечно, не знаю, но эти часы, когда я думала, что больше никогда его не увижу... Да, я злилась на его отца, и злилась на него самого — но почему? Потому что думала, что он переспал с Викой. Потому что не хотела ни с кем его делить. Потому что втайне сама надеялась оказаться в его постели этой ночью. Вот она, неприглядная правда. Так от чего я так старательно себя ограждаю? Может, я просто боюсь чего-то серьезного и настоящего? И если я сейчас разрублю все нити, которые несмотря ни на что протянулись между мной и Артемом, то не пожалею ли однажды в старости о том, что отказалась от единственного мужчины, который мог вызвать во мне такое дикое, животное возбуждение? Секс — это не все, конечно. Но эта химия возникает не у всех. Может, именно так срабатывает невидимый внутренний радар, заточенный на поиск второй половинки? И как бы мне узнать ответы, на эту хренову тучу вопросов, если я не рискну и не попробую?
   — Мы ведь нужны друг другу, Ягодка, — Артем нежно заправляет выбившуюся прядь мне за ухо. — Ты и я... Бонни и Клайд... Из нас бы вышла отличная пара! Мало ли на свете людей, которым нужно сорвать свадьбу?
    Я не могу сдержать смеха.
   — Тебе бы в адвокаты, — вздыхаю, качнув головой. — Кого угодно уболтаешь.
   — Это значит, ты — согласна?
   — На что именно, прости, пожалуйста? Ты сделал мне предложение, и я уже должна подписать документ, по которому мне отходит половина твоего наследства? — хитро щурюсь. — Тогда да, да — и еще раз да!
   — Хей! — притворно возмущается он. — Не торопись оставить меня без штанов! По крайней мере, не в финансовом смысле. Что же касается этой никчемной пары джинсов, от них мы можем избавиться в ближайшем мотеле.
   — Даже не рассчитывай. Если ты хочешь, чтобы мы попробовали встречаться, имей в виду: я — девушка благопристойная. Мне, пожалуйста, ухаживания по всем правилам.
   — Вот как?! А где была твоя благая пристойность в туалете у Инессы?
   — Ну, знаешь! Разве можно судить людей по первому впечатлению?!
    Артем поднимает руки, признавая полную капитуляцию.
   — Сдаюсь! Уела, мать. Пусть будет по-твоему, — он прочищает горло и принимает позу джентльмена на званом балу. — Благопристойная девушка, не согласитесь ли вы сходить со мной на свидание?
   — Ну... — я изображаю мучительные раздумья. — Пожалуй, смогу уделить вам полчасика.
   — Полчасика?! — он в притворном ужасе хватает меня в охапку, целует так, что я едва не задыхаюсь, а потом, перекинув через плечо, несет через весь больничный коридор к лифтам, развлекая приунывших больных и санитарок.
   — С ума сошел! — я смеюсь и барабаню его по спине. — Куда?! Ты что?!..
   — За полчаса мы даже половину самых благопристойных поз не успеем перепробовать!.. Девушка! Девушка, а у вас есть палаты с широкими кроватями?..